Бретт Холлидей - Заработать на смерти
— Людей типа Брайтонов? — небрежно предположил Шейн.
— Брайтонов и им подобных, — Джойс по-птичьи склонил голову и заглянул в глаза Шейна. — Надо отдать ему должное, Хендерсон подобрал несколько неплохих работ для коллекции старого осла, когда тот еще только начинал собирать свою коллекцию. Брайтон сделал в свое время широкий жест, передав свою коллекцию музею «Метрополитен»… и я слышал, что он пытался аннулировать дарственную, когда сам оказался на мели… Разумеется, «Метрополитен» отказался выполнить это абсурдное требование. Слава Богу, хоть они умеют сохранить приобретенное… Так что я весьма сомневаюсь, что ныне Брайтон способен быть покровителем Искусства…
Детектив терпеливо ждал, когда старый чудак исчерпает свои реминисценции.
— А вы не знаете, является ли ныне Хендерсон агентом Брайтона? — спросил он, когда Джойс сделал паузу.
— Не думаю, что он ныне вообще может позволить себе такую роскошь, как нанять агента, — усмехнулся Джойс.
— Но разве не бывает так, что некоторым из агентов удается приобрести за бесценок неизвестную или утерянную работу старых мастеров, чтобы позднее продать ее за целое состояние?
— Что ж, в газетах случается прочесть и не такие байки, — проворчал Джойс.
— Но иногда подобное случается и в жизни? — настаивал Шейн.
— Бывает, конечно. Если мне не изменяет память, именно Хендерсон откопал подлинного Рембрандта где-то в глуши Италии лет пять тому назад. Сейчас эта картина — одна из жемчужин в коллекции Брайтона.
— Сколько можно получить за такую картину? — поинтересовался Шейн.
— Практически любую цену, какую только какой-нибудь чокнутый коллекционер способен выложить из своего кармана, — раздраженно отвечал Джойс. — Сотню тысяч… полмиллиона… два миллиона… В данном случае цена зависит только от возможностей коллекционера и не имеет ничего общего с Искусством.
— Но такую картину надо как-то ввезти в страну. Обычно это происходит нелегально, не так ли?
— Конечно. Ни один уважающий себя коллекционер и не подумает заплатить надлежащий налог за настоящий раритет.
— Каким образом, — терпеливо продолжал Шейн, — они ухитряются обмануть таможню?
— Наиболее простой и распространенный метод — это замазать подлинную подпись художника и намалевать сверху инициалы достаточно известного копииста старых мастеров. Насколько я знаю, обычно такие операции осуществляются через мексиканскую границу, чтобы избежать более опытного и дотошного взгляда нью-йоркских таможенников.
Шейн поблагодарил старого художника, после чего еще некоторое время терпеливо выслушивал его рассуждения об упадке Искусства и сопутствующей ему дезинтеграции Великого Братства Художников. Со своей стороны детектив постарался максимально сократить время визита. Покинув безутешного старика, Шейн спустился в «Бюро путешествий мистера Фостера», находившееся в том же здании. Здесь он какое-то время прилежно изучал расписание морских линий из Европы в Мехико, железнодорожных и авиамаршрутов в Соединенные Штаты; получил массу полезной информации и в итоге вежливо, но твердо уклонился от предложения служащего конторы тут же на месте оформить ему путешествие в любую точку земного шара. Покончив с этим делом, он вернулся к себе в отель.
Из своей квартиры он заказал междугородный разговор с таможней города Лерадо, штат Техас. Когда его соединили, он довольно долго разговаривал с чиновником, оказавшимся в этот час на дежурстве. Имея в кармане две тысячи долларов, Шейн мог себе позволить не думать о возможных издержках. Он повесил трубку только после того, как заручился твердым обещанием своего собеседника немедленно поставить его в известность о прохождении любого багажа, принадлежащего Д. К. Хендерсону, через таможню города Лерадо.
В три часа Шейн спустился в кабинет управляющего. Там он узнал, что самый подробный опрос служащих отеля не выявил ничего нового о попытке взлома его квартиры. Управляющий казался весьма подавленным как происшедшим, так и неудачными результатами опроса, но Шейн успокоил его, заявив, что не имеет претензий к администрации, поскольку ничего ценного не было похищено. Выйдя из отеля, детектив сел в машину и направился к дамбе, пересекающей залив, в поместье Брайтонов на Майами-Бич.
