Роман Грачев - Молчи и танцуй (Часть 2)
Лариса накануне забежала к родителям, узнать как у них дела, как здоровье. К тому же, они давно не видели внука и весьма по нему соскучились. Людмила Викторовна и Александр Никифорович встретили их с пирогом, огромной вазой свежего варенья и ароматным чаем. Прежде чем сесть за праздничный стол (после всех последних стычек и недоразумений стол вполне можно было назвать праздничным), Лариса отвела маму в сторону, чтобы шепнуть пару слов. -Мам, я не хочу больше ссориться и ругаться. Потому что я устала и мне сейчас нужна ваша поддержка. Как ты на это смотришь? Людмила Викторовна не нахмурилась и не поджала губы, как ожидалось. -Все нормально, доченька. Пойдем пить чай. -Нет, так не пойдет. Давай мириться! Лариса взяла ее за руки. -Мама, у меня нет никого ближе вас. Возможно, я дура психованная, ошибки совершаю и бываю неблагодарной скотиной, но я счастлива сейчас. Появился человек, который меня понимает, который будет со мной, что бы ни случилось... -Дай бог, чтобы это было так, - грустно молвила мать. Она всегда оставалась скептиком. -Мама, это действительно так. -Чего же не приведешь сюда, не познакомишь? Лариса склонила голову. Мать была права, здесь у молодых людей вышел казус. Они и к матери Вадима еще не ездили. -У него сейчас сложный период. Нужно много работать, а работа у него такая, что психологически сложно разгружаться. Но когда все закончится, мы обязательно придем вместе, втроем. Обещаю. Ну, мам! Людмила Викторовна погладила руки дочери. -Игорь не беспокоит? - спросила она. По лицу Ларисы пробежала маленькая тучка.
-Нет. Пока нет. Я его не видела. -Ну и хорошо. Лучше вам не видеться. Ладно, пойдем за стол. Они вернулись на кухню, где Максим уже вовсю орудовал ложкой, размазывая варенье по упитанным щекам. Александр Никифорович сидел рядом и улыбался во весь свой шершавый подбородок. -Мать, ты посмотри на этого сластену! - воскликнул он. - Ведь так весь первый урожай слопает. -Пусть ест. Они уселись за стол, разлили по кружкам чай и стали разговаривать. На какое-то время Лариса сумела забыть и о своих концертах, и об Игоре, и даже об этих замученных кандидатах в губернаторы. К счастью, ее родители никогда не говорили о политике. В этом их обывательском равнодушии к судьбе страны была какая-то особая прелесть. Прелесть родного дома, в котором все оставалось по-прежнему обеденный стол, ароматный чай и звук работающего телевизора. "Тук-тук, отворяйте двери, молоко принесли"!.. Лариса не догадывалась, что всего лишь через несколько часов все пойдет наперекосяк.
Васе Стручкову не было покоя ни днем, ни ночью. Еще месяц назад он был мальчиком для битья, на котором испытывали силу своих кулаков телевизионные начальники всех мастей, включая редактора финальных титров, но теперь вдруг все изменилось. Теперь Василий Батькович Стручков - спаситель планеты. Брюс Уиллис и Сталлоне в одном флаконе. -Вася, выручай! - орал в трубку коллега с областного телевидения, ведущий аналитических новостей Дима Баранов по прозвищу Бумбараш. - Подкинь жареных фактов про кого-нибудь из бизнесменов. -Сам жарь, - отбрыкивался Стручков. - У меня уже подсолнечное масло кончилось с этими выборами. -Ну, Васек, я тебе буду должен. Ты же знаешь, я свои долги возвращаю. -Если бы мне все возвращали долги, как ты, я стал бы миллионером еще в прошлом году. Все, извини. Не могу. Бумбараш остался ни с чем. Потом к Ваське подплыл, словно лебедь, главный редактор информационных программ телекомпании "РТВ", чтобы выразить свое восхищение. -Молодец, Стручок! За ум взялся, делом занимаешься, водку больше не пьешь. -Водку пью по-старому, - возразил Вася. - А в чем, собственно, дело? -Начальству понравился твой последний уличный опрос. -И?... -И надо сделать еще один. Персональный. -Кому?! -Савичеву. "О, нет!", - подумал Вася. Он уже надеялся, что больше его не пошлют делать эти дешевые опросы, но, видимо, чем лучше ты работаешь, тем больше тебя беспокоят. Надо было халтурить, как раньше. Ближе к вечеру на трубку ему позвонил тот толстый тип, по заказу которого не так давно раскручивали вокалиста "Ночной смены". Продюсер этот, как его?... -Обухов, - напомнил тот. - Ты должен меня помнить. -Ну да, помню. Что вы хотели? -Обеспечить тебе отпуск. На юг хочешь съездить? -Хочу, но меня не отпустят. -Почему? -Работы много. -А за свой счет? Вася скорчил гримасу, будто только что разом проглотил половину лимона. Обухов его еще в прошлый раз достал своей хлебосольной настойчивостью, а теперь он просто расщедрился. -Чего вы хотите? -У тебя есть знакомые на областном телевидении? -Э... ну... - Вася вспомнил про Бумбараша, которого только что отбрил. - Есть.
