Андрей Анисимов - Добрый убийца
Сладко потянувшись, она зажгла лампу и встала с постели. Подойдя к зеркалу, Надя внимательно себя оглядела и, удовлетворившись тем, что синяков на теле нет, отправилась в ванную. Грудь ныла нестерпимо, и Надя не могла до нее дотронуться.
«Хорошенький щадящий режим выдерживает мой муженек», — вспомнила Надя предписание профессора Ермакова, грустно улыбнулась и подумала, что больной супруг быстро пошел на поправку.
С вечера она собиралась пораньше встать и поехать в офис. Там после банкета посуда осталась немытая, и Наде стало стыдно, что она проспала. «Надо позвонить дяде Ване и попросить прощения», — решила Надя, но очень быстро забыла о своем раскаянии.
Она стояла под душем и, краснея, вспоминала, что вчера вытворял с ней Ерожин. Никакой обиды от «зверств» благоверного она не ощущала. Наоборот, боясь себе в этом признаться, Надя желала повторения. Нет, не сегодня, не сразу. Но таким ей Петр нравился.
Она с любовью и нежностью размышляла, какой Ерожин бывает разный. То ласковый и заботливый, то — как вчера, зверь зверем. Из-под душа Надю выгнал звонок в прихожей. Она набросила халат и вышла в переднюю. После бандитского погрома в квартире, который учинил мерзкий Кадков, Надя дверь сразу открывать поостереглась.
— Кто? — спросила она, вытирая полотенцем голову.
— Телеграмма, — ответили с лестничной площадки.
Надя заглянула в глазок и увидела раскосую девушку в куртке с большой сумкой через плечо.
— Здесь проживает Петр Григорьевич Ерожин? — спросила молодая почтальонша и, получив утвердительный ответ, вручила Наде бланк с телеграммой. Ерожина закрыла дверь, бросила телеграмму на тумбочку для обуви и вернулась под душ.
Закончив полоскаться, Надя вытерлась и пошла на кухню. На кухонном столе она обнаружила записку. Надя взяла клочок бумаги и прочла: «НЕ ОБИЖАЙСЯ, ЛЮБЛЮ!!!»
«Дурачок, разве на это женщина может обидеться, — улыбнулась Ерожина и, поставив на плиту кофейник, решила взглянуть на телеграмму. — Если что-то срочное, позвоню ему на мобильный», — подумала она.
Вернувшись с бланком на кухню, Надя одним глазом стала отслеживать кофе, а другим попыталась прочесть текст. Сначала молодая женщина ничего не могла разобрать.
«Какому слову и почему Петр не должен верить? Какая старая дура»? — прочитав подпись и обратный адрес, Надя тут же забыла о кофейнике.
Текст был странный. «Я старая дура. Не верь ни одному моему слову. У меня прекрасный муж, а у тебя замечательная девочка-жена. Береги ее. Шура.»
На плите зашипело, и запах горелого кофе заполнил кухню. Надя машинальным движением схватила кофейник, бросила его в раковину и, выключив плиту, продолжала смотреть на телеграфный бланк.
«Чему не должен верить Петр? — гадала Надя. Внезапно она вспомнила странное поведение Петра, его ревнивый допрос и понемногу начала догадываться. — Вот почему он спрашивал, люблю ли я Алексея?! Шура уверена, что у меня с ее мужем роман. Бедный Алеша! Что там у них?» — Надя прибежала в комнату, раздвинула портьеры и схватила телефон.
Номер Алексея она помнила наизусть. Ростоцкий ответил сразу. Услышав голос Нади, Алексей очень обрадовался.
— У тебя, Алеша, дома все в порядке? — волнуясь, спросила Ерожина.
— Все в норме, — ответил Алексей.
— А как Шура? — продолжала допрос Надя.
— Как всегда. Немного скучает без внука.
Я сутками на работе торчу. А так тоже в норме. Что у вас?
— У нас все замечательно, — повеселела Надя. — В Москву не думаешь приехать?
Ростоцкий пока в Москву не собирался. Они еще немного поговорили, и Надя положила трубку. Несколько минут посидев в кресле, она решила повторить попытку с кофейником, но зазвонил телефон.
— Это Надя Ерожина? — спросил незнакомый женский голос.
— Я вас слушаю, — ответила Надя.
— Я Нателла Проскурина.
— Очень приятно, Нателла. Я вас не узнала. Разбогатеете… — приветливо ответила Надя. — Но Петра дома нет. Он весь в делах.
— Я не Петру, а вам звоню. Хочу попросить о встрече, — сказала Нателла.
— Буду рада.
После звонка в Самару у Нади настроение поднялось, и она отвечала актрисе искренне.
Проскурина с удовольствием откликнулась на приглашение и выспросила, как найти их башню в Чертаново Почтовый адрес Нателла имела от Анчика, но как добраться — не знала.
