Алексей Наст - Не просто убить…
– Лола – замужняя женщина?
Данилов усмехнулся про себя – Арат запал на красавицу. Но это не удивительно – нормальный молодой мужчина не способен устоять перед притягательными прелестями Лолиты. Даже он – пожилой мужчина, вдовец-однолюб – иногда ловил себя на грешных мыслях.
Уже из-за одного этого прекрасную развратницу следовало предать смерти. Данилов все годы супружества и все годы горестного вдовства был чист и гордился своей чистотой. Теперь же в его душе поселилось сомнение в своей непорочности: страшно подумать – он желал обладать молодой женщиной, к тому же замужней! Искушение было слишком велико, и требовалось уничтожить причину этого искушения.
Арат улыбнулся своим мыслям, невнимательно и быстро допил кофе, видимо совершенно не ощущая его вкуса, и, посмотрев на Данилова, сказал:
– Я прошу вас о милосердии.
– Что ты говоришь? Это не в моих силах. Вина моего зятя и его подружки велика – такое не прощают!
– Горцы тоже не прощают супружеской измены, но… может, стоит заменить казнь каким-нибудь нелегким наказанием.
– А-а, тебе понравилась Лола! – Данилов шутливо погрозил Арату пальцем. – Я объясняю тебе, как другу, почему я не смогу оставить жизнь Лолите. Признаюсь, её красота и мне туманит мозг, но сложилась такая ситуация, что она не может вернуться в Россию. Её муж является членом другой организации, и глава этой организации рискнет всем, чтобы вступиться за него и Лолу. Это война, Арат, погибнут десятки мужчин, а у каждого мужчины есть жена, дети. Многим людям станет очень плохо, если я оставлю Лолиту в живых.
– Пусть живёт в другой стране, вдали от мужа.
– Если она останется в живых, она найдёт способ подать весточку мужу. Как видишь, Арат, я сам заложник обстоятельств! Я не хочу убивать Лолу, но не могу. – Данилов, улыбаясь, смотрел прямо в серые глаза Арату. Сказал тихо: – Если тебя так тянет к Лоле, я подарю тебе свидание с ней на час или два, как человеку, которого очень ценю… Хижина в саванне, беззащитная красавица, которой ты будешь обладать, а после она погибнет в лапах хищников… По-моему, незабываемые впечатления… Экстрим… Прилив адреналина.
Арат покачал головой, сокрушаясь:
– Вы не поняли меня.
Данилов вздохнул, вставая:
– Наверное.
Он дал понять Арату, что не собирается больше обсуждать участь Лолиты. И так позволил слишком много чужаку.
Арат встал, сказал:
– Спасибо за кофе, дон Данилов. Мои люди уже вылетают в Кению, чтобы всё подготовить.
– Отлично. Когда лететь нам?
– Я дал сроку на подготовку трое суток.
– Прекрасно. Оперативность – хорошая черта.
Данилов вдруг протянул к губам Арата свою холёную руку.
Шамиль изумился – старый дурак решил, что он станет целовать ему руку? Насколько Шамиль знал – руки целуют у священников после получения благословения. Данилов же не священник. А хотя бы и был им, Шамилю плевать – у него своя вера, собственная. Он вспомнил, что у итальянских мафиози принято целовать у «дона» перстень на мизинце – это жест покорности и признания его власти. Видимо, Данилов завёл в своей организации такой же порядок. Придётся поцеловать чёртов перстень, иначе старик не пойдёт на дальнейшее сближение. Шамиль улыбнулся и быстро чмокнул бриллиант на перстне.
Данилов, удовлетворённо кивнув, опустил руку.
– Можешь идти. Теперь мы соратники, Арат.
Шамиль окончательно утвердился в мысли, что в прошлую встречу Данилов оскорбил его, назвав «кутаком» преднамеренно. Пёс, всё у него рассчитано, всё под контролем. Ничего, в Кении Шамиль припомнит ему и «кутака», и грязный перстень, который ему пришлось целовать. За всё это он не просто убьёт «дона», а заставит принять мучительную смерть: привяжет к баобабу и отсечёт кинжалом гадкие яйца старика – пусть истекает кровью, а муравьи и мухи будут копошиться в ужасной ране, пока вопли старого маразматика не привлекут внимания стаи гиен.
– Арат! – окликнул Шамиля Данилов уже у дверей номера.
– Да. – Шамиль оглянулся.
– А как тебя звать по-настоящему?
Шамиль улыбнулся:
– Шамиль.
– Нет. Вообще, по-настоящему. Как мне тебя называть?
– Шамиль.
– Точно Шамиль?
– Да Шамиль.
Выйдя в коридор, Шамиль, посмотрев на поджидавших его «нукеров», сказал Гамиду:
– Надо доставить Камнева сюда, в отель. Пусть сутки поживёт рядом со мной. Почувствует перед смертью, что жизнь прекрасна, тогда с ней особенно мучительно будет расставаться.
