Фридрих Незнанский - Просроченная виза
Секретарша кивнула «сынишке» на посетителя и, привстав, подала визитку Шацкого. Парень прочел, небрежно протянул спутнику. Тот взглянул и молча отвернулся к окну, будто это его не касалось.
– Чем обязан? – равнодушно процедил парень.
– Позвольте в свою очередь вопрос? – улыбнулся Шацкий, поднимаясь. – Как здоровье Олега Никифоровича? А то я интересовался на прошлой неделе, но ничего вразумительного никто не сказал. Он в самом деле полетел отдохнуть на Багамы?
– А… вы… – несколько растерялся «сынишка». – Собственно, почему?
– Вы можете быть не в курсе, поэтому извините. Мы с вашим родителем являемся партнерами по делу… ну, в общем, по так называемому уральскому траншу.
– А-а-а! – вспомнил парень. – Чего ж сразу-то не сказали? Знаю, как же!… А я не врубился! Не, это у бати дипломатическая болезнь. Все тип-топ, ну есть, конечно, проблемы. Чего мы стоим, пошли! – И он жестом показал на дверь в свой кабинет. – А у вас, – он взглянул на визитку, – Иван Игнатьевич, какие проблемы?
– Я бы сказал, личного характера… Должен признаться, что мне будет очень приятно сотрудничать с сыном глубоко уважаемого мной человека. – «Сынишка» никак не отреагировал. – А суть проблемы вот в чем. Господин Силин, ну бывший руководитель данного предприятия, в свое время предложил мне одну сделку. В прошлом году на «Алко-сервисе» в силу ряда обстоятельств, не будем сейчас вдаваться в подробности, появился пакет свободных акций. Короче, он предложил мне их купить, что и было сделано.
– На каком основании? – сухо спросил «сынишка».
– На родственных основаниях. Мы женаты на родных сестрах, понимаете? Но так как среди пайщиков моя фамилия не могла фигурировать, мы заключили с ним соглашение, и акции были записаны на его имя. Поверьте, Сергей Олегович, мне нет дела до стратегии нового руководства предприятия, однако некоторые тактические, так сказать, вопросы мне хотелось бы уточнить. И первый из них: я совсем не хочу терять собственных средств, вложенных в процветающее предприятие. Это логично?
– Более чем… – как-то непонятно промычал «сынишка» и взглянул на «татуированного», как назвал про себя Шацкий спутника гендиректора. Но тот даже и не обернулся к шефу. Или кто он там ему? Просто поразительная наглость. А может, так оно и должно быть? Ведь говорила Татьяна, что Фимку поймали в Германии какие-то русские уголовники…
– Раз вы меня понимаете, – Шацкий даже руку предупредительно прижал к сердцу, – я бы хотел иметь хоть какую-то ясность. На что могу рассчитывать? И прочее.
– Вы сказали, что у вас был написан какой-то договор? – спросил гендиректор, что-то помечая на настольном календаре.
– Было дело… – улыбнулся Шацкий. – И договор, и подписи. Разве что к нотариусу не ходили. Ну скажите, вы бы, к примеру, стали заверять в нотариальной конторе свою расписку, если бы Олег Никифорович дал вам определенную сумму денег? Да никогда в жизни! Потому что нормальные люди! Родственники!
Сергей Олегович, это уже видел Шацкий, настойчиво призывал взглядом «татуированного» принять участие в разговоре. Хоть словом, ну хоть советом, что делать, как быть, что обещать? Но тот полностью игнорировал потуги молодого гендиректора. И это могло обозначать лишь то, что «татуированный» в гробу видел все заботы и проблемы «сынишки». Кто же он тогда в этой компании? Напрашивались самые нехорошие подозрения. И Шацкий в глубине души уже сожалел, что, может статься, не совсем обдуманно открыл им свои карты. Как бы это не кончилось худо…
Наконец, видимо, Сергею Олеговичу надоело гипнотизировать строптивого уголовника, и он принял собственное решение.
– Давайте так. Ну сейчас вы видите, что тут творится! Голова кругом. После пожара надо приводить помещение в порядок. Подыскиваем временные склады и так далее. Предлагаю собраться в этом же составе в конце недели. В пятницу. Вы приносите с собой ваш договор с Силиным. Мы его смотрим и обсуждаем. И принимаем решение, какую часть можем вернуть сразу, а что – позже. Или любые иные варианты. В том числе и дальнейшего сотрудничества. Лады? Ты – как? – Он обернулся к «татуированному».
Тот лишь пожал плечами, что должно было выражать его согласие.
– Вот и договорились, – закончил бодро уже «сынишка», поднимаясь из-за своего письменного стола. – А насчет бати… Он в самом деле отъехал. Недалеко, под Москву. Как раз к пятнице хотел вернуться. Если хотите, передам от вас привет, когда буду звонить.
