Раймонд Чэндлеp - Детектив Филип Марлоу
Еврей взял монету и взвесил ее на ладони.
- Золото? Из фамильных тайников, а? - Он подмигнул.
- Двадцать пять, - сказал я. - Жена и детки просят хлеба.
- О, это ужасно. Золото, судя по весу. Только золото или, может быть, платина. - Он небрежно бросил монету на чашечку весов.
- Золото, да, - кивнул он. - Так десять долларов берете?
- Двадцать пять.
- За двадцать пять что я с ней буду делать? Продам или как? За те пятнадцать долларов, на которые может потянуть это золото? О, кей, пятнадцать.
- У вас надежный сейф?
- Мистер, в нашем деле - самые надежные сейфы из всех, какие только можно купить за деньги. Можете не беспокоиться. Так значит, пятнадцать, да?
- Выпишите квитанцию.
Он выписал - частично ручкой, частично языком. Я дал ему свои настоящие имя и адрес: Бристоль Апартменс, 1634, Норт Бристоль-авеню, Голливуд.
- Вы живете в таком районе и занимаете деньги, - грустно покачал головой еврей, отрывая половинку квитанции и отсчитывая деньги.
Я прошелся до ближайшего киоска, купил конверт, одолжил там ручку отослал ломбардный билет на свой адрес.
Я был голоден и опустошен. Перекусив в небольшом ресторанчике, я поехал обратно в центр. Ветер все усиливался. Руль под ладонями был горяч и пылен, и на зубах скрипел песок.
В высоких зданиях постепенно зажигались огни. Серо-зеленый магазин на углу Девятой и Хилл-стрит сверкал огнями. В Белфонт Билдинг там и сям светились несколько окон - но немного. В лифте на деревянном стуле сидел все тот же старый заезженный конь с устремленным в никуда пустым взглядом - уже отплывающий в небытие.
- Вы не знаете, где можно найти коменданта этого здания?
Старик медленно повернул голову и посмотрел куда-то за мое плечо.
- Говорят, в Ну-Йорке лифты ходят очень быстро. Двадцать этажей в минуту. Очень быстро. Но это в Ну-Йорке.
- К черту Нью-Йорк, - сказал я. - Мне и здесь нравится.
- Очень толковые ребята - лифтеры в Ну-Йорке, наверное.
- Смеетесь, отец. У этих щенков всей работы-то - жать на кнопки, говорить "Доброе утро, мистер Кто-то-там" да рассматривать свои прыщи в зеркале. Вот этот лифт - другое дело: с ним не каждый справится. Как вам работа?
- Я работаю двенадцать часов в день, - сказал старик. - И я доволен.
- Постарайтесь, чтобы этого не услышали профсоюзные деятели.
- Знаете, куда они могут идти?
Я помотал головой. Он сказал. Потом немножко передвинул взгляд так, что смотрел теперь почти на меня.
- Я не мог встречать вас где-нибудь раньше?
- Так о коменданте, - мягко напомнил ему я.
- Год назад он разбил очки, - сообщил старик. - Я чуть не расхохотался. Почти.
- Да, да, а где его можно сейчас найти?
Он с усилием сфокусировал взгляд на мне.
- Коменданта-то? Он дома... Разве нет?
- Конечно. Вероятно. Или пошел в кино. Но где находится его дом? Как его зовут?
- Вам-то что от него надо?
- Да. - Я с силой сжал кулак в кармане и постарался не завизжать. Мне нужен адрес одного из съемщиков. Домашнего адреса этого съемщика, который мне нужен, нет в справочнике. Домашний адрес. То есть где он живет, а не адрес офиса. Дом, понимаете, дом, - я медленно написал рукой в воздухе "Д-О-М".
- Чей именно адрес? - спросил старик. Вопрос был так конкретен, что я даже растерялся.
- Мистера Морнингстара.
- Его нет дома. Он еще в офисе.
- Вы уверены?
- Уверен, что уверен. Я не слишком обращаю внимание на людей. Но он старый, как я, - и я заметил его. Он еще не спускался.
Я зашел в лифт и сказал: "Восьмой".
Он с трудом задвинул решетки, и лифт пополз вверх. Старик больше не смотрел на меня и ничего не сказал, когда лифт остановился. Он сидел сгорбившись на своем деревянном стуле и смотрел в никуда пустыми глазами, и оставался все в той же позе, когда я заворачивал за угол коридора. И лицо его было совершенно отрешенным.
Стеклянная дверь в конце коридора была освещена изнутри. Единственная в темном коридоре. Я остановился около нее, закурил и прислушался, но не услышал ни шороха. Открыв дверь с надписью "Вход", я прошел в маленькую приемную. Деревянная дверь кабинета была приоткрыта. Я подошел к ней и постучал:
- Мистер Морнингстар!
Ответа я не получил. Гробовая тишина. По спине у меня поползли мурашки. Я переступил порог.
Свет лампы под потолком отражался на стеклянном колпаке ювелирных весов, на полированной деревянной тумбе стола и на тупоносом черном башмаке, над которым виднелся белый хлопчатобумажный носок.
