Инна Балтийская - Киллер по красавицам
– Ты меня не пропустишь внутрь?
Алена посторонилась, я быстро разделась и прошла в ее комнату. Хозяйка медленно шла следом.
– Ты что-то узнала?
Мне не хотелось отвечать, и я уклончиво пролепетала что-то невнятное: мол, некоторые догадки есть. Но нужно время, чтобы их проверить. Да, не уточнит ли Алена такую вещь: она, случайно, не знакома с неким Антоном, бывшим ухажером Тани Протченко?
– А, такой рыхлый придурок… – Дрожь, бившая девушку, слегка утихла, и она даже улыбнулась. – Да знаю его, его весь наш курс знает. У Тани был особый дар выбирать кавалеров. Сначала этот матрац, потом – Фил…
– Ты над ним смеялась? – тихо спросила я.
– Да я с ним незнакома, – вроде бы искренне удивилась Алена. – Тане, помнится, пару раз высказывалась, но с ним и полусловом не перемолвилась.
– Понятно, – уныло ответила я. Что именно мне было понятно, я сказать затруднялась. Алена снова сникла, ее щеки побледнели, а руки затряслись.
– Стрелять в меня будут завтра, – прошептала Алена.
– Но ты из дома не выходи, дома как он тебя достанет? Продукты может отец купить, а могу и я.
– И сколько мне сидеть взаперти? Год, два, три, пока не состарюсь?
– Пока не вычислим убийцу. Впрочем, если ты боишься состариться, можешь хоть завтра пойти на прогулку. Проблема возраста тебя больше беспокоить не будет.
Я говорила с перепуганной девушкой излишне резко и понимала это. Но перепугана я была не меньше, и злые слова сами собой слетали с языка:
– Алена, подумай, сколько людей ты успела оскорбить за свою короткую жизнь. Если бы хоть кого-то одного, можно было бы найти концы!
– Давай я им всем позвоню и извинюсь! – сквозь слезы прошептала Алена.
– Звони! – Я сорвала с телефонного аппарата трубку и протянула девушке. Она набрала номер Фила:
– Филипп, это Алена… Нет, я жива, не пугайся! Я жива! Это была шутка, я не держу на тебя зла… то есть прости меня, если я тебя обидела… пожалуйста, не убивай меня. Ну не кричи ты так, я знаю, что это не ты… – Девушка уже рыдала в голос. Я выхватила у нее трубку:
– Филипп, извини, это я на танцах так неудачно с тобой пошутила. Алена жива. А за тобой следит милиция. – Прежде чем мой собеседник обрел дар речи, я быстро нажала отбой.
– Я же хотела перед ним извиниться, – сквозь слезы произнесла Алена.
– Он как-то странно среагировал… – задумчиво протянула я. – Если он сошел с ума и настроен убивать, вряд ли его остановят твои извинения.
– Я позвоню Илье и Гоше? И родителям убитых девушек?
– Нет. Пожалуй, не стоит. Я думаю, надо все же попросить помощь милиции. Пусть проследят за всеми, кто у нас в списке, кто-то из них должен обнаружиться на крыше твоего дома с винтовкой.
– Обращайся, только вряд ли это поможет, – безнадежно сказала Алена.
Глава 9
Назавтра рано утром я все же пошла в то отделение, в которое Алена отнесла записку. К следователю, занимавшемуся делом убитых девочек, меня не допустили, сообщив, что он на выезде. Заявление не взяли и выдать охранника тоже отказались. Сказали, что милиция охраной физических лиц не занимается, Алене надо обратиться в охранное агентство и нанять телохранителя за собственные деньги. Хотя если неизвестный маньяк решил пристрелить мою подопечную, он это сделает, с охраной или без. А что касается слежки за подозреваемыми, то следователь наверняка уже распорядился, и за ними следят. А если и не распорядился, то все равно ему виднее, за кем следить, а за кем – нет. С этой утешительной новостью я и пошла домой к Алене.
Она ждала меня возле дверей в полной боевой готовности, накрашенная, одетая в сапожки на шпильках и короткий серый плащик. Яркая косметика скрывала следы вчерашних рыданий и бессонной ночи. Увидев мое удрученное лицо, гордо вскинула голову.
– Ну что, послали тебя в милиции? Я так и думала. Значит, о чем мы с тобой в самом начале договаривались? Ты ходишь вместе со мной и защищаешь от стрелка. Вот и пошли.
– Куда – на тот свет?
– Мне надо в институт!
– В психушку тебе надо!
– Мы договорились, что я тебе плачу сто долларов, и ты меня защищаешь!
У меня подогнулись колени. Привалившись к входной двери, я глядела на лицо Алены, и мне становилось все страшнее. Перенесенные страдания явно сказались на ее психике. Я еще раз попробовала уговорить Алену не выходить из дома.
– Еще не вечер, я запишусь на прием к следователю, и мы вместе с ним что-нибудь придумаем! – надрывно причитала я, в душе ругая себя за то, что не додумалась до этого решения раньше. Но все уговоры были бесполезны, и мы вышли на улицу.
