Лев Корнешов - Последний полет «Ангела»
ХОРОШО, КОГДА ВСЕ ХОРОШО КОНЧАЕТСЯ
— Слушайте, мальчики, приглашаю вас на чашку чая, — с энтузиазмом произнесла Гера.
Они вышли из здания аэропорта «Шереметьево», позади был перелет Париж — Москва.
— Согласен, — ответил, не задумываясь, Олег Мороз. Наконец-то они прилетели в Москву, а ведь раньше и не подозревали, как это хорошо — возвращаться на Родину.
Туристскую группу встретили в аэропорту представители «Спутника». Автобус с его эмблемой на борту ожидал на стоянке, места были забронированы в гостинице «Юность», словом, все шло нормально.
— Как только в гостинице приведем себя в порядок — милости прошу, — не унималась Гера, — после всего, что с нами случилось, мы теперь как бы породнились.
В этом она, пожалуй, права, подумалось Алексею. Он с удовольствием шел по московской земле, мама всегда любила повторять: в гостях хорошо, а дома лучше. Как там она, волнуется, наверное, надо обязательно позвонить ей сегодня, сказать, что прилетели и все нормально, и что он ее очень любит, скучал без нее.
— Хорошо, Гера, — согласился Алексей, — устроим сегодня чай по-домашнему.
Не успели они разместиться в своих номерах, как Гера стала названивать: приходите. Вечер получился хороший. После стремительного ритма туристской поездки, сборов домой, говоря официальным языком, отбытия из Парижа и прилета в Москву, они впервые могли сесть спокойно, никуда не торопиться, как сказал Олег, оглянуться в беге… Гера постаралась, она успела сбегать в буфет, накупить пирожных, конфет, печенья и прочих сластей. Горничная выдала им самовар, и они расположились вокруг него со всеми удобствами.
Гера хозяйничала с большим рвением, ради такого случая она надела блузку, которую долго выбирала в Париже.
— Для тебя старается, — подмигнул Олег Алексею. Олег недавно женился, каждый день слал из Парижа своей Тае открытки. Гера об этом знала.
— Вот и нет! — ответила она Олегу. — Конечно, приятно выглядеть… приятной, — девушка жизнерадостно заулыбалась. — Но главное, мальчики, в том, что мы дома. Дома!
Она закружилась по комнате, мурлыкая какой-то мотивчик, который подхватила там, в чужом и прекрасном городе Париже, и привезла с собой.
Да, дома быть хорошо, эта истина и Алексею пришлась по вкусу, он даже несколько раз повторил про себя: дома быть хорошо.
— А помнишь тех, коричневых? — спросил Олег о том, о чем они все эти дни не могли забыть, несколько раз обсуждая подробности стычки на узкой парижской улочке, так и эдак прикидывая, пытаясь понять, какие причины побудили группу юнцов без всякого повода-затеять шумный скандал.
То, что случилось там, в Париже, не укладывалось в представления о принципах, которых должны придерживаться нормальные люди. Алексей будто вновь увидел поблекшие от ярости голубые глаза Ирмы, ее долговязого «оруженосца», в руке у которого тускло отсвечивала узкая полоска стали. Горазды же типы такого сорта чуть что хвататься за нож.
И до, и после этой стычки были интересные встречи с молодыми рабочими на заводе «Рено», они побывали в Сорбонне, студенты пригласили советских гостей в общежитие — весь вечер до хрипоты спорили, а расставаясь — обнимались, хлопали друг друга по плечам, никак не могли разойтись.
— Ты хочешь сказать, у вас свобода, да? — теребила Алексея весьма экспансивная рыжая девица, особенно активничавшая в дискуссии.
— Конечно, — не ожидая подвоха, ответил Алексей.
— Тогда останься у меня ночевать! Побоишься ведь? — под хохот и французов, и советских ребят предложила рыжеволосая.
Все смеялись, а Алексей растерянно оглядывался — аргумент был для него неожиданным. Гера, которой переводчица изложила, о чем идет речь, пришла на помощь. Она, дурашливо изобразив испуг перед соперницей, схватила Алексея за руку:
— Не отдам. Этот парень мой!
— Оставляй его себе, — милостиво согласилась француженка, которую Алексей про себя назвал рыжей бестией, уж очень игривое выражение было выписано у нее на лице.
— А эти французские пареньки хороши, — заулыбался Олег. — Помните, как долговязый от них драпанул?
Они на следующий день все рассказали сотруднику посольства, как и с чего заварилась эта каша и чем закончилась. Их успокоили, подтвердили, что они действовали правильно, такие скандалы никому не на пользу, и хорошо, что они ушли при первой возможности, не дали втянуть себя в драку, это не трусость, а благоразумие, ибо стычка вполне могла вылиться в серьезную провокацию.
