Светлана Алешина - Две головы лучше
Я протопала на кухню и погрохотала там для видимости посудой. Потом налила из-под крана воды и вернулась, протягивая воду Ирине Тимофеевне с таким мрачным видом, что бедняжка вздрогнула всем своим мощным торсом и, жалобно посмотрев на Ларикова, проговорила:
– Что это?
Яд, хотелось ответить мне. Чтобы никто больше не называл меня ни Шурой, ни Сашурой.
Но я была вежливой девушкой и пояснила:
– Ирина Тимофеевна, у нас нет валерьянки, увы… Поэтому я принесла вам простой водички.
– Да не надо, – отвела она мощной дланью стакан, отчего он содрогнулся, излив на меня несколько увесистых капель.
Заметив это, Ирина Тимофеевна окончательно расстроилась и забормотала:
– Ох, Шурочка! Простите меня, ради бога!
«Господи, ниспошли мне терпение», – взмолилась я. Первый раз в жизни я ненавидела свое имя.
– Да ничего, – смиренно улыбнулась я. – Давайте лучше перейдем к делу.
Ради того, чтобы узнать подробности недавнего происшествия с Барышниковым, я была готова стерпеть что угодно. Даже если меня сейчас начнут поливать водой из шланга и называть, например, Шуренцией!
– К делу, – простонала Ирина Тимофеевна. – Боже мой, какой ужас я пережила сегодня! А тут еще убили Гали Рахмановича!
Я догадалась, что она имеет в виду Байсарова. Больше претендентов на такое мусульманское имечко не было.
Судя по ее искреннему отчаянию, Лиза была права, и они были действительно хорошо знакомы! В моей памяти всплыл эпизод, когда я невольно застукала Ирину Тимофеевну в вульгарном и нетрезвом обличье, с компанией разнузданных нуворишей, и среди них, как мне теперь казалось, был этакий усатый пузанчик с носом, свидетельствующим о его принадлежности к удачливой в торговых махинациях и террористических актах нации.
Однако жизнь-то настолько интересна! Просто сплошные виражи, связанные с неожиданностями…
Но об этом я буду думать потом, а сейчас я ждала подробных описаний убийцы.
Как и Лариков, впрочем, который нетерпеливо постукивал ладонью по колену.
– Ирина Тимофеевна, что же там случилось? – не выдержал он первый. – Если вы все видели, значит, вы видели и убийцу! Так?
– Да вы что? – вытаращилась на него Ирина Тимофеевна. – Мне и умирающего Барышникова хватило! Я бы умерла, увидев убийцу! Нет, я пришла уже тогда, когда во дворе никого не было. Только вот Николай Васильевич на ступеньках сидел… Я еще шла и думала, и чего он так странно расселся. А потом и вовсе упал. Свалился и лежит. Я к нему подошла, а он сказал…
Она затряслась снова, преодолевая новый приступ рыданий.
– Боже мой, ужасно-то как! Век эту картину буду помнить!
Я дотронулась до ее плеча.
– Успокойтесь, пожалуйста, Ирина Тимофеевна!
– Ах, Шурочка, видели бы вы этот кошмар, вы бы так не говорили! Как тут успокоишься?
Уточнять, что часть «кошмара» я имела удовольствие наблюдать, я не стала.
Более того, вспоминая лицо Ирины Тимофеевны тогда, в толпе, я была вынуждена отметить, что особенного горя я на нем не приметила. Ирина Тимофеевна смотрела на поверженного Барышникова с банальнейшим любопытством, которое всегда одолевает нашего обывателя, доведись ему стать свидетелем подобного происшествия.
В комнате, где прятались Лиза и Аристов, раздался шорох.
Ирина Тимофеевна быстренько пришла в себя и испуганно покосилась на плотно закрытую дверь.
– Что это у вас там? – подозрительно осведомилась она. – Кто-то прячется?
Члены мои сковал ужас.
Я бросила на Ларикова умоляющий взгляд, но он только неуловимо пожал плечами, как и все мужчины, предоставляя мне самой справляться с проблемой.
– Котенок, – брякнула я, уже представляя себе возможную реакцию Ирины Тимофеевны.
«Ах, милая Шура! Принесите мне это славненькое существо, я полюбуюсь! Я так люблю котят, Шура!»
И где тогда «милая Шура» будет брать животное?
– Фу, – с отвращением передернулась Ирина Тимофеевна. – Как вы можете заводить кошку в присутственном месте? А если у ваших посетителей аллергия на животных?
Я уже собралась возразить ей, что место только частично присутственное, а в большей степени жилое, но удержалась в очередной раз, восхищаясь своим терпением. Тем более что следующая фраза Ирины Тимофеевны меня несказанно обрадовала.
– Терпеть не могу кошек, – брезгливо поморщилась она. – Хорошо, что вы заперли эту тварь…
Она залпом выпила воду, забрав у меня властным жестом стакан, и благодаря приступу праведного гнева окончательно пришла в себя.