– Хорошо. Сделаем, как велишь, – отозвался Гамид.
Этот не пытался анализировать приказы, и Шамиль удовлетворённо хмыкнул. Надо, надо почистить организацию – убрать Арсана и его приближённых, оставить рядом с собой лишь тех, кто слепо, до конца верил только ему.
– Махид, закажи в ресторане приличный обед. Хочу пообщаться с Камневым за столом.
– Будет сделано.
– Молодец. Иди выполняй. Ваха и ты, Доку, останетесь со мной, сходим на площадку отдыха. Хочу искупаться в бассейне. Я буду купаться, а вы следите за моим покоем. Плавки на вас?
– Да, командир. Здесь мы всегда надеваем под брюки плавки.
– Отлично. Я ценю, когда свои обязанности исполняют точно и без напоминаний, и вам, ребята, в конце недели выдам хорошую премию.
Глаза «нукеров» радостно вспыхнули, но их лица остались бесстрастны – настоящие средневековые вассалы. Их Шамиль и приблизит впоследствии. Их, и Махида, и ещё двух-трёх самых преданных – у него будет «мафия» почище итальянских организаций и русских банд. Он станет по-настоящему могущественным человеком. У него будет очень много денег и будут люди, которые по его приказу не задумываясь пойдут на любое преступление.
Шамиль и два телохранителя на скоростном лифте спустились в роскошный вестибюль отеля – кругом было много мягкой кожаной мебели, пальм в кадках, киосков, продающих сувениры, бижутерию, нижнее бельё, снующих деловитых мальчиков в униформе и не торопящихся, одетых очень демократично европейских туристов. Шамиль, в белой рубашке, чёрных брюках и цветном галстуке, и двое его подручных, одетых так же, на этом празднике жизни выглядели ночными мотыльками среди королевских махаонов. Шамиль подумал, что он и его люди, в идеальных английских деловых костюмах за три тысячи долларов каждый, одеты здесь явно не по «протоколу». Для Египта более подошли бы аляпистые латиноамериканские рубахи с короткими рукавами и длинные шорты. Их одежда привлекала к ним внимание, выделяла их, а Шамиль менее всего желал попасть в поле зрения египетских спецслужб. Сейчас, после «революции», они были особенно бдительны. И хотя до отбытия в Кению оставалось всего трое суток, он тут же решил, что надо всех своих людей переодеть в лёгкую простую одежду среднестатистических туристов.
Они вышли из отеля на внутреннюю территорию – аккуратные бетонные плиты, между которыми пробивалась зелёная трава, тянулись до самого песчаного пляжа, пестреющего яркими зонтами, под ними прятались от солнца отдыхающие. У моря было тесно от купающихся.
Но Шамиль и его люди не двинулись к морю, не пошли и к оформленному под тропическое бунгало бару, где подавались безалкогольные коктейли, а устремились к большому бассейну с пресной водой.
Они сдали одежду в гардероб под кодовое слово (многие раздевались в своих номерах отеля, но можно было снять одежду за ширмами и сдать её в гардероб). Если туристам не хотелось подниматься в отель за купальными принадлежностями, здесь же продавались мужские и женские купальные комплекты всех размеров.
– Искупнусь. – Словно спрашивая согласия, Шамиль посмотрел на своих.
Быстро оттолкнувшись, он бросился в воду, стремительно проплыл от края до края бассейна и вернулся в исходную точку. Вода не принесла ему облегчения – всё-таки было очень жарко. На что он человек, давно живший на юге России и прошедший адское пекло монгольских степей во время скотоперегонов, и то здесь, в Египте, жара тяготила его сверх всякой меры. Даже вода всегда была чересчур тёплая.
Тряхнув головой, он опёрся руками о край бассейна – «нукеры» вытянули его из воды. Он громко выдохнул:
– Хорошо. Один со мной, один может купаться.
Ваха остался с Шамилем, а Доку бросился в воду, обрызгав нескольких пожилых немок в купальниках, еле прикрывающих их роскошные тяжёлые груди. Немки дружно принялись ругаться по-немецки, но Шамиль и Ваха засмеялись – всё ясно. Доку любил пожилых тёток. У него всегда были любовницы в годах. Шамиль покачал головой: вот ведь вкусы какие – одни на девочек молоденьких да тугих западали, а другим тёток спелых да сахарных подавай.
Шамиль и Ваха заняли столик у бассейна – к ним тут же подошёл официант в синих плавках и подал кожаную папку с меню.
Шамиль махнул рукой – не надо меню.
– Три апельсиновых сока, осветлённых.
– О’кей. – Официант проворно удалился.
Шамиль огляделся. Приятная, ненавязчивая музыка лилась из динамиков кафе, откуда официанты выбегали с полными подносами и куда скрывались за новыми заказами.