Ботинок был как-то странно развернут - носок его смотрел в угол потолка. Остальная часть ноги была скрыта за большим сейфом. Каждый шаг давался мне с трудом, будто я шел по пояс в трясине.
Он лежал на спине. Очень одинокий и очень мертвый.
Дверь сейфа была раскрыта, и в замке внутреннего отделения висела связка ключей. Металлический ящичек был выдвинут. И пуст. Прежде там, вероятно, лежали деньги.
Все остальное в комнате оставалось как было.
Карманы старика были вывернуты, но я не стал трогать его - только наклонился и прикоснулся тыльной стороной ладони к сер-фиолетовому лицу. Это было все равно что потрогать лягушачье брюхо. На виске, куда его ударили, запеклась кровь. Но запах пороха на этот раз не ощущался, а цвет его лица свидетельствовал о том, что смерть наступила в результате сердечного приступа - вероятно, от сильного испуга или потрясения. И все равно это оставалось убийством.
Я не стал выключать свет, протер дверные ручки и спустился по пожарной лестнице на шестой этаж. Идя по коридору, я автоматически читал имена: "Х.Р.Тиджер, зубное протезирование"; "Л.Придвью, бухгалтер"; "Далтон и Рис, машинописные работы"; "Д-р Е.Дж.Бласкович" - и ниже, маленькими буквами: "хиромант-практик".
Грохоча поднялся лифт. Старик не взглянул на меня. Лицо его было пусто, как моя голова.
Я позвонил в дежурный госпиталь с угла улицы, не назвав своего имени.
15
Бело-красные шахматные фигурки выстроились на доске в полной боевой готовности и имели напряженный, загадочный и компетентный вид - как всегда, в начале партии. Было десять часов вечера. Я был дома. В зубах у меня была трубка, под рукой - бутылка виски, а в голове - ничего, кроме двух убийств и вопроса, как могла Элизабет Брайт Мердок получить назад свой дублон Брэшера, если он лежал в моем кармане.
Открыв сборник шахматных партий лейпцигского издания, я выбрал оттуда головокружительный Королевский гамбит, двинул вперед белую пешку - и тут в дверь позвонили.
Я обошел стол, вынул из дубового секретера кольт тридцать восьмого калибра и подошел к двери, держа его у бедра в опущенной руке.
- Кто там?
- Бриз.
Перед тем как открыть, я вернулся к секретеру и положил на него пистолет. Бриз, как и раньше, выглядел огромным и неряшливым, только чуть более усталым. С ним был молодой розовощекий следователь по имени Спрэнглер.
Они сразу оттеснили меня в комнату, и Спрэнглер закрыл дверь. Его зоркие молодые глаза забегали по сторонам, в то время как немолодые холодные глаза Бриза пристально изучали мое лицо.
Потом Бриз прошел к дивану.
- Посмотри вокруг, - сказал он уголком рта.
Спрэнглер пересек комнату, заглянул на кухню и снова вышел в коридор. Скрипнула дверь ванной, и шаги начали удаляться.
Бриз снял шляпу и промокнул платком лысину. В отдалении открылись и закрылись двери. Стенные шкафы. Спрэнглер вернулся.
- Никого, - доложил он.
Бриз кивнул и опустился на диван, положив шляпу рядом. Увидев пистолет на секретере, Спрэнглер спросил:
- Не возражаете, если я взгляну?
- Тьфу на вас обоих, - сказал я.
Спрэнглер взял пистолет, поднес дуло к носу, принюхиваясь.
Потом вынул обойму, положил ее на стол, поднял пистолет и развернул его так, чтобы свет падал на открытую казенную часть, и, держа таким образом, заглянул прищуренным глазом в ствол.
- Пыль, - сообщил он. - Не очень много.
- А что вы ожидали там найти? - осведомился я. - Золото и бриллианты?
Он проигнорировал мои слова, посмотрел на Бриза и добавил:
- Полагаю, из этого пистолета не стреляли в течение последних суток. Я уверен.
Бриз кивнул, пожевал губами и изучающе установился на меня. Спрэнглер аккуратно собрал пистолет, положил его на место и сел в кресло. Он закурил и выпустил дым с самым удовлетворенным видом.
- Мы и так прекрасно знали, что это был не длинноствольный кольт тридцать восьмого калибра, - сказал он. - Из такой пушки можно пробить стену. Никаких шансов, что пуля застрянет в голове.
- Вы вообще о чем, ребятки? - поинтересовался я.
- Самое обычное дело, - сказал Бриз. - Убийство. Присядь-ка. Расслабься. Мне послышались здесь голоса. Вероятно, это в другой квартире.
- Вероятно, - сказал я.
- У тебя пистолет всегда валяется на секретере?
- Только в том случае, когда я не держу его под подушкой, - ответил я. - Или под мышкой. Или в ящике стола. Или еще где-нибудь - сейчас не припомнить где, - куда мне случается положить его. Эти сведения оказались полезными для вас?