– Так что, как я и предполагала, эта троица не зря Николая Васильевича, царствие ему небесное, посещала! – воскликнула она. – Кто-то из них его, горемычного, и убил, помяните мое слово!
Знала бы Ирина Тимофеевна, что двое из ее подозреваемых сидят за закрытой дверью, а третью мы сами рады были бы отыскать!
Представив, в каком напряжении сейчас Аристов и Лиза, я невольно улыбнулась.
Моя улыбка, увы, тут же была подмечена Ириной Тимофеевной, которая удивленно и гневно вытаращилась на меня, неровно и тяжело дыша.
– Что это вы? – тут же спросила она. – Не верите мне?
– Понимаете, Ирина Тимофеевна, – начала оправдываться я. – Мне кажется, не стоит так вот сразу подозревать человека! Существует же такая вещь, как презумпция невиновности!
Похоже, ее это не волновало.
– Ну, вот и разберитесь, – холодно сказала она. – Деньги я вам заплачу, если вы сумеете эту стерву в кожаном поймать.
– Но ведь убийцу Барышникова наверняка ищет милиция, – возразила я, сама удивляясь собственной дерзости.
– А я не доверяю этой вашей милиции, – бросила она, поднимаясь.
– Подождите, Ирина Тимофеевна! – остановил ее Лариков. – Вы слышали последние слова Барышникова, я вас правильно понял?
– Да, – кивнула она. – И уж поверьте мне, эти слова прямо указывают на вашу подзащитную!
– Почему?
– А потому, милая деточка, – важно проговорила она, – что последнее, что он мне сказал, было: «Змея». Понятно вам? Вот и думайте, как эта зараза умудрилась его прихлопнуть!
С этими словами она двинулась к выходу, а я засеменила за ней, стараясь поспеть за ее размашистым шагом.
– Вы только не сердитесь на нас, Ирина Тимофеевна, – проговорила я, желая сохранить с ней доверительные отношения.
– Я не сержусь, – пожала она плечом.
– А вы больше ничего не заметили странного? – воспользовалась я моментом. – Или ваши соседи?
– Само убийство не странно, что ли? У нас дом приличный. Мы к таким вещам не привыкли.
– И все-таки, Ирина Тимофеевна, вы не приметили посторонних?
– Нет, – покачала она головой. – Но я спрошу у соседей. Если что узнаю, обязательно позвоню вам.
Она оттаяла и даже снизошла до прощального поцелуя.
Когда за ней закрылась дверь, я с облегчением вздохнула.
Я вернулась в комнату, куда уже вырвались из заточения Аристов с Лизой, и поинтересовалась:
– Ну, господа? И кто же из вас убил несчастного Барышникова?
Надо было видеть, как вытянулись их лица.
– Саша, ты бы хоть предупреждала, а? – взмолился Аристов. – То ты несешься как угорелая по улице, разговаривая сама с собой…
– Не с собой, радость моя, – назидательно сказала я. – А с внутренним голосом, то есть с подсознанием! Какой же ты, Аристов, недалекий!
– Ну, пусть с подсознанием, а вид у тебя при этом дикий и необузданный, – упрямился Аристов. – У меня сегодня и так много потрясений, чтобы еще и обвинение в убийстве спокойно вынести! К тому же у меня алиби – я сидел с тобой в комнате у Барышникова!
– У меня, в общем-то, тоже, – рассмеялась Лиза. – Я в это время находилась в обществе господина Ларикова и никак не могла этого сделать без его, так сказать, соучастия…
– Ну что ж, – развела я руками, смиряясь с их невиновностью. – Остается только один человек. Исчезнувшая в неведомом направлении Марина Овсянникова…
И тут я сама застыла в испуге.
Слишком часто у меня получается попадать пальцем в нужный уголок неба…
Ох, как бы мне не хотелось, чтобы моя идиотская шутка оказалась правдой!
– Кажется, я в очередной раз сморозила глупость, – пробормотала я. – Извините.
– Ну почему так сразу и глупость? – изящно повела плечиками Лиза. – Если принять во внимание, что Мариночка имела мотив, что явствует из ее поведения, не такая уж это и глупость!
– Что? – прошипел Аристов. – Марина и убийство? А где она тогда нашла пистолет с глушителем? На улице, что ли?
– Сейчас можно купить даже бронетранспортер, если нужда припрет, – усмехнулась Лиза.
– На какие деньги она купила бы этот ваш бронетранспортер? – ехидно поинтересовался Аристов. – На те, что мы получали от Барышникова? Да этих денег даже на продукты не хватает!
– А она сидела на диете… Так и сэкономила на бронетранспортер с глушителем!
Я молча наблюдала за этим спором, в который включился и Лариков, и мне пришла в голову одна мысль – когда собираются вместе три детектива и один сыщик-любитель, кровно заинтересованный в деле, получается такой кошмарный «капустник», что даже не знаешь – то ли тебе смеяться, то ли плакать! Во всяком случае, ни к какому положительному эффекту этот бесконечный спор трех «мудрецов» привести явно не мог.
