Владимир Колычев - Истребитель брaтвы
– Вы все знаете, – горько вздохнула она. – И, конечно же, осуждаете…
– О чем вы?
– Да все о том же…
Она еще раз вздохнула. Будто всю тоску из себя выдохнула. Взгляд ее похолодел, лицо сковала маска безразличия.
– Извините, – ледяным тоном сказала она.
Обогнула Кирилла и скрылась в подъезде. Сначала он стоял столбом, а затем ринулся за ней. Но было уже поздно. Соня успела закрыться в своей квартире. Он жал на кнопку звонка. Но ему никто не отвечал. Стучать в дверь он не решился. Не хватало еще, чтобы кто-то из соседей вызвал милицию. Да и сама Соня может это сделать…
Кирилл утихомирил себя. Спустился вниз. Сел на скамейку. Дождь уже закончился, но доски были мокрыми. Только он сырости не замечал. Настолько сильно был потрясен. Не помнил он, сколько времени так просидел. Час, два, может, три… Он собирался уходить, когда из подъезда вышла Соня. Теплый домашний халат, ни грамма косметики на лице. Она с легким укором посмотрела на него, улыбнулась.
– Не замерз?
– Замерз, – признался он. – Не май месяц…
– Тогда чего сидишь?
– Уже ухожу, – он поднялся. Она снова улыбнулась. Тепло, загадочно.
Покачала головой.
– Раньше надо было уходить…
Дальше все происходило как в чудесном сне. Она подошла к нему, взяла за руку.
– Пошли, – потянула за собой.
Он покорно, как бычок на веревочке, поплелся за ней. Соня привела его к себе домой. Заставила разуться, снять куртку.
– И все остальное снимай, – потребовала она.
– Зачем? робко спросил он.
– Горячий душ примешь. А ты что подумал?
– Я?! – смутился Кирилл. – Я ничего…
– Вот и хорошо, что ничего…
Горячий душ распарил тело, кровь жарко побежала по телу.
– Коньяк будешь? – просто спросила Соня, когда он вышел из ванной.
– Нет, – покачал он головой. Наркотики, спиртное, даже обычное курево – с этим покончено раз и навсегда.
– А я буду, – решительно заявила она. Вытащила из холодильника бутылку, на три четверти наполнила двухсотграммовый стакан. И залпом выпила. Сморщилась, быстро схватила со стола ломтик колбасы, сунула в рот. С трудом перевела дух.
– Какая гадость, – заключила она. Похоже, ее начало тошнить.
– Зачем же тогда пила?
– Сама не знаю…
Она тяжело опустилась на табурет, привалилась спиной к стене, подняла голову к потолку, закрыла глаза. Посидела, думая о чем-то своем. И выдала с пьяной горечью:
– Как я вас всех ненавижу…
Кому-то ее поведение могло показаться непристойным. Кого-то могло даже шокировать. Но Кирилл воспринимал все как должное. И в мыслях у него не было упрекнуть ее в вульгарности.
– Зачем ты тогда ушел? Почему не остался? – Зато в ее голосе звучал упрек.
– А кем я тогда был? Полубомжом? Наркоманом?
– Ну и что?
– Я был тебе противен.
– Нисколько… А потом, ты же нашел в себе силы справиться с собой.
– Нашел.
– А было бы лучше, если бы мы вместе справились. Или нет?
– Если бы не ты, ничего бы не было. Я завязал с прошлым только из-за тебя. Если бы не ты, я бы продолжал оставаться в грязи…
– Правда?
– Святая правда…
– Ты выбрался из грязи. Зато я вляпалась в нее по самые уши. И даже не представляю, как из нее выбраться…
Голос ее был полон горечи, на глазах блестели слезы.
– Все уже в прошлом…
– Что в прошлом?
– Я знаю, у тебя была неприятность. Из-за этих подонков…
– Они меня изнасиловали. И ты называешь это неприятностью? – вскинулась она. – Да я в петлю полезла. Вот эту люстру сняла, один конец веревки себе на шею, второй на крюк. Еще бы немного, и все. Да мама вовремя в кухню зашла. Вытащила меня из петли. А у самой от волнения приступ. У нее проблемы по женской части. В больнице она сейчас. Операция ей нужна… Знал бы ты, как все плохо…
Соня замолчала. Ушла в себя. Печаль всей тяжестью навалилась на нее. Будто она заново переживала недавнюю трагедию.
– Неприятность, – выдержав паузу, тоскливо улыбнулась она. – Ты говоришь, что это неприятность. А это катастрофа…
– Ничего, все поправимо. Катастрофа забудется, маму твою на ноги поставим…
– Да то, что изнасиловали, это ладно, это еще можно пережить. А мама… Маме операция нужна. Очень сложная операция. Она больших денег стоит. Можно, конечно, бесплатно, по очереди, но это лет десять ждать надо. А она может не дожить…
– И сколько все это стоит?
