Сергей Дышев - Убийца первого кла$$а
— Нет.
— Ладно, давай, Максимыч, езжай к Лупандеру за адресами и телефонами…
Только-только скрылся Баздырев, как в кабинет заглянула Нетреба. Куроедов отметил ее весьма решительный вид и приготовился к худшему. Прокурору он, конечно, не жаловался, тем более Полина, как говорится, под ногами не путалась, а что замышляла, к счастью, только ей и было ведомо.
— Привет… Ну, как идет расследование?
— Вдова исчезла… Подозревается в покушении на Лупандера.
— Знаю… — кивнула Полина. — А вот ты знаешь, что Алла Свингер и этот… Леня Лупандер были одноклассниками в свое время?
— Откуда ты узнала? — удивился Куроедов.
Полина удовлетворенно ответила:
— Для этого надо было всего лишь покопаться в их биографиях.
— Это очень интересный факт, — признал Куроедов.
— А ты знаешь, что именно Лупандер и познакомил Зайцева с Аллой на какой-то там вечеринке?
— Полина, ты просто гений сыска!
— Ну, что вы… Я скромная одинокая женщина, — вздохнула Полина.
— …Которая вышла на тропу войны, — рискнул продолжить Иван.
— Никакой войны не будет, — успокоила Нетреба. — Просто мне попался в нужное время нужный свидетель. Мешать вам не буду, тем более мне сейчас своего хватает: убийство семилетней девочки…
— Да, я знаю, — помрачнел Куроедов.
— Так что, пока не найду выродка, покоя мне не будет.
— Удачи…
— Тебе тоже.
СЛЕПОГЛУХОНЕМОЙ И ЧУДО-БЛОКНОТ ИЗ-ПОД ПОДУШКИ
Прежде чем начать мстить, выкопай две могилы.
NN
Показав удостоверение на вахте, Баздырев поднялся на второй этаж. У дверей палаты законопослушно скучали два охранника-милиционера.
— Как больной? — поинтересовался Баздырев.
— Жалуется, — ответил милиционер.
— На что?
— На всё.
Баздырев вошел в палату, поздоровался. Лупандер равнодушно листал журнал и при появлении гостя с видимым удовольствием отложил его в сторону.
— Квартиру обыскали, — поделился новостями Баздырев. — Похоже, она сбежала с девочкой… Так где же ваш чудо-блокнот?
— А вот он!
Лупандер ловко достал блокнот из-под подушки.
— Вот они все тут, голубчики.
— Вижу, компромат собирали на компаньона? — усмехнулся Баздырев.
— Досье! — уточнил терминологию Лупандер. — Впрочем, что такое компромат? Это досье, обогащенное малоприятными фактами.
— Позвольте? — попросил Баздырев.
Баздырев взял блокнот, перелистал его.
— Давайте, я продиктую вам нужные фамилии, — предложил Лупандер.
Баздырев возразил:
— Не стоит, это долго и для вас утомительно. Ради бога не напрягайтесь. Я заберу его, снимем копии со страничек и вернем.
— Нет, нет, ни в коем случае, — испугался Лупандер. — Я без него не могу. Это рабочий блокнот. Без него я — слепоглухонемой.
— Хорошо, — не стал настаивать Баздырев. — Тогда я его прямо при вас фотографирую.
Баздырев вытащил из кармана цифровой фотоаппарат, не теряя времени, положил блокнот на подоконник и тут же начал фотографировать порядком измусоленные странички.
Такой решительный и неожиданный поворот привел Лупандера в полное замешательство.
— Вы не имеете права, это вмешательство в частную жизнь! — заголосил он.
Баздырев, бесповоротно уже повернувшись могучей спиной к больному, убедительно посоветовал:
— Не надо нервничать. Я имею право изъять блокнот в рамках расследования убийства вашего коллеги. И с вас, кстати, еще никто не снял подозрений.
— Какие еще подозрения? — недовольно пробурчал Лупандер. — Ну, хорошо, хорошо…
Закончив съемку, Баздырев вернул блокнот, достал свой не менее потрепанный блокнот, спросил:
— Так у кого, на ваш взгляд, может скрываться Алла?
— Вариантов много. — Лупандер начал перелистывать странички, а Баздырев тут же стал записывать: Абсурдач, Воплевидов, Взяткич, Гризоедов, Замучинский, Стягайло, Хоризматич, Шершик… Успеваете записывать? Есть среди них и иногородние, с области.
— Всех называйте!
* * *После обеда Баздырев собрал оперативников отдела. Заглянул и Куроедов, чтоб не отставать от событий, поделился новостями.
— Представляете, Нетреба откопала, что Лупандер и Алла были одноклассниками!
— То есть вместе учились в одной школе? — уточнил Ребров.
