Алина Кускова - Банда в белых тапочках
Алевтина представила, как они с Василисой отбиваются от бандитов кухонными ножами, а Удальцов достает из кобуры пистолет. Алевтина покрутила кухонный ножик с зеркальной ручкой, на которой были нарисованы ее любимые розочки. Удальцов, увидев его, захихикает, а бандиты умрут со смеху.
– Ты готова? – поинтересовалась Василиса, позвонив Алевтине по телефону.
Она собиралась подвезти девушку к назначенному месту, Удальцов должен был приехать прямо из УВД, ему было не по пути.
– Василиса, езжай без меня, – вздохнула озабоченная выбором оружия Алевтина. – Я немного задержусь, тут возникло одно неотложное дело…
Василиса попыталась ее расспросить, что произошло, но Алевтина пообещала поделиться подробностями позже.
Она положила трубку и вышла на лестничную площадку.
В квартире Корольковых после ее звонка послышалась возня, потом дверь открылась, и на пороге показалась жена Королькова. За подол ее байкового халата держался ноющий, сопливый малыш, а из комнаты слышался плач еще одного члена семьи, явно не старшего.
– Петра позови! – стараясь перекричать детский плач, сказала Алевтина.
Королькова повернулась к ней задом и поплыла с малышом в комнату. Но дверь оставила открытой.
– Тебе чего, Алевтина?! – На площадку выбежал запыхавшийся глава ревущего семейства.
– А! А! А! – К нему подбежал мальчуган постарше.
Алевтина вспомнила, что его звали Вовочкой, как героя популярных анекдотов. Собственно, потому и вспомнила.
– Пиф! Паф! Пиф! Паф! – кричал мальчуган и тыкал в отца игрушечным пистолетом.
– Корольков, – ответила Алевтина, не сводя глаз с Вовочки, – одолжи мне на вечер пистолет!
– Ты что?! – испугался сосед, отталкивая от себя сына и закрывая перед его носом дверь. – Откуда ты про него знаешь?! – Корольков выскочил на лестничную клетку и принялся говорить свистящим шепотом: – Я собираюсь его приобрести честным образом для собственной обороны, а не для ограбления банка! Или убийства вредной жены. Ни о чем таком я даже не думал. Правда, признаюсь, была у меня мысль по поводу тещи. Вдруг не сдержусь? Но я взял себя в руки. Пистолет взять в руки не могу, он еще в магазине, я дожидаюсь разрешения…
– Мне не настоящий нужен, – вздохнула Алевтина. Куда катится мир, если и соседи стали вооружаться? – Одолжи мне игрушку твоего сына.
– Этот пугач? – удивился Корольков и, открыв дверь квартиры, выпустил на площадку отпрыска.
– Пиф! Паф! – радостно заорал мальчуган, тыча огнестрельным оружием в Алевтину.
– Этот, – подтвердила та, умильно глядя на пистолет.
– Ах, этот! – обрадовался Корольков и отобрал игрушку у сына. – Экспроприация экспроприаторов! Держи, Краева, отстреливайся, если сможешь. Вышла на след преступников?
– А-а-а-а-а! – затянул обезоруженный, огорченный Вовочка.
– Не плачь, сынок, – Корольков погладил отпрыска по стриженой голове, увел его за собой в квартиру, – привыкай к неожиданным визитам надзорных органов. Станешь миллионером, тебе это пригодится.
– Ага, станет он миллионером, – повторила Алевтина и вернулась к себе. – Миллионером?
Она не успела дойти до кухни, чтобы хорошенько помыть пистолет под струей горячей воды. Позади нее послышались шаги. Алевтина вспомнила, что забыла закрыть за собой входную дверь.
– Корольков? – повернулась она и, почувствовав резкий запах «черемухи», стала терять сознание.
– Гы-гы-гы, – сказала расплывающаяся перед ее глазами страшенная физиономия монстра. Он был не в ажурном чулке. Последнее, что запомнила Алевтина, напомнило ей почему– то розового слона в противогазе.
Василиса подъехала к дому ювелира к назначенному времени. Она припарковала машину на единственное свободное место, благодаря судьбу за то, что в этом ей сильно повезло, и направилась к подъезду. Возле закрытой двери топтался Удальцов, сосредоточенно уставившись на домофон, будто тот был системой запуска ракет средней дальности, а следователь – медведем, которому приказали в ней разобраться.
– Так мы идем? – после приветствия поинтересовалась Василиса.
– Возникли некоторые сложности, – пробурчал тот в ответ, не сводя глаз с домофона.
– Забыл номер квартиры? – осторожно спросила Василиса.
– Забыл пароль. – Удальцов нахмурил лоб и набрал код.
– Кто там? – послышался скрипучий голос из домофона, чрезвычайно похожий на мультяшного скворца.