Надя надела домашнее платьице, убрала из прихожей свое белье и одежду и только сейчас заметила палку Ерожина. «Забыл, значит, поправляется». — Улыбнувшись находке, молодая хозяйка пошла на кухню и быстро уничтожила следы кофейной аварии. Когда Нателла позвонила в дверь, стол там был сервирован для завтрака на двоих и горячий кофе в полной сохранности дожидался на плите.
— Давайте закусим. Я вас ждала, есть уже хочется до чертиков, — призналась Надя, впуская актрису в квартиру.
Нателла повесила свою синтетическую чернобурку на вешалку и нерешительно пошла за хозяйкой.
— Я вообще-то есть не хочу, — пыталась слабо сопротивляться Проскурина, но за стол уселась и, с интересом оглядев кухню Ерожиных, серьезно принялась за кофе с бутербродами.
— Как идет ваш спектакль? — спросила Надя, когда гостья насытилась и закурила.
— Второй аншлаг. Билеты — в драку.
Спрашивают лишний от метро, — не без гордости ответила актриса.
— Петр закончит расследование, и мы обязательно придем, — пообещала Надя. — С билетиком поможете?
— Конечно, помогу. Давай на «ты», если не возражаешь? — предложила Проскурина.
— Не возражаю.
Надя с удовольствием отметила, что ее гостья выглядит совсем не так, как накануне в офисе.
— Слушай, я вот за чем приехала. Ты с Петром Григорьевичем поговори откровенно.
Мне кажется, что никто не верит, будто я с Анваром не спала. Думают, что я разыгрываю из себя недотрогу. Кривляюсь или строю кого.
— Мне кажется, что Петр вам, ой, тебе верит. — Надя забыла, что они договорились на «ты», но сразу исправилась.
— Мне тоже так кажется. Но он сыщик.
Ему нужны факты, факты и их мотивация.
У нас в театре Марк Захарович тоже требует от артистов мотивации. А я сама ничего не понимаю, — призналась Нателла.
— Хороший был человек Анвар. Бывают же на свете хорошие люди, — покачала головой Надя.
— Хорошие — бывают. А таких, как Анвар, больше нет, — упрямо сказала Проскурина. — Я вовсе не шлюха, хоть и не святоша. Нормальная баба. Сотнями своих поклонников не считаю, но за десяток ручаюсь. У тебя-то мужиков до мужа много было?
— Один, — ответила Надя и покраснела.
— Ты чего стесняешься? Вроде замужем, — удивилась актриса. — Ну и что? Тот один хороший был?
— Очень хороший, — серьезно сказала Надя. — Просто я никогда ни с кем об этом не говорю.
— Чего же ты нормального мужика бросила и за другого пошла? — затушив окурок в блюдце, поинтересовалась Нателла.
— Он был очень молодой, как я, и застенчивый. Я с ним только один раз была… В походе. — Надя задумалась. Она раньше ни с кем, даже с сестрами свою личную жизнь не обсуждала. А с артисткой ей говорилось об этом легко.
— Ну и что, что молодой? Тебе же Ерожин не из-за денег нужен? — не поняла Нателла.
— Ой, Петр — это совсем другое. — Надя улыбнулась и, вспомнив вчерашнюю ночь, снова залилась румянцем.
— Представляю, — понимающе произнесла Нателла. — Когда там, в лесу, стрелять начали, твой Петр на меня навалился. Хоть ты ему и жена, а скажу по совести, мне очень подниматься из-под него не хотелось. А я совсем не озабоченная. Есть что-то в твоем мужике.
Вообще вы пара красивая. Как с обложки «Плейбоя» пара.
— А ты спрашиваешь, почему я своего мальчика бросила? Влюбилась в Ерожина и бросила. Не сразу, правда. Я в Петра влюбилась, а он и не знал. Он меня на свадьбе у сестры танцевать пригласил, и я пропала. Со своим парнем гуляю, а думаю о Петре. Я этому мальчику честно сказала. А потом узнала, что Петр в больнице раненый лежит, и сама к нему помчалась. Он открыл глаза в палате, меня увидел, и так у него глаза засветились счастьем, что я поняла — мой, — улыбнулась Надя.
— Ну и правильно сделала, — согласилась Нателла.
— И знаешь, мой Петр долго меня в койку не тащил. Я сама хотела, а он выжидал. У меня даже разные мысли появились. Думаю, может в его возрасте этого вообще не надо. У меня взрослых мужиков раньше не было. Откуда мне знать? У нас в семье на такие темы не говорят. Да, Петр мне поначалу странным казался. Что, если и Анвар такой был? — предположила Надя.
— Может, и был, — согласилась Проскурина. — Поэтому я и говорю тебе. Петру Григорьевичу мне такое рассказывать неудобно.
Подумает, что я дура. А мне кажется, его женщина убила.
— С чего ты взяла? — удивилась Надя.
— Вот, сама смотри. Анвар мужик молодой, с бабками, с тачкой. Внешность ты сама видела. Красавец, — начала развивать свою мысль актриса.
— Да. Все так, — согласилась Надя, не очень понимая, куда клонит гостья.
