Синтия Хэррод-Иглз - Некрочип
Но ее глаза снова были устремлены на волшебный экран. Молодая блондинка, подбоченившись, смело бросала в лицо онемевшему от растерянности молодому человеку все, что она о нем думает, а онемевший от растерянности молодой человек, с мрачной физиономией, весь вдавился в спинку софы и ждал, когда ему дадут возможность сказать то-нибудь в свое оправдание. Пес на кухне достиг пика истерики и царапался в дверь. Гарри прикуривал новую сигарету от остатка предыдущей, а слоистый табачный дым заполнял уже все пространство от потолка до бельевых веревок.
– Разрешите мне воспользоваться вашим телефоном, – сказал Слайдер.
* * *Хозяином бара «Зеленый уж» был длинный, тощий и угрюмый на вид господин. Его черные крашеные волосы располагались на голове отдельными непослушными прядями. Лицо было землистого цвета, нос в синих прожилках, взгляд воспаленных глаз отдавал желтизной, а когда он что-нибудь произносил, то совсем не шевелил губами, как будто боялся, что стоит их немного раздвинуть, как будет утеряна частица его драгоценного дыхания.
– Мне он с самого начала не понравился, – заявил он. – А в чем его обвиняют?
– Пока ни в чем, насколько мне известно, – парировал Слайдер. – Так что же вас не устраивало?
– Умный уж чересчур. Одним словом, студент. Я и не рассчитывал, что он тут долго протянет.
– Так он в колледже учится?
– Нет, я хотел сказать «похож на студента». Строит из себя всезнайку и разговаривает как-то слишком учтиво. Я сразу подумал, этот у нас не приживется. Не захочет свои руки марать. Но он так жаждал получить работу, что я поневоле уступил.
– Скажите, во вторник он пришел без опоздания?
– «Пришел», как же... Прекрасно помню, как он застал меня врасплох, попросив отпустить его пораньше. Надо, мол, ехать в Хитроу встречать сестру, которая вечером должна прилететь. Ну, у нас было спокойно, я не стал возражать, хотя сомнения, конечно, были. Знакомые штучки, подумал я, и не ошибся. Он ушел отсюда в полдесятого, и с тех пор я его больше не видел.
– То есть он перестал приходить на работу?
– У него больше нет работы, – желтоватые глаза с вызовом посмотрели на Слайдера. – Он получит полный расчет и может забрать деньги, когда захочет. – Сказав это, хозяин, по-видимому, тут же упрекнул себя за излишнюю любезность и еще плотнее сжал губы, отчего его вид стал совсем непреклонным. – Узнаешь птицу по полету, а этот парень исправил наш видеомагнитофон, который уже две недели никто не мог починить. Что, вообще, такому человеку делать за стойкой бара? Я знал, что он у нас не останется.
* * *Когда Слайдер снова оказался у особнячка, туда же прибыл и Атертон.
– Кто из нас займется замком? – величаво поинтересовался тот.
– Зачем спрашиваешь, дорогой, когда у тебя это так прекрасно получается, – сказал Слайдер.
– Ох, не миновать мне беды, и все по твоей милости, – пробурчал Атертон, согнувшись над замочной скважиной.
Оказавшись внутри дома, Слайдер и Атертон немедленно приступили к его осмотру, и пока они ходили по второму этажу, Слайдер делился сведениями, добытыми им за день. Квартира оказалась небольшой по размерам, но основательно загаженной, как и подобает быть дешевой меблирашке. Обои ужасные, ковры еще более ужасные, мебель ужаснее всего. Дверь внизу открывалась на узкую лестницу, ступеньки которой прямо от порога круто уходили вверх. В конце пролета находилась тесная промежуточная площадка, где было царство всевозможных счетчиков и щитков с предохранителями. Создавалось впечатление, что все это хозяйство когда-нибудь непременно рухнет вниз, оторвавшись от стены вместе с кусками штукатурки. Пустующий дверной проем давал возможность беспрепятственно пройти в помещение, бывшее когда-то ванной комнатой, а в настоящее время используемое как кухня. Правда, здесь же были и рукомойник, ванна и унитаз, которые едва удалось втиснуть в узкое пространство, оставшееся после того, как ванную комнату перегородили пополам. Четырьмя ступеньками выше находились две комнаты. Первоначально они задумывались как спальни, но со временем одна из них превратилась в гостиную.
В комнатах обнаруживалась масса признаков того, что жилец собирался сюда вернуться. Постель была оставлена неубранной, так что перина выглядывала из-под скомканной простыни. Шкаф и ящики комода едва вмещали личные вещи постояльца, а было еще два чемодана, один на шкафу, другой – под кроватью. Все это заставляло поверить, по крайней мере, что жилец не съехал с квартиры, предварительно упаковав свои вещи, и можно было рассчитывать, что он здесь появится снова.