8
Днем резиденция Брайтонов выглядела примерно так же, как и минувшей ночью. На всем пространстве вокруг огромного дома стояла гнетущая атмосфера уныния, отнесенная Шейном на счет загадочной трагедии, происшедшей здесь менее суток тому назад. Асфальтовая дорожка, отчетливо заметная при ярком свете дня, вела вдоль южного фасада дома к вместительному гаражу из бетонных блоков, расположенному позади центрального здания. Двери гаража были закрыты, так что было невозможно сказать, сколько автомобилей находилось за ними и находились ли они там вообще. Верхний этаж строения служил жилым помещением.
Ни на подходе к дому, ни у парадного портика машин также не было. Шейн припарковал свой автомобиль на том же самом месте, где оставил его вчера, поднялся по каменным ступеням и нажал кнопку электрического звонка. После недолгого ожидания горничная, знакомая ему по предыдущему посещению, открыла дверь. Правда, на этот раз она выглядела куда более усталой; ее глаза заметно покраснели от недостатка сна. Женщина, без сомнения, узнала его, хотя явно не была обрадована новой встречей с детективом. Профессионально вежливым тоном она осведомилась о цели его визита. Шейн сообщил ей, что желает видеть мисс Брайтон.
— Мисс Филлис Брайтон, — уточнил он.
— Ее нет дома. — Горничная попыталась закрыть дверь, но ступня Шейна, предусмотрительно вставленная в образовавшуюся щель, воспрепятствовала осуществлению ее намерения.
— Когда она должна вернуться?
— Я не знаю! — Она издала негромкий негодующий звук, должный символизировать, по всей видимости, чувство оскорбленного достоинства.
— Это очень важно, — настаивал Шейн. — Может быть, вы знаете, где она находится?
— К сожалению, мне это неизвестно, сэр. Мисс Брайтон покинула дом еще минувшей ночью.
— По-видимому, мне не повезло, — сказал Шейн добродушно. — В таком случае, я поговорю с мистером Брайтоном.
— О… нет, сэр! — Горничная была откровенно шокирована. — Он болен. Серьезно болен. Ему запрещено принимать посетителей. — Она сделала еще одну безуспешную попытку закрыть дверь.
— Что делать, — миролюбиво согласился детектив, — очевидно, мне придется удовлетвориться беседой с доктором Педике.
— Доктор отдыхает, сэр, и просил не беспокоить его без крайней надобности.
— Черт возьми, — рявкнул Шейн, отталкивая горничную и протискиваясь в дверь. — По-видимому, мне остается только одно — побродить по дому и потолковать самому с собой. — Не обращая внимания на протесты горничной, он вошел в дом.
— По-моему, мистер Монтроз работает в библиотеке, — крикнула она ему вдогонку, не поспевая за быстрыми шагами детектива.
— Прекрасно, — фыркнул Шейн, подымаясь по лестнице. — Я повидаюсь с ним после того, как мне наскучит собственное общество.
Горничная после секундного замешательства последовала за ним.
— Где находится комната мистера Брайтона? — спросил Шейн, достигнув площадки второго этажа.
— Но его нельзя беспокоить, сэр. На этот счет имеются самые строгие распоряжения врача.
— Ни один доктор, — холодно информировал ее Шейн, — не сможет мне помешать видеть кого бы то ни было, если я этого захочу. Покажите мне его комнату, прежде чем я начну открывать все двери подряд.
— Хорошо, сэр, — раздраженно произнесла она, неохотно подчиняясь приказанию детектива. — Пусть это останется на вашей совести. — Достигнув коридора, она осторожно постучала в закрытую дверь и упрямо осталась на месте, препятствуя Шейну силой проникнуть в комнату.
Дверь приоткрылась, и в коридор выскользнула стройная девушка в белой униформе медсестры, очень маленькая и юная, с честными серыми глазами.
— В чем дело? — спросила она, строго глядя мимо горничной в лицо Шейна.
— Этот… джентльмен, — объяснила горничная, локтем указывая в сторону детектива, — настаивает на том, чтобы видеть мистера Брайтона. — Выразив этим жестом свое крайнее неодобрение поведения посетителя, она благоразумно отступила в сторону и устремила на него негодующий взгляд.
— Это абсолютно недопустимо, — маленькая медсестра решительно покачала головой. — Врач категорически запретил любые визиты.
Шейн протиснулся вперед и стал напротив девушки. Верхушка белой накрахмаленной шапочки медсестры едва достигала подбородка детектива, что, однако, не помешало ей невозмутимо встретить недовольный взгляд своего оппонента.
— Я не собираюсь съесть вашего пациента, — раздраженно объяснил детектив. — Я хочу просто взглянуть на него. О каком беспокойстве может идти речь?