– Сделайте одолжение, – кивнул Шацкий, пожимая руку новому гендиректору. – Рад был познакомиться. Значит, до пятницы? Всего доброго, – кивнул он «татуированному», на что тот, не оборачиваясь, ответил таким же кивком, будто видел затылком…
«Черт возьми! – сказал сам себе Иван Игнатьевич, спускаясь по лестнице. – Это очень напоминает бандитский вертеп!» И снова всплыла тревожная мысль, что он совершил большую ошибку…
Он сел в машину, включил зажигание, прогревая двигатель, и подумал, что в будущую пятницу, скорее всего, не приедет сюда. И уж точно никому не покажет договора с Фимкой, которого у них отродясь не было. Ну а если бы был, так что? Кому этой бумажкой в нос тыкать? Кто в нее поверит? Это ж все было с самого начала незаконно. А «сынишка», вишь ты, даже заволновался малость, полагая, что бумага эта может оказаться нехорошей для него…
В общем, теперь Ивану Игнатьевичу ясно стало одно: дело здесь уголовное и надо постараться быть от него подальше. Но при чем тут Авдеев-старший?…
Все еще размышляя об этом, Шацкий подъехал к воротам, махнул рукой выглянувшему охраннику, тот узнал и поднял шлагбаум. Уже выезжая на Варшавское шоссе, Шацкий вдруг увидел несколько милицейских машин с мигалками. За тремя полосатыми «Жигулями» следовали два ПАЗа, за окнами которых были видны головы людей в камуфляжных шлемах. Весь караван дружно повернул в улицу, из которой только что выехал Шацкий, и понесся вглубь.
А ведь этот въезд ведет прямиком к базе, сообразил как-то отстраненно Шацкий и остановил машину. Выбрался на обочину и стал глядеть в ту сторону, откуда приехал. Там, вдали, автобусы остановились, и из них посыпались фигурки, похожие и на ОМОН, и на СОБР, и на спецназ, и вообще черт знает на что, с чем никогда не рекомендуется сталкиваться в жизни.
«С чего бы это? – задумался Шацкий. – Неужели все только начинается?» И он, никогда не веривший ни в каких богов, истово перекрестился, благодаря Его за то, что вовремя избавил от разборки, похоже, слишком крутых ребят…
А новый генеральный директор фирмы «Алко-сервис», проводив взглядом из окна отъехавшего посетителя, обратился к «татуированному» своему молчаливому спутнику:
– Слышь-ка, Синий, – такую кличку получил в свое время на зоне Леха Грызлов, отмотавший первый из двух своих «червонцев», – ты вообще знал об этом хрене? Или у меня такие сюрпризы будут теперь каждый день?
– Не хипеши, Серега, – ответил тот спокойно. – Ты со своим собственным паханом разберись: нужен он ему?
– Но ты ж уверял, что все будет чисто!
– Да заглохни! Его вырубить, как два пальца… Сами базарьте. Эй! Бля буду, цинк! – Синий вскинулся у окна и тут же отпрянул. – Так, я в дубари не нанимался! – И он скользящим, неслышным шагом быстро покинул кабинет гендиректора, только дверь колыхнулась за его спиной.
Сергей Олегович кинулся к окну и увидел совершенно необъяснимую для себя картину: по всему двору, занимая удобные позиции, разбегались вооруженные люди в камуфляжной форме. А от «Жигулей» со сверкающей мигалкой к подъезду двигалась группа людей, среди которых несколько были явными ментами. Кто, что?!
Он схватился за телефонную трубку, судорожно нажал нужное количество кнопок и наконец услышал далекий голос:
– Чего ты? Я ж велел не беспокоить!
– Батя! Во дворе менты! Много!
– Ну и что? А ты с ходу в штаны наложил, мальчик?
– Нет, но…
– Остынь. И узнай, чего им надо. Разберемся…
Послышались короткие гудки отбоя. И тут же дверь резко отворилась. В комнату шагнул мужчина средних лет с черной папкой в руках.
– Здравствуйте, – спокойно сказал он, – я – старший следователь по особо важным делам. Имею к вам, господин генеральный директор, несколько вопросов… Зовут меня Платон Петрович Платонов, вот мое удостоверение. Товарищи, – он ткнул большим пальцем себе за спину, – со мной…
Глава шестая. РЕЗКИЕ ШАГИ
Старший советник юстиции Платонов недалеким человеком себя не считал. А еще он был начисто лишен каких-либо карьерных амбиций, которые так портят сон и лишают аппетита. Он спокойно делал свое привычное дело и не любил искать приключений на собственную шею. Однако убийство в садовом товариществе, которое в буквальном смысле подсунули ему москвичи – ведь именно из МУРа пришло первое сообщение! – показалось ему сразу стопроцентным «тухляком». Но что самое интересное, именно москвичи обладали информацией, которой, судя по всему, не собирались с ним делиться, а это уже напоминало элементарную подставку типа: «На тебе, Боже, что нам не гоже…» Вот таких вещей очень не любил Платонов.