В аэропорту Орли группу провожал сотрудник посольства, который беседовал накануне с ними.
— Возьмите на память, — протянул он Алексею вырезку из газеты.
Газета, одна из тех, которые именуются бульварными, сообщала в небольшой заметке, что два молодых поклонника ле Пэна[2] и их западногерманские друзья подверглись хулиганскому нападению, когда случайно попали в кварталы, где ютятся деклассированные элементы. Поводом послужило вызывающее поведение туристов из СССР. Один из них нагло оскорбил Ирму Раабе из Мюнхена, за нее вступились французские друзья… Туристы из СССР поспешно ретировались. О «поклонниках» ле Пэна и их французских «друзьях» газетенка писала с явной симпатией. Попутно выражалось сожаление по поводу того, что полиция оказалась не в состоянии защитить достоинство молодых людей, не скрывающих своих симпатий к определенным идеям, которые тоже имеют право на существование. «У нас демократия, — писал безымянный автор, — или это нам только кажется?»
Заметка была напичкана намеками, происшествие расписывалось так, что неосведомленный читатель приходил к выводу: наглый и, очевидно, нетрезвый русский приставал к молодой девушке из Мюнхена, за нее вступились благородные друзья, но хулиганствующие юнцы затеяли драку. Ирма Раабе, к счастью, не пострадала, а оба юных адепта ле Пэна попали в больницу с ушибами и переломами. «Какое попрание норм гостеприимства!» — восклицал автор заметки в заключение.
Сотрудник посольства, заметив, как помрачнел Алексей, прочитав заметку, улыбнулся:
— Пустое! Вот такие штуки и именуют здесь дохлыми утками.
— Но как они могут…
— Ваше счастье, рядом оказались неплохие парни из рабочих, вообще тот район, где все это произошло, преимущественно рабочий, так вот, ваше счастье, что ребята быстро поняли, что к чему, иначе те основательно покалечили бы вас ради потехи, чтобы побахвалиться потом перед своими — отделали русских.
Имя молодой немки, названное в заметке, показалось странно знакомым Алексею. Сначала он не придал этому особого значения и только сейчас, за столом в московской гостинице, Алексей вдруг неожиданно для себя произнес вполголоса: «Ирма Раабе». Он вспомнил! И тут же усомнился: невероятно, чепуха какая-то, так не бывает, Ирме Раабе должно было бы быть под шестьдесят.
— Немочка привиделась? — насмешливо сказала Гера, подсовывая Алексею пирожные. — Кошмар и катастрофа…
— Катастрофы, к счастью, не получилось, — Алексей плеснул чай в стакан, поуютнее устроился в кресле. — А вот что кошмар — так это правда…
— Ничего, все кошмары рассеиваются, — солидно пробасил Олег. И то ли в шутку, то ли всерьез предложил: — Погрустим, ребята? Прилетим домой, разбежимся в разные стороны, неизвестно, когда снова свидимся…
— Я с Алексеем не собираюсь расставаться, — поспешно сказала Гера.
— Понял, Алеша? — расхохотался Олег. — Если такая девушка, как наша Гера, берет тебя на мушку, лучше сразу поднимать руки.
Гера вспыхнула:
— Не дерзи, парнишка! У Алексея живет мама в нашем Таврийске, он будет к ней приезжать, надеюсь, нас не забудет — позвонит, проведает.
Алексей хотел было сказать, что он тоже теперь будет жить в Таврийске, но не знал, имеет ли право на такую откровенность, тем более что говорили с ним в одном серьезном учреждении строго предварительно — еще ничего не решено.
— У тебя куда будет назначение? Известно уже?
— В эти дни вопрос решается. Пока все неопределенно, — Алексей сказал правду, дела обстояли именно таким образом.
— Но ты ведь мне позвонишь? — настойчиво спрашивала Гера.
— Обязательно, Герочка! — пообещал Алексей.
— Вот видишь! — торжествовала девушка, слова Алексея ее явно обрадовали.
— Желаю счастья молодым! — насмешливо воскликнул Олег. И, совсем как Гера, изрек: кошмар и катастрофа…
Все рассмеялись.
Они вспоминали поездку, мелкие подробности, смешные истории. Маленьких приключений случилось много, они были словно приправа к интересным дням, которые подарила жизнь. Потом, конечно же, разговор перекинулся на проблемы ближайшего будущего. Гера вздыхала, что в ее «конторе» тоска зеленая, отсиживает из-за стажа для поступления в институт. «Поступала в МГУ — провалилась, мама после этого решила: накрути стаж, чтобы со второй попытки — наверняка, без недоразумений». Олег сообщил, что как раз перед поездкой он получил новые материалы по НЛО, теперь вот ждет не дождется, когда можно будет засесть за их изучение.
