Мари Хермансон - С чистого листа
Рейне начал с того, что рассказал Ангеле о письме доктора Перейры. Он показал жене брошюру с фотографиями клиники Святой Агнессы, по которой Ангела скользнула равнодушным взглядом.
— Он требует слишком больших денег, — сказала она, — которых у нас нет, — и принялась за следующее пирожное.
Он ничего не возразил и вместо этого стал рассказывать о Себастьяне, мальчике из парка, мальчике таком милом и красивом, и о его богатых родителях, которые бросали его на случайных девушек и их беспутных дружков. Он передал Ангеле рассказ Беттины о неприятных типах в кованых сапогах, которые бесцеремонно явились в дом родителей Себастьяна и нацарапали свастики на столе.
Ангела продолжала жевать, уставившись на лес пустым, ничего не выражающим взглядом.
— Разве это справедливо? Эти самовлюбленные господа, думающие только о своей карьере и деньгах, имеют чудесного сына, красивого и здорового. А наш сын, Бьярне, не может ни бегать, ни играть, ни есть, как другие дети.
Ангела продолжала пялиться на лес. Куда она смотрит? На улице уже темно, в лесу ничего невидно, как, впрочем, не видно и самого леса. Снизу лицо Ангелы озарялось свечой. Он не был уверен, что она его слушает, но продолжил:
— Ты не находишь, что мы могли бы найти деньгам лучшее применение, чем они, Ангела?
Он снял очки и протер их подолом фланелевой рубашки, которую надевал всякий раз, когда приезжал на дачу. Не меняя тона, он сказал:
— Мы можем похитить их сына и потребовать за него большой выкуп.
Не поднимая головы, он между тем продолжал протирать очки.
— Получив деньги, мы сможем поехать в Бразилию, где Бьярне получит курс РЦГ, а родители Себастьяна, может быть, научатся наконец по-настоящему любить своего сына.
Рейне посмотрел на Ангелу, но, так как он не надел очки, видел он жену очень расплывчато. Эта нечеткость и ее молчание вызвали у Рейне приступ страха, который он обычно испытывал перед больницей, боясь, что Ангела в один прекрасный день уедет туда и исчезнет. Он водрузил на нос очки и немного успокоился, потому что снова стал видеть жену.
— Ты поняла, что я тебе сказал? — спросил он, наклоняясь к ней. — Мы можем его похитить.
Она обернулась к нему и печально улыбнулась.
— Я не шучу, я говорю совершенно серьезно. Я все продумал. Похищение вполне возможно.
В глазах Ангелы промелькнула неуверенность.
— Надо всего лишь забрать его из детского сада, точнее, с игровой площадки. Его все время забирают разные люди. Когда этого не могут сделать няни, они посылают за ним своих матерей или подруг. Ни Себастьян, ни воспитательницы никогда не знают, кто придет за ним в следующий раз. Он же идет с кем угодно. Улыбается, позволяет себя обнять и идет. Я часто сижу там на скамейке и наблюдаю такие сцены. Если ты придешь и скажешь, что хочешь забрать Себастьяна, он сразу побежит к тебе. Персонал подумает, что ты мать очередной няни, или тетка, или еще какая-нибудь родственница. Они же тебя никогда не видели.
— И где же мы его спрячем? — спросила Ангела.
Она не скрывала скепсиса, все еще думая, что он неудачно шутит.
— Естественно, здесь, на даче. Можно ли найти лучшее место? От города далеко, уютно и очень тихо. Мальчику будет здесь хорошо на природе. Мы можем ходить с ним за грибами. Помнишь, как много мы их нашли прошлой осенью? Надо будет купить игрушки и детские книжки, чтобы Себастьян не скучал. Он пробудет здесь неделю или около того. Потом мы получим выкуп и вернем мальчика родителям. Для него все это приключение будет не более чем поездка в деревню к любящим родственникам. Потом мы говорим в больнице, что хотим забрать Бьярне на пару дней, а сами тотчас поедем в аэропорт.
Было видно, что Ангела испугалась. Она поняла, что муж говорит серьезно.
— Ты сошел с ума, — невнятно произнесла она.
Он ничего не ответил, давая ей время на раздумье.
— Что будет потом, когда мы вернемся домой? Мальчик все расскажет, полиция нас арестует. Бьярне, может быть, и выздоровеет, но у нас его отнимут, а сами мы отправимся в тюрьму, — возразила Ангела.
— Но мы не вернемся, Ангела. Мы будем жить в Бразилии, пока Бьярне будет лечиться, а потом поедем дальше. В США или куда-нибудь еще.
— В Австралию, — сказала Ангела.
Он удивленно уставился на жену:
— Да, возможно. Почему бы и не в Австралию?