На столе в кухне стоял кофейник, там же была оставлена тарелка, усыпанная хлебными крошками, поперек тарелки столовый нож, сбоку кусочек масла, небольшая банка с джемом. Что это было – чаепитие во вторник? А в холодильнике молоко, яйца, помидоры, бекон, упаковка вареной фасоли, пакет с котлетками из баранины. Возможно, обед в среду?
В гостиной повсюду валялись газеты: «Ивнинг стандард», номер за понедельник, раскрытый на странице, посвященный объявлениям о приеме на работу, «Гардиан» за вторник. Изданный на дешевой газетной бумаге Дик Фрэнсис, раскрытый на тридцать третьей странице, лежал на полу разворотом вниз, наполовину высовываясь из-под софы. На журнальном столике полбутылки виски и стакан, в который была засунута смятая упаковка из-под чипсов, а в стеклянной пепельнице на камине темнеет яблочная кожура. Под экраном телевизора светился красный индикатор, что означало, что от сети он не отключен.
Однако все эти многочисленные свидетельства имели один общий недостаток – они были направлены не на утверждение, а на отрицание. Складывалась такая картина, что из всей возможной корреспонденции Питер Леман получал только газеты. У него не было ни дневника, ни книжки с адресами и телефонами. Из всего моря литературы он выбрал несколько каких-то бестселлеров, изданных на дешевой газетной бумаге. Питер не хранил дома никаких личных документов, писем, квитанций или чего-либо в этом роде. Отсюда можно было сделать вывод, что данная квартира служила ему не более чем временным пристанищем.
– Напоминает жилье, снятое студентом на семестр, – сказал Атертон. – Когда посещаешь такое место, то невольно представляешь себе, что где-то есть еще непременно родительский дом, а в том доме твоя собственная комната, где тебя окружают со всех сторон дорогие и милые сердцу предметы. Другими словами, я хочу знать, почему у этой квартиры такой необжитой вид?
– Но он ведь поселился тут совсем недавно, – напомнил Слайдер.
– Что же его сюда привело, вообще-то говоря? – недоумевал Атертон. – Скорее всего, дешевизна. Возможно, он поругался со своими родителями.
– Которые осудили его за гомосексуализм?
– Насчет его гомосексуализма мы пока ничего не знаем. К тому же, мы слышали про какую-то его подругу. А главное, нам до сих пор не удалось установить личность убитого. Кто это – Леман? Или тот человек, которого привел домой Слотер? А может быть, Слотер привел к себе Лемана?
– Многое нам неизвестно, и это факт, – не стал возражать Слайдер, видя что его собеседник буквально заходится от растущего в нем раздражения.
Оба почти смирились с поражением, как вдруг, внутри справочника «Лондон от А до Я», им попалась небольшая моментальная фотография, на которой был снят стройный темноволосый молодой человек в короткой футболке и джинсах. Одной рукой он обнимал молодую блондинку, которая улыбалась в объектив. На внутренней стороне обложки был также записанный карандашом телефонный номер. Слайдер позвонил по этому телефону, пока Атертон ходил вниз, к Гарри и Бет, чтобы показать им фотокарточку.
– Все в порядке, это Питер Леман. А это его девушка, она же – сестра...
– Сюзанна.
– Она самая. Ну а с номером что-нибудь получилось?
– И да, и нет, – сказал Слайдер. – Это номер таксофона из прихожей дома, где проживает Слотер.
Лицо Атертона просияло.
– В таком случае, у нас есть доказательство...
– Вольно, Атертон! Можешь расслабиться, – сказал Слайдер. – Мы ведь и так уже установили, что он знает Слотера. Вспомни, он ведь работает у него в баре.
– Проклятье! Если бы в мире существовало хоть немного справедливости, найденный нами номер принадлежал бы Сюзанне, – проговорил недовольно Атертон. – А ты себе представляешь, какое множество причин могло быть у Питера, чтобы выкинуть такой номер и не возвращаться домой?
– Главное, спокойствие. Движения должны быть размеренными. Во всяком случае, фотографией мы уже располагаем. А это, как ни как, шаг вперед.
– Но самый короткий из всех, которым ты до сих пор призывал меня радоваться, – сказал Атертон.
* * *– О боже, какое блаженство! – прошептал Слайдер. Он постепенно приходил в себя после испытанного им острейшего наслаждения, лежа, вместе с прильнувшей к нему Джоанной, на ее старом, продавленном честерфилде. «Вторая симфония» Элгара, которую Джоанна поставила перед его приходом, близилась к финалу.
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)
