Дарья Калинина - Кража с обломом
— Наверно, за городом? — проявил один из них чудеса смекалки.
— Точно, — с видимым облегчением подтвердила Мариша. — Я вам сама позвоню. А что с Мишкиной квартирой?
При этом я еще глубже закатила глаза, а пятерка парней, не так давно превратившаяся в четверку, многозначительно переглянулась.
— Он ее мне продал, — любезно пояснил парень с мобильником. — Буквально успел за день до того, как его сгребли.
— А мебель? — продолжала любопытствовать Мариша.
— Мебель он продал еще раньше, — голосом, ставшим совсем сладким и приторным, как патока, пояснил счастливый обладатель золотых украшений.
— Что же, он заранее знал, что его посадят и что ему деньги на адвоката понадобятся? — удивилась Мариша.
Этот вопрос почему-то сильно засмущал наших собеседников, они начали вертеть головами и делать отчаянные знаки кому-то, умоляя неизвестного подождать их или, наоборот, присоединиться к ним.
— Так мне с Мишкой позарез поговорить надо насчет нашего питерского знакомца, — повторила Мариша, видя, что они вот-вот сбегут. — А в милицию идти с этим не хочется, там мне не поверят.
Все четверо кинули на нее взгляды, ставшие совсем уж затравленными, обладатель мобильника сунул ей в руки бумажку с наспех нацарапанным на нею номером телефона и, не попрощавшись, но посоветовав в милицию не ходить, кинулся прочь.
— Нервные они какие-то, — недовольно отметила Мариша, когда мы остались одни. — Столько лет не виделись, а они даже времени не нашли, чтобы поболтать.
Больше к нам в этот вечер никто с непристойными предложениями не приставал. Возле нас образовался почтительный вакуум. И мы закончили прогулку вполне спокойно. Вернее, Мариша пребывала в покое, а я, наоборот, к концу прогулки начала здорово нервничать. К нам прилип один тип, который пристроился за нами сразу же после исчезновения Маришиных друзей. Выглядел он до крайности отвратительно. То есть настолько, что по сравнению с ним даже бритая горилла, выполнявшая роль телохранителя при обладателе мобильника, показалась бы красавицей. В том хотя бы была здоровая мощь зверя, а этот выглядел словно маринованный огурец, вытащенный на тарелку из родного маринада и забытый там на целую ночь. Так вот эта тщедушная личность не спускала с нас глаз и следовала за нами по пятам.
Сначала я решила, что он просто гуляет в том же направлении, что и мы, но когда мы сделали несколько десятков поворотов, посидели в паре кафешек и сделали пару пересадок на метро, а этот тип все еще следовал за нами, мне стало не по себе.
— Мариша, — отведя ее за колонну, суровым тоном сказала я. — Только не падай в обморок, но за нами увязался маньяк.
Мариша в обморок падать желания не проявила, зато пожелала узреть маньяка собственными глазами.
— Какой-то он дохлый и сморщенный, — недовольно отозвалась она о внешности нашего преследователя.
— Такие-то самые и опасные, — сурово сообщила я. — Надо спасаться.
— Вон милиционер, — кивнула Мариша, но я подняла ее на смех.
— Ну и что ты ему скажешь? Что один гражданин увязался за нами? Даже если милиционер проявит к твоему беспокойству понимание, что он сможет сделать? До дома он нас провожать не будет, у него тут работы невпроворот, а маньяк сообразит, что мы про него знаем, и станет осторожней. Предлагаю напасть первыми и хорошенько его отдубасить, — заявила я.
Мариша восхищенно кивнула и спросила:
— Где ты конкретно предлагаешь это сделать?
В итоге мы вылезли на станции «Третьяковская» и вышли наверх. Наш преследователь по-прежнему был с нами. Мы не спеша прогулялись возле метро, а потом так же неторопливо пошли к относительно темным зданиям, стоящим поодаль. Отойдя от метро примерно метров на сто, мы резко увеличили скорость и почти бегом ворвались в пустынный дворик.
Наш преследователь при всей своей вялой внешности обладал хорошо натренированными мышцами и во дворике оказался почти одновременно с нами. Но все-таки он отстал на пару секунд, которых Марише хватило, чтобы извлечь из сумки примус и встать в боевую позу. Поэтому когда наш преследователь показался из-за угла, то ему на затылок сразу же опустился увесистый предмет. Маришиного удара обычно не выдерживала никакая голова. Наш преследователь в этом плане ничем не отличался от остальных своих предшественников, он вскрикнул и рухнул на землю. Примус отлетел в сторону, а Дина выпрыгнула из рюкзака.
— Лови свою кошку, — прошипела я Марише, сама опускаясь рядом с нашим Огурцом и принимаясь обшаривать его карманы.
Мариша с плененной Диной и подобранным примусом вернулась в тот момент, когда я извлекла из кармана удостоверение в красной корочке.
