Дия Гарина - Страшная сила
Услыхав из моих уст подобное заявление, Эля возликовала не меньше брата, и беспрекословно вызвала такси, всего лишь три раза переспросив у меня адрес нашего, вчера приобретенного бункера. Через десять минут выкрашенные под цвет столичных таксомоторов «Жигули» притормозили возле нас, проехав на гололеде всего лишь пять дополнительных метров. Посадив Элю в машину, я зверским голосом заявила водителю, что на всю жизнь запомнила его номер, и если он не довезет доверенную ему драгоценность по адресу!.. Услышав, что я пообещала сделать с несчастным таксистом в этом очень тяжелом для него случае, моя подопечная просто расцвела. И, чмокнув меня в щеку, пообещала не слишком портить мне нервы, когда я выйду замуж за ее ненормального братца.
Едва уносящее Элю желто-охристое допотопное чудовище скрылось за поворотом, я сразу же попыталась найти мало-мальски подходящую причину, чтобы не возвращаться к нетерпеливо меряющему зал ожидания Павлу Челнокову. Не нашла, и, согнувшись под тяжестью честного слова, вырванного у меня не иначе как врагом рода человеческого, побрела к утонувшему в снегу и людской сутолоке вокзалу.
Я так загрузилась, что даже не почуяла неладного, когда проезжавшая мимо машина притормозила, и поехала рядом, приноравливаясь к моему черепашьему шагу.
– Ника Валерьевна! – Знакомый голос заставил меня отпрыгнуть в сторону метра на два. – Да что вы так перепугались? Неужели я похож на Бармалея?
Виктор Крешин с видом нашкодившего мальчишки улыбался мне из своего зеркального джипа.
– Вот еще! – не слишком любезно буркнула я в ответ, пытаясь справиться с сердцебиением. Что-то опять нервишки расшалились, надо срочно провести себе сессию аутотренинга. – Какая ерунда. Кто вы такой, чтобы я вас боялась?
– Кто я такой? – Крешин старательно нахмурил лоб. – Да самый обыкновенный мужик, который собрался к вам клеиться.
Насладившись изумлением, отразившимся на моем лице, он гостеприимно распахнул переднюю дверцу.
– Покатаемся? Все-таки праздник сегодня. Хоть и иностранный.
Я смутно припомнила, что сегодня и впрямь католическое Рождество, но не нашла ничего лучшего, чем съязвить:
– Значит то, что вы сегодня без охраны и водителя – рождественское чудо?
– Разумеется, – беззаботно улыбнулся олигарх. –
Ну как? Вы согласны составить мне компанию в этот невозможный день чудес?
– Я…
Не успела я гордо, но опрометчиво отказаться от предложенной прогулки, как спиной ощутила движение.
– Она никуда не поедет, – неизвестно откуда материализовавшийся Павел был настроен очень решительно.
– Да ну? – делано удивился Крешин. – С чего это вы решили, что имеете право распоряжаться госпожой Евсеевой? Вы ее отец? Брат? Может быть муж? Кто?
– Телохранитель. – Павел был явно не намерен продолжать дискуссию. – Пошли отсюда. Если ты не забыла, у нас дела.
– Забавно, – протянул Крешин. – Телохранитель телохранительницы. Прям, для «мыльной оперы» название.
Вместо ответа Павел ухватил меня за рукав, и потащил прочь от насмешливо наблюдавшего за нами химического магната. Вернее попытался потащить. Потому что я, вырвавшись из цепких пальцев бывшего омоновца, прошипела подколодной змеей:
– Я собой еще пока сама распоряжаюсь!
– Ты что, совсем? – Сжатые в кулак пальцы бывшего омоновца чувствительно постучали меня по лбу. – Давно не похищали?
– Да брось ты. – Я стряхнула его руку с занемевшего от железной хватки плеча. – Кто так похищает? Он же один. Да если меня похитить хотели, то уже сто раз похитили бы.
– Совершенно верно, – закивал Крешин, наверняка обладающий абсолютным слухом. – Можете мне не верить, но у меня самые некриминальные намерения. Ну, так что, Ника Валерьевна, согласны вы составить компанию одинокой и несчастной акуле бизнеса? Гарантирую почти дипломатическую неприкосновенность. Можете даже взять с собой вашего телохранителя, если уж так опасаетесь.
– Да что она, с Останкинской башни упала, чтобы в твой джип садиться? – Павел тянул и тянул меня за рукав, как будто собирался оторвать его с «мясом». – И вообще, говорить ей с тобой не о чем.
– Двум образованным людям всегда есть, о чем поговорить… – В синих глазах Крешина плясали лезгинку две роты чертей. Похоже, он последовательно и методично выводил Павла из себя. И своего добился. Только вместо того, чтобы броситься на миллионера и голыми руками превратить его джип в «Запорожец», нервно подергивающий щекой Павел набросился на меня:
– Или ты сейчас же идешь со мной, или…
Вот это он зря сказал. Если до появления на сцене этого Отелло я даже не собиралась принимать приглашение химического мальчика, то теперь!..
– Прекрати мной командовать! – Я уже перестала обращать внимание на прохожих, поспешно проскакивающих мимо с приторно-вежливыми лицами. – Сопли сначала вытирать научись!