— Я всегда хотела жить в Австралии, — сказала Ангела.
— Значит, поедем в Австралию. Я смогу открыть небольшую обивочную мастерскую, или мы вместе откроем маленькое кафе. За границей все просто, это в Швеции все очень сложно.
— В Австралии так тепло и красиво, — вздохнула Ангела.
Глаза ее сверкали. Он давно не видел в ее глазах такого воодушевленного блеска.
— Значит, ты меня поддерживаешь? — спросил он. — Отлично. Ты придешь на площадку и заберешь Себастьяна. Я буду ждать вас в машине. Больше от тебя ничего не требуется. Все остальное сделаю я.
Она согласно кивнула.
На балконе между тем стало прохладно. Ангела сняла колпачки с керамических подсвечников и задула пламя. Рейне отнес в дом кофейный поднос.
Они легли в постель, хотя было еще довольно рано. Лежа рядом, обсуждали свой план. Ангела задавала множество вопросов, так как боялась, что у них ничего не получится. Но Рейне отвечал на все вопросы. Он все заранее обдумал. Осечки быть не может.
Она внимательно его слушала, хвалила за ум и находчивость, за обмен письмами с бразильским врачом. (Он не сказал жене, что с переводом ему помогла Беттина.) Когда он придвинулся к Ангеле и запустил руку под ее ночную рубашку, жена не стала противиться. Он немного подождал и начал действовать смелее, но она не оттолкнула его.
На следующий день Рейне позвонил врачу Бьярне и спросил, нельзя ли взять сына домой. Мальчик чувствовал себя неплохо, и врач не стала возражать.
Им дали специальную коляску, на которой было удобно возить больного ребенка. Сложив коляску и сунув ее в багажник, Рейне усадил в машину Ангелу с Бьярне на коленях и поехал в фотоателье, чтобы сняться на паспорт. Потом они отвезли Бьярне в больницу и оформили заграничные паспорта, после чего заказали билеты в бюро путешествий.
На следующий день Рейне с Ангелой поехали в торговый центр, где накупили детской одежды и игрушек. Кроме того, они купили мобильный телефон и запас еды на неделю. Они бодро катили по магазину тележку и оживленно обсуждали покупки. Все было почти так же, как до болезни Бьярне.
Глава 5
Мысленно Рейне заранее обдумал, где припаркует машину — рядом с каким-нибудь жилым домом, где бывает мало прохожих, в тенистой и темной части улицы. Но естественно, именно здесь не было ни одного свободного места. Рейне проехал мимо и объехал квартал. На большой стоянке у парка место, конечно, было, но стоянка располагалась слишком близко к детской площадке, и становиться там было бы неразумно. Объезжая квартал, Рейне подумал, не поставить ли автомобиль на соседней улице или даже на следующей, но решил, что отъезжать слишком далеко тоже не стоит. И уж тем более нельзя делать еще один круг, чтобы не привлекать к себе внимания.
Но тут, словно по мановению волшебной палочки, освободилось место для парковки. Рейне заметил это в последний момент и затормозил так резко, что Ангела, успевшая отстегнуть ремень безопасности, едва не разбила голову о ветровое стекло. Она ничего не сказала, но во взгляде ее проступило отчаяние. Она словно говорила мужу: если ты не умеешь толком управлять автомобилем, то как мы сделаем все остальное? Он улыбнулся и постарался вести себя спокойно и уверенно.
Он безупречно припарковался к тротуару и заглушил мотор.
Они огляделись. Ангела была бледна, как матовое стекло. Из-под платка выбивалась прядь седых волос.
Платок и зеленое пальто. Таково будет описание похитительницы. Толстая женщина средних лет в платке и зеленом пальто.
Правильно ли он делает, поручая ей это дело? Но иного выхода не было, потому что Ангелу здесь никто не знает. Все остальное он сделает сам, но это решающее действие он вынужден предоставить жене.
Он ободряюще ей кивнул. Она открыла дверь и с обычными своими стонами и вздохами — которые сопровождали все ее телесные движения — вылезла из машины и пошла по улице к площадке. Вот Ангела свернула за угол и исчезла из вида.
На тротуаре прямо возле машины остановилась женщина с двумя собаками. Он вообразил было, что она смотрит на него и хочет что-то сказать. Он уже собрался опустить стекло и спросить ее, в чем дело, но потом увидел, что один из псов поднял ножку возле фонарного столба и женщина ждет, когда он закончит свои дела. И смотрела женщина на собаку, а не на него.
Он откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Подумал о жизни, оставшейся позади. Об уверенности, пассивности и приспособленчестве. Потом подумал о новой жизни, которая вот-вот начнется. Он мало что знал об этой жизни, полной риска и опасностей. Это будет совершенно новое бытие.