— Мент! — ахнула Мариша, ознакомившись с его содержанием, и сразу же скомандовала:
— Сваливаем отсюда по-быстрому, пока он в себя не пришел и не начал нам дело клепать.
Маришина идея была точным отголоском моей собственной, поэтому я резво вскочила, и мы помчались прочь. Побежали мы почему-то не в сторону метро, а в прямо ей противоположную и к тому же старательно избегали освещенных участков и улиц и потому очень скоро заблудились. Раз мы заблудились, то и погоня, если таковая за нами имелась, тоже должна была заблудиться. Поэтому мы сочли возможным остановиться и передохнуть.
— Ты его не сильно зашибла? — с тревогой спросила я у Мариши.
— Да вроде нет, — ответила она, но нотка сомнения в ее голосе прозвучала, и вместо того, чтобы успокоиться, я еще больше заволновалась.
— А что это у тебя в руке? — спросила Мариша.
Я подняла ее ближе к глазам и снова начала волноваться, но уже по другому поводу, так как выяснилось, что у меня в руках удостоверение, которое я впопыхах забыла положить обратно в карман нашего преследователя.
— И очень хорошо, что забыла, — убежденно сказала Мариша. — Коллеги нашей жертвы вполне способны снять с него отпечатки твоих пальцев, и тогда бы нам с тобой пришлось еще держать ответ перед столичной милицией. А сейчас можем сказать, что знать ничего не знаем. Убежали, а кто там его по затылку огрел, это не наше дело. Примус я с собой уволокла. Он подтекает, зараза, так я пропахла вся этим твоим хваленым топливом, наверно, на всю жизнь, и Дина воняет просто кошмарно.
Я хотела сказать Марише, что отпечатки моих пальцев, вопреки ее мнению, отнюдь не хранятся во всех милицейских картотеках, а если бы даже хранились, то найти меня все равно было бы затруднительно из-за того, что по ее же милости болтаюсь по Москве, а вовсе не сижу у себя дома в тишине и покое.
Но в это время Дина завопила словно резаная, я наклонилась к ней и поняла, что все прочие проблемы могут подождать. Пышная шубка бедной киски действительно насквозь пропиталась запахом керосина.
И Дину этот факт отнюдь в восторг не приводил, наоборот, она была глубоко возмущена и, казалось, поставила перед собой задачу довести это до сведения всех окружающих.
— Попроси ее замолчать, — умоляюще обратилась я к Марише. — Сейчас сюда сбегутся все жители окрестных домов и все постовые, какие тут имеются.
Скажи, что керосин хорошо помогает от блох. Я и в самом деле где-то про это читала.
Мариша начала что-то ласково втолковывать Дине, наклонясь к ней, но та успокаиваться не желала и продолжала выть всю дорогу до дома. К счастью, добравшись до Мишкиной квартиры, мы смогли запихнуть Дину в теплую ванну, полить ее благоухающим шампунем и несколько приглушить тем самым запах керосина. Вода из ванной уходила плохо, должно быть, сток был чем-то забит. Но для прочистки оного надо было вызывать мастера, а в первом часу ночи дело это было затруднительное.
— Что теперь? — осведомилась я.
Мариша, только что водрузившая примус на его законное место и теперь с омерзением рассматривавшая его, пожала плечами и сказала:
— Если тот тип, который похож на огурец, вздумает расспрашивать про нас в метро, то ему долго не придется усердствовать. Нас благодаря Дине должны были запомнить все дежурные. Значит, очень вероятно, что он будет знать, в каком районе и на какой станции мы проживаем, потом даст ориентировку на нас своим приятелям, и нас сцапают.
— У тебя паранойя, — заметила я. — Ты же сама предлагала от всего отпираться и настаивать на том, что мы его не трогали. Какие тогда к нам претензии?
— Да, точно, — спохватилась Мариша. — У меня из-за этого запаха голова кругом пошла. От удостоверения надо избавиться, и лучше всего будет его сжечь, — Зачем? — возмутилась я. — У человека и так из-за нас неприятности, а если мы еще и его удостоверение уничтожим, вообще некрасиво будет. Лучше отправить его на Петровку 38. Завтра куплю конверт и отправлю, даже если посылка попадет не прямо к хозяину, то все равно ему передадут.
— Только хорошенько протри его, — потребовала Мариша.
Я согласно кивнула головой, чтобы успокоить ее, и мы начали готовиться ко сну. Только мы прыгнули на диван, как в дверь постучали. Мы недоуменно переглянулись, удивляясь такой повышенной тактичности, но к двери подошли. Осторожное постукивание повторилось, и к нему прибавился тихий скрежет металла по металлу. Кто-то деликатно ковырялся в наших замках, стараясь не привлекать к этой операции ненужного внимания. Мы по очереди выглянули в замочные скважины, но так как лампочку я выкрутила еще днем, то на лестничной площадке было темно и разглядеть нам ничего не удалось.