-Отлично. Делаем так: ты меня с ним сводишь, а после выборов вы оба летите... Куда хотите лететь? Вася оживился. -А могу я без него полететь? -Как хочешь. -Договорились. А не обманете? Трубка не то чихнула, не то взвизгнула. Одним словом, Кирилл возмутился: -Парень, ты ошибся, я никуда не баллотируюсь. -Ладно, извините. Записывайте номер.
* * * В тот же день Кирилл с большой папкой под мышкой и в сопровождении своей команды исчез в неизвестном направлении. Обычно он передвигался по городу в одиночку, не желая привлекать к себе внимание, но на этот раз привычкам пришлось изменить. -Куда это Киря поехал? - поинтересовался Вадим у Глеба. Они оба стояли возле окна и смотрели на улицу. От крыльца института только что отъехали, подняв облако пыли, обуховский джип и две "БМВ". -Не знаю, - соврал Глеб. На самом деле он был в курсе дела. - Он только что закончил разбираться со своей Семеновкой. -Продал долю? -Да. Оставил кое-что, но контрольного пакета у него больше нет. -Что он собирается делать дальше? Глеб улыбнулся. И здесь ему не хотелось раскрывать карты, но Вадим все равно не поверит в его неосведомленность. -Кирилл горазд на выдумки, - нашелся он с ответом. - Деньги в чулке он хранить не будет, загулы тоже не в его характере. Догадайся, куда он их денет. Вадим кивнул. Разумеется, он вложит их в дело. Интересно, в какое?
43 часа до эфира
Поздно ночью, когда Вадим приехал из студии после очередного шоу, Лариса встретила его с ужином. Обычно он запрещал ей засиживаться до двух часов, уговаривал ложиться спать вовремя и не куковать у окошка, но в этот день она решила его ослушаться. Еще с порога Вадим учуял ароматный запах, доносившийся из кухни. -Зайка, ты голодный? - спросила Лариса, обнимая его в прихожей. -Угу. -Покушаешь? -Угу. Он был не очень разговорчив, выглядел уставшим и напряженным. -У тебя неприятности на работе? -Да нет, все по плану. Нестеров притащил бумаги, мы согласовали текст для телепередачи. -А когда она? -Первая - послезавтра. Вторая... Он не стал продолжать. О второй передаче пока еще ничего не известно. Он разделся, принял душ. Когда вышел к столу, чувствовал себе немного лучше. Оглядев стол, восторженно присвистнул. Сегодня его ожидали овощной салат, картофель фри и жареный карп в каком-то хитром соусе. -Ужин немного остыл, - оправдывалась Лариса. - Ничего? -Конечно. Вадим обнял Ларису, чмокнул ее в одну щечку, в другую, прошелся ладонью по попке. -Ты сильно устал? - спросила Лариса, задержав его ладонь. -Что ты хочешь сказать? -Я хочу сказать, что последнее время мы с тобой мало общаемся. Всё некогда, всё при делах. Ты быть хоть вибратор мне купил... Вот тут Вадим не выдержал и рассмеялся. Рука еще крепче обхватила ягодицы Ларисы, а чуть погодя полезла вниз, чтобы задрать халат. -Обойдемся без вибраторов, дорогая. -И без кровати, - подсказала Лариса. -Прямо здесь? -Ага. -А ужин? -Не протухнет. Вмиг Вадим забыл об усталости. Одной рукой он принялся орудовать под полой халата, а другой расстегивать его пуговицы. В подобные минуты Вадим ощущал себя стопроцентным самцом, у которого, как говорят большинство женщин, есть только жрательные рефлексы и либидо, и ему было даже немного неловко. Но, видимо, это правда, потому что усталость действительно спала, как летняя простуда. Вадим стянул трусики Ларисы, они упали на пол, и она элегантно из них вышагнула. Теперь дело оставалось за выбором плацдарма. Вадим приподнял девушку, усадил на стол. -Только постарайся не шуметь, - пробормотала Лариса. -Ты тоже... Однако пить боржоми было уже поздно.