– Десять тысяч. Долларов…
– Это много, – без всякого намека на панику рассудил Кирилл. – Но ничего, что-нибудь придумаем. Я скоро зарабатывать начну…
– А ты думаешь, я возьму у тебя деньги? – грустно посмотрела на него Соня.
– Возьмешь, куда ты денешься?
Она долго молчала. Затем с горькой иронией усмехнулась.
– Куда я денусь?… Я-то никуда не денусь. А вот ты денешься… Откуда ты узнал, что меня изнасиловали?
– С Мишей разговаривал. И еще сестра его, Алька…
– Все ясно. Представляю, что она тебе обо мне наговорила…
Да, там была какая-то недоговоренность. Алька хотела что-то сказать, но Миша прогнал ее.
– Наговорила, – кивнул Кирилл.
Словно черт дернул его за язык. Ну зачем он сделал вид, будто все знает?…
– Тогда почему остался, не ушел? – испытующе посмотрела на него Соня.
– А почему я должен был уйти?
– Как это почему? Я же тварь, потаскуха, подстилка…
Кирилл ошарашенно смотрел на нее.
– Да, так получилось! – В ее голосе появились истеричные нотки.
Она и без того была уже достаточно пьяна. Но все равно плеснула себе еще коньяку. Залпом выпила.
– Я пришла устраиваться на работу, – заговорила она. – А он мне говорит – восемьсот долларов в месяц. Я на седьмом небе от радости. Я же три года после девятого класса в юридическом колледже училась. Думала, он меня из-за моего образования в секретарши к себе берет. А оказалось… В общем, ему от меня одно деловое качество требовалось. Он хотел, чтобы я спала с ним…
– Кто – он?
– Мой начальник, вот кто!
– И что? – Кирилл облизнул пересохшие губы.
– Что-что… Восемьсот долларов в месяц – это ж какие деньги. Маме на операцию можно накопить… В общем, я согласилась… Что, не нравится?… Да мне и самой не нравится. Я ведь раньше пай-девочка была. С мальчиками даже не целовалась. А после того, что случилось… В общем, мне уже все равно было. Если после троих уцелела, то от одного не убудет. Так и решила… А что, жить-то надо. И мне, и маме… А потом, Сергей мне квартиру обещал… Ты думаешь, нужна мне эта квартира?… Вообще-то, нужна. Но я думала ее продать. Чтобы деньги на операцию были… И вообще, пошли они все. Ненавижу всех… Всех ненавижу… Ну почему все такие гады?…
Голос ее становился все тише, слова все неразборчивей. В конце концов Кирилл перестал понимать, что она говорит. А потом она совсем затихла. Сложила руки на столе, положила на них голову. Забылась в пьяном сне.
Какое-то время Кирилл сидел на своем месте как изваяние. И переваривал услышанную исповедь. Получалось, изнасилование – это лишь начало всех бед. Моральный надлом, болезнь матери, потребность в деньгах – все это наложилось одно на другое и толкнуло Соню на порочный путь. Она согласилась спать со своим начальником.
***Не зря Соня выглядит как дорогая фотомодель. Не зря ее подвозят домой среди ночи на шикарном «Мерседесе». Водитель шефа выступает в качестве ее телохранителя. А может, это и был ее шеф. Ее любовник… Внутри у Кирилла все онемело. Слишком страшной показалась ему открывшаяся тайна…
Сонину историю знают многие. Миша, например. И его сестра, которая с удовольствием рассказывает всем о грехопадении подруги. Соня опозорена…
«Ну и что?» – мысленно спросил себя Кирилл. Что это значит? Он что, должен бросить Соню? Из-за того, что она оступилась?… Если она и грешница, то раскаявшаяся. Он не священник, но она как бы исповедалась перед ним. Разве он не должен ее простить?
А потом, какое право он имеет ее осуждать? Кто он ей такой? А никто.
Почему она должна была хранить ему верность? И еще, он сам во всем виноват. Не надо было уходить от нее, когда она нуждалась в его защите… А он ушел. Хотел подъехать к ней на белом коне, но лучше бы оставался с ней. Тогда бы он смог защитить ее. И с его проблемой они бы справились вместе…
Ведь искра между ними проскочила уже тогда. Он должен был разжечь из нее костер… Кирилл оборвал ход своих мыслей. Усмехнулся, хлопнул себя ладонью по лбу. Ну какой же он идиот? Не нужно думать обо всем в прошедшем времени. У них с Соней все еще впереди. Она спит со своим шефом – это плохо. Но она больше не будет с ним – это хорошо. Они будут вместе, всегда и во всем – это еще лучше. Впереди их ждет чудное будущее. А кто старое помянет, тому глаз на задницу…
Он посмотрел на спящую Соню, нежно улыбнулся. Встал, подошел к ней, бережно взял ее на руки, поднял, понес в ее комнату. Она дернулась, когда он укладывал ее в постель. Лицо ее исказила гневная гримаса.
– Не хочу! – резко сказала она кому-то во сне. – Убирайся!…