– Хорошо, – неожиданно согласился Павел, обводя отсутствующим взглядом привокзальную площадь. – Прекращаю командовать. Делай что хочешь. Хочешь – катайся с этим… пока не укачает. Хочешь – прямо сейчас под паровоз бросайся. Толку больше будет. А я пойду учиться вытирать сопли.
И ушел. Ушел, даже не оглянувшись; оставляя меня наедине с возможным похитителем! Мама дорогая, что ж теперь делать-то?
– Садитесь, госпожа Евсеева. – Виктор Николаевич Крешин призывно улыбнулся, и повторил приглашающий жест. – Хоть я и акула бизнеса, но не кусаюсь. Честное капиталистическое.
«Лучше бы кусался», – отрешенно думала я, как сомнамбула делая шаг к олигарху.
«Я бы хоть знала тогда, что делать: бросок через бедро, и коленом в зубы», – продолжала я размышлять, пока серый снег, слетевший с моего каблука, кощунственно таял на блистающем чистотой порожке джипа.
«Мама дорогая, что я наделала?» – мысленно вопрошала я, наблюдая в зеркало за стремительно удаляющимся вокзалом.
Честно скажу, даже на секунду мне не приходило в голову сомневаться в своей безопасности, иначе ни за что не села бы в машину, но… Но зачем я вообще в нее села? Ответ напрашивался сам собой: чтобы досадить нахалу, вздумавшему распоряжаться мной, как своей собственностью. Пусть помучается. А я вот мучатся не буду, а пользуясь случаем, прощупаю противника на его территории.
– И куда мы едем? – вырвался у меня банальный вопрос.
– Да никуда. – Крешин беззаботно пожал плечами. – Или, вернее, куда хотите. Сегодня я свободен, как птица.
– Надо же. А я думала, что у таких как вы выходных не бывает…
– Каких – таких? – переспросил Крешин.
– Ну… – я почему-то смутилась, уловив в его вопросе давнюю горечь, и брякнула наобум: – Ну, таких… Олигархов.
Сказать, что сидящий за рулем мужчина рассмеялся, значит погрешить против истины. Он даже не расхохотался, – он заржал.
– Да что вы, госпожа Евсеева! Какой из меня олигарх? Я ведь самый обыкновенный директор завода.
– Ага, как же! – Раздосадованная, я наплевала на корректность, и понесла правду-матку: – Знаем мы вас, Буратино богатеньких… Сталкивались. Директор завода! Еще скажите: простой работяга…
– Истинная правда. – Притормозив перед красным глазом светофора, Крешин повернулся ко мне всем телом. – Видите ли, Ника Валерьевна, я действительно вкалываю как работяга, только не простой, а каторжный. В лучших сибирских традициях. Но в моем расписании есть несколько дней, когда я позволяю себе расслабиться по-настоящему. И сегодня – как раз такой день. Сегодня мне позволено все. Даже ехать на джипе без охраны. Даже самому сидеть за рулем. Даже пригласить на свидание дочь человека, из-за которого в последние месяцы я не слишком хорошо сплю.
Зеленый блик заставил ударившегося в откровенность простого директора завода резко взять с места. Шипованые колеса впились в неизвестно откуда взявшийся чистый кусок асфальта, и мы проскочили перекресток одним махом, заставив стоявшую за нами машину в точности повторить маневр. Какое-то время я вглядывалась в тройку крепких парней, сидящих в прилипшем к нам «Опеле», а потом укоризненно заявила:
– И вы еще говорили, что сегодня без охраны! А кто же эти гарные хлопцы на лихом германском коне?
– Ну, нельзя же требовать от судьбы слишком многого, – философски заметил Крешин, бросая в зеркало окрашенный тоской взгляд. – Прихоть прихотью, а безопасность – прежде всего. По-крайней мере, у меня есть иллюзия свободы. Собственно, если верить классикам дзен-буддизма, все в нашем мире Великая Иллюзия. Кстати о дзене… Не желаете ли перекусить в китайском ресторане? Или вам больше по душе японская кухня?
– Не по душе, а по желудку. – Мой корявый ответ явно свидетельствовал о некоторой растерянности. Если мы начинаем знакомство с дзена, то что же последует дальше?..
А дальше, сообразно высказанным мною вкусовым предпочтениям, последовал дорогой японский ресторан с традиционным набором из сырой рыбы и прочих морских деликатесов. Хорошо, что меню пестрели красочными фотографиями и краткими описаниями каждого блюда, иначе я запросто запуталась бы в этих «чим чи набе», «тобико маки» и «нама харумаки», и скорее осталась голодной, чем рискнула попробовать их на зуб. Пиво тоже было японское: «Асахи» и «Саппоро бир». Вообще-то я не любитель, но две выпитые почти залпом кружки пробудили к жизни медленно расползающееся по нервам ощущение покоя и всеприятия. Думаю, что кроме пива в этом были виноваты задумчивые рыбы, глазевшие на меня из зеленой толщи огромного аквариума, расположившегося точно в центре зала. То, что их через несколько минут выловят и предложат отведать падким на экзотику посетителям ресторана, ничуть не смущало подводных философов.