Василисе захотелось ответить фразой почтальона Печкина, и она улыбнулась.
– Удальцов, – вздохнул тот, озвучивая свою фамилию.
– Ну-с, молодой человек? – выжидательно поинтересовался голос. – Пароль!
– На горшке сидел король, – выдавил из себя следователь.
– Ошибочка вышла, – ехидно сказал голос и отключился.
– Старый придурок! – в сердцах бросил Удальцов.
И вкратце поведал Василисе грустную историю ювелира, которого неоднократно пытались ограбить не только незнакомцы, но даже близкие люди. Две последние жены, идущие в строгом алфавитном порядке, Анна и Белла, резко ополовинили состояние ювелира. Теперь права на свою долю заявила дочь от первого брака. Чего же можно было ждать от посторонних? Пароля, как решил Ювеналий Юльевич Капа.
– Там точно было про горшок? – В игру включилась Василиса, которой не хотелось возвращаться с пустыми руками, вернее, мозгами. – Король еще куда ни шло…
– Точно, – обреченно тряхнул шевелюрой Удальцов и достал мобильный телефон. – Ювеналий Юльевич? Да, это Удальцов. Мне хотелось бы подтвердить договоренность о нашей встрече и получить пароль. Ага, встречу подтверждаете, а пароль… Что значит – я уже его получил?! – начинал злиться Удальцов, пряча телефон обратно в карман. – Сбрендивший маразматик!
– Так, может быть, – предложила Василиса, – поищем другого маразматика, то есть, я хотела сказать, ювелира…
– Этот самый лучший, – вздохнул Удальцов и набрал код.
– Кто там?
– Король сидел на горшке!
– Федот, да не тот!
– Федот? – озадачился Удальцов. – На горшке сидел Федот! Или не тот?
Ювелир хмыкнул и отключился.
Василиса достала из сумочки свои любимые конфеты, способствующие мыслительному процессу, протянула одну расстроенному Удальцову, другую сунула себе в рот. Блаженство! Мозги сразу очистились. Наступило ясное понимание того, что Федот здесь совершенно ни при чем, это присказка. А пароль должен быть точно про короля, каким себя мнит ювелир. Итак, на горшке сидел король. Что выбивается из этого стройного ряда? Несомненно, горшок. В представлении Василисы не совсем гламурный и без антибактериального покрытия. Горшки нужно выпускать серебряными, этот металл хорошо справляется с вредными бактериями. Серебряный? На серебряном горшке сидел король? Король и вдруг серебряный – несоответствие. Серебряными бывают только князья…
– Набирай код, – приказала она Удальцову.
Тот встрепенулся и принялся тыкать на кнопки.
– Ну-с?
– На златом горшке сидел король! – выпалила Василиса.
– Проходите, госпожа следователь.
Дверь запищала.
Удальцов обомлел, но ничего не сказал. Василиса почти скромно приняла собственную победу и торжественно шагнула ногой, обутой в дорогущую шпильку, в открытую Удальцовым дверь.
Ювеналий Юльевич Капа оказался симпатичным восьмидесятилетним пенсионером, живущим явно не на одну пенсию. Все в его квартире говорило не только об отменном вкусе, но и о хорошем достатке. Излишеств и роскошеств не наблюдалось. С первого, непрофессионального взгляда Василисы.
– А, – проскрипел ювелир, видя заинтересованность Василисы вывешенной рядом с зарешеченным окном миниатюрой. – Раритет. Кисти французского инквизитора Эпиолы. Известно, что он творил только после многочисленных сожжений воинствующих еретиков. Бесценна…
Василиса отшатнулась. Милый пейзаж показался варварским. И даром не нужен!
– Время – золото, – продолжил ювелир, указывая гостям на стулья с дорогими, но уже вышедшими из моды бархатными сидушками, которые стояли вокруг дубового стола с малахитовыми украшениями по краям. – Госпожа следователь?
– Василиса Василькова, – представилась та и добавила на всякий случай: – Частный сыщик.
– Очень приятно иметь дело с такой сообразительной особой, – подкинул комплимент ювелир. – Ну-с, меня вы и так знаете, – сказал он с королевским выражением на сморщенном лице.
– Да уж, – протянул Удальцов, усаживаясь за стол.
– Показывайте снимок, – без сантиментов начал Ювеналий Юльевич.
Удальцов раскрыл папку, которую положил на стол, протянул ювелиру фотографию шеи с кулоном.
– Занятная вещица, – процедил тот и взял со стола лупу.
Пять минут, которые Василисе показались чрезвычайно долгими, ювелир рассматривал снимок, после чего еще битый час сравнивал его с фотографиями из своего потрепанного альбома.
– Странно, – сказал он, оторвавшись от этого занятия, которое успело наскучить гостям. – До этого времени он считался безвозвратно потерянным вместе с «Титаником».