Я шла чуть позади Алены, раздумывая над сложившейся невеселой ситуацией. Ладно, дойдем до института, я возьму Илью, вызову Пашу, и будем сопровождать Алену втроем. Глядишь, у стрелка на всю компанию патронов не хватит, а он у нас человек не мелочный, глядишь, решит вообще не стрелять. А проводив Алену после учебы домой, я пойду в милицию с бутербродами и термосом и устроюсь там надолго – до того момента, пока следователь с выезда не вернется. Задумавшись, я слегка отстала от своей подопечной и, когда наконец-то очнулась от невеселых дум, вдруг заметила на ее лбу непонятные блики. Не раздумывая ни секунды, я бросилась вперед и с размаху толкнула Алену на землю. Она упала плашмя, лицом вниз, я плюхнулась рядом, и в этот момент где-то рядом завыла сигнализация.
– Ты меня толкнула… – трясущимися губами произнесла Алена, слегка приподнимая голову. Потом села, оперлась руками об асфальт и повторила: – Ты меня толкнула. На землю. Как я сейчас выгляжу!
Выглядела она и в самом деле ужасно. Вьющиеся волосы растрепались, лицо покрывала серая жижа, со злополучного плащика тоже стекали бурые капли. Алена потрясла головой и вдруг завыла в голос:
– Сволочь, ты меня пихнула, я упала и теперь никуда не могу идти, посмотри, какая я теперь!
– В тебя стреляли, дура!
Я рывком вскочила на ноги и показала рукой на стеклянную витрину магазина рядом с местом нашего падения. Примерно на высоте моего роста в витрине образовалась аккуратная дырочка, от которой в разные стороны весело отходили лучики-трещины. Непрерывная сирена била по нервам. Алена наконец поднялась и теперь с недоумением смотрела на треснутое стекло.
– Думаешь, в меня стреляли? Может быть, просто камень бросили?
Я лишь махнула рукой. Где же стрелок? Наверное, где-то на крыше дома напротив. Он уже ушел или сейчас целится во второй раз? Нам надо срочно где-то спрятаться и вызвать милицию. Я осмотрелась. Слишком рано, магазины еще закрыты, на всех домовых подъездах – кодовые замки. Ну как назло, ни одного незапертого подъезда на квартал вперед! Вот на той стороне улицы виднеется подворотня, но до нее еще топать и топать. Наверное, лучше не суетиться, тем более что скоро приедут бравые ребята из охранной фирмы, которых исправно призывает сигнализация. Пусть везут нас с Аленой сразу в милицию. Уж теперь-то мы наверняка добьемся охраны.
– Хорошо, что Гоша уговорил меня на серый цвет! – истерически рассмеялась Алена. – Представляешь, как я смотрелась бы сейчас в розовом плаще?
Я с тоской оглядела себя. Прощай, мое любимое сиреневое пальтишко, даже если тебя удастся отстирать в химчистке, боюсь, цвет будет уже не тот. Но где же охрана? Магазин вроде не простой, а ювелирный, за то время, пока они едут, можно не торопясь вынуть все золото из прилавков и без особой спешки его вынести. А, вот и сирена с мигалкой, все же приехали красны молодцы.
– Черт с ним, с плащом, сейчас мы бросаемся к машине охраны, – начала я, поворачиваясь к Алене, и осеклась. Девушка неподвижно лежала на асфальте, как-то странно подогнув руку. Ее широко раскрытые глаза безмятежно смотрели вверх. Еще не отдавая себе отчета в случившемся, я подошла к ней и присела рядом на корточки:
– Алена, тебе плохо? Ты споткнулась?
Девушка не шевелилась. Сзади раздались тяжелые шаги. Здоровенные амбалы из подъехавшей машины с мигалкой окружили нас и теперь молча стояли рядом.
– Мальчики, посмотрите, ей плохо стало… – пролепетала я, обводя глазами их окаменевшие лица.
– Ей уже хорошо, – наконец ответил один из них. Я отвернулась от шутника и еще раз посмотрела на безмятежное лицо Алены. Ровно посередине лба алело аккуратное отверстие. Я судорожно вздохнула и прилегла на асфальт рядом с девушкой. Глаза сами собой закрылись, и мне тоже стало хорошо.
Глава 10
Как меня приводили в себя, я не помню. Очнулась я на носилках в фургончике «Скорой». Рядом сидел человек в белом халате, чуть поодаль – человек в милицейской форме. Меня о чем-то спрашивали, я невнятно отвечала, но ни вопросы, ни ответы потом вспомнить не смогла. Наконец врач прекратил допрос, и меня повезли в больницу. Смутно помню, как меня на носилках занесли в палату, откуда-то появился штатив с капельницей, мне в руку воткнули иглу.
Через какое-то время рядом с кроватью опять появился человек в форме, и я вновь отвечала на вопросы. Как сквозь туман, я называла людей, которых мы подозревали. И объясняла, почему они не могут оказаться виновными. Не думаю, что мои размышления заинтересовали оперативника, но выслушал мой полусонный бред он внимательно. Затем допрос окончился, и я заснула.