— Потрясающая догадка, — похвалил Куроедов. — И это еще не все, Полина узнала, что Лупандер и познакомил на вечеринке Алку с Борей Зайцевым, к тому времени он был вдовцом.
— Здорово, — похвалил Баздырев, открыл блокнот с компроматом от Лупандера, стал зачитывать фамилии, адреса, телефоны. — Абсурдач, улица Садовая, дом 3, телефон 933-234-55-29, Воплевидов — улица имени Дударика, дом 4, Замучинский… Успеваете записывать? В общем, так, тупо по всем адресам, искать Аллу Свингер и девочку, приемную дочь, Алену Зайцеву, на вид 12–13 лет. Фотографии вам роздали, сами распределите между собой адреса и маршруты движения.
Когда оперативники ушли, Ребров, которого Максимыч попросил остаться, заметил:
— Я думаю, что она сейчас далеко.
— А я считаю, что она не уехала за пределы Московского региона, — задумчиво возразил Баздырев. — Вот что, Сергей, сделай-ка запросы по Интернету во все гостиницы Москвы с официальным письмом начальника МУРа, а я съезжу подпишу у шефа. Так быстрей будет. Бери в помощники кого хочешь из отдела… Я думаю, гостиничная история надоумит ее прятаться не у знакомых, а в гостинице.
— Откуда иногда выносят вперед ногами.
— Это если будет всякую дрянь в рот брать.
* * *Через пару часов Баздырев получил необходимое письмо за подписью начальника управления уголовного розыска ГУВД по городу Москве, отсканировал его, скачал на флэшку.
— Генерал подписал письмо…
Ребров чувственно вздохнул.
— Понимаю, Серега, что в Москве гостиниц — хренова туча, да еще с присыпкой, но этот вариант надо отработать. Наш шеф сказал, можно задействовать любой компьютер в нашем ОВД, где есть выход в интернет-пространство. У психолога, к примеру… Да, и Куроедов еще обещал подключиться со своими ребятами. Надо только распределить кому чего.
— Задачу понял, — вздохнул Ребров. — Милиционер! Всемерно используй Всемирную паутину!
— Надо только между всеми по алфавиту распределить эти чертовы гостиницы, от «А» до «Я».
Ребров взял флэшку, протянутую Максимычем, поплелся в кабинет, где имелся «продвинутый» компьютер. Из-за режима секретности доступ в Интернет для сотрудников был строго ограничен, впрочем, большинство имели выход в «паутину» у себя дома. Хозяйка кабинета, пухленькая Нинель Семеновна, по специальности психолог, уже зная о распоряжении шефа, с плохо разыгранной обидой произнесла:
— Ну, что ж, раз ваша работа важнее, не смею мешать. Ключ, пожалуйста, оставьте у дежурного. Я ушла…
— Прошу покорнейше извинить, Нинель Семеновна.
— Ничего-ничего… Кстати, вы ни разу не были у меня на беседе, — пожурила она. — Да как и все ваши ребята с розыска. А ведь у вас самая экстремальная служебная деятельность, предрасположенная к стрессам, психическим и психопатологическим процессам, которые могут принять необратимый характер.
— Какой ужас… А можно вас спросить, Нинель Семеновна, из какой службы к вам чаще всего приходят на исповедь?
— А это — тайна, как и любой другой исповеди, — уходя, ответила Нинель. — Так что, жду вас на сеанс психологической разгрузки.
Впрочем, Ребров, как и все сотрудники ОВД «Стригунино», прекрасно знал эту «тайну»: на «психологические этюды» регулярно хаживали тыловики-хозяйственники. И, наверное, небеспричинно. Они же сделали приличный ремонт в домашнем стиле, с непременными полочками, на которых тут же появились вазочки, миниатюрки, цветы в горшках, макраме и прочая канитель. В углу под вышитой салфеткой стояло какое-то техническое средство для пыток расслабляющей музыкой. Конечно, эта комнатушка и рядом не стояла с «джунглями» кабинета Аллы Свингер… Кстати, любил здесь подолгу психологически разгружаться и непосредственный начальник Нинели — подполковник Адам Нурейко, он же — заместитель по воспитательной работе начальника ОВД «Стригунино». Адам Иосифович выходил от психолога умиротворенно-опустошенным с непременной пухлой папкой документов под мышкой. А подчиненная, в соромливых пунцовых пятнах, выждав пяток минут, торопливо цокая каблучками, убегала домой.
Ребров, пообещав непременно записаться на прием, включил компьютер, вошел в Интернет, набрал позицию «гостиницы Москвы». Только на букву «А» сразу выплыл длинный, как портянка, список: от «Алены» до некой «Африканочки». Ребров приуныл: гостиничный бизнес в Москве стал прибыльным делом, наводнив столицу всяческими отелями, мотелями, гостиными двориками, «домашними уютами», «нумерами», «апартаментами», где «все включено» для временно одиноких мужчин.