Из коридора в кухню заплыл силуэт - бело-голубой, под цвет детской пижамы. Максимка остановился на пороге, и в те короткие мгновения, что он протирал заспанные глаза, молодые люди успели только запнуть трусики за холодильник и убрать руки подальше от филейных мест. -Мам, дядя Вадим, вы чего? - пробормотал мальчик. - Драться будете? Те молчали. -Я писить хочу, - объявил Максим. -Ну, топай. - Лариса первая пришла в себя. Оттянув край халата вниз, к коленям, она спрыгнула на пол, включила мальчику свет в туалете. Когда Максим скрылся в кабинке, молодые люди переглянулись и рассмеялись. Ужинать пришлось втроем. В половине третьего ночи. Максимка наотрез отказался отправляться в постель, потому что "уже наспался". Он забрался на колени к Вадиму и в мгновение ока стянул с его тарелки помидорку. Вадим не возражал. Он даже отламывал от большущего карпа маленькие кусочки, тщательно очищал их от косточек и отправлял в рот мальчику. Счастью последнего не было предела. Лариса смотрела на двух своих любимых мужчин и думала, что они крепко подружатся и даже, наверно, породнятся, если, конечно... если судьба отпустит им троим достаточно времени, чтобы быть вместе. Пацана после продолжительных дискуссий все-таки удалось отправить спать в соседнюю комнату. Вадим и Лариса получили возможность побыть вместе и сделать то, что собирались. Когда они одновременно и в одинаковой степени блаженства упали на кровать, электронное табло музыкального центра показывало двадцать минут четвертого. -Однако, ночка сегодня бурная, - молвил Вадим. - Мне завтра... тьфу, уже сегодня вставать рано. -Ты куда-то идешь? -Да, я пойду в студию, закончу материалы для передачи. Знаешь, мне уже хочется закончить это побыстрее и куда-нибудь съездить с вами, хоть на недельку. -А тебя отпустят? -Да, Кирилл предложил, а Глеб не возражает. Они оба сами уже похожи на две пожеванные мочалки, им бы тоже куда-нибудь подальше смотаться, нервишки подлечить. Кирилл какое-то новое дело задумал, Глеб станцию наверх тащит. Сейчас вот весь персонал по очереди отправляет в отпуск, а это значит, что до конца лета придется при двойной нагрузке пахать. Лариса слушала внимательно и не перебивала. Она чувствовала, что парню хочется поговорить. -Ларик. -Ау? -Там в шкафчике на кухне лежит пачка баксов. -Я видела. -Там пять тысяч. -Я знаю. - Лариса сделала вид, что ее не смутила эта сумма, хотя на самом деле она уже успела прикинуть, что можно будет купить. Ей было очень стыдно. -Ты их не трогай пока. Пусть лежат, ладно? -Конечно. Что ж, пусть будет так. Она их не тронет, пока все окончательно не утрясется. Да у нее, по большому счету, нет пока на это никакого права. - Ты как себя сейчас чувствуешь-то? - спросила Лариса, доставая с тумбочки пачку сигарет. -Сейчас - хорошо. Просто прекрасно. -Я тоже. Хотя у меня впереди четыре тяжелых концерта. Но я спросила ... вообще. Как ты? Молчаливый вздох в ответ. Вадим повернулся к ней, погладил ее щеку - мягко, тыльной стороной руки. -Если бы не ты, мне было бы гораздо хуже. -Ты устал. -Да, наверно. -Что-то идет не так? -Да. Я себя ощущаю каким-то астрономом без телескопа. В ближайшие дни нужно будет много и безбожно врать. -Все врут. По мелочи, по крупному, всяко. Знал бы ты, сколько я врала в своей жизни. Я, по-твоему, плохая? Снова вздох. -Нет, ты хорошая, и люди не плохие, и я сам вру. Но слово работает, - сказал он. - Знаешь, я в юности боксом занимался. Было такое веселое время, когда голову не было жалко, когда по ней долбили, как по груше. Я целых два года занимался и даже разряд поимел. -Молодец... -Ага. Так вот, тренер наш говорил: вам на улице драться нельзя, в школе драться нельзя, потому что вы занимаетесь дракой профессионально. Единственное, как вы можете использовать свои способности, это если нужно защитить девочку или кого-то слабого, кого обижают. Во всех других случаях спрячьте свои кулаки подальше и не размахивайте ими направо и налево. Я очень долго до этого допирал... Ты понимаешь, о чем я? -Кажется, да. - Лариса немного помолчала. - Я думаю, нам всем повезло. -То есть? -Нам всем очень повезло... Если бы ты со своим талантом был другим? Что бы мог наделать? Вадим не ответил. Он уставился в окно. Начинало светать.
