Буало-Нарсежак - Жизнь вдребезги
— Ну-ну, — упрекнула его Жанна, — не стоит так волноваться… Вы бы лучше улыбнулись жене. Ее надо хвалить, подбадривать. Ведь она все равно что с того света вернулась.
— Ничего не могу с собой поделать, — пробормотал Дюваль. — Извините меня. Я должен побыть один.
Спуститься по лестнице стоило ему огромных усилий. Он то и дело оборачивался, чтобы убедиться, что за ним не следят. Где же Вероника? Где она скрывается?.. Истина открылась ему чуть позже, когда он укрылся в кафе и притворился, будто клюет носом. Ну конечно, Вероника ехала вместе с той женщиной, раз в машине нашли ее чемодан. Истина заключалась в том, что именно ее и выбросило в Луару. И тут же унесло течением. А на месте аварии нашли раненую женщину, чьи документы… Тут только Дюваль сообразил, что в свертке, лежащем рядом с ним на стуле, завернута сумочка…
Он сорвал обертку. Нет, он никогда в жизни не видел эту белую сумочку. У Вероники такой не было. Открыл ее. Пудреница, пилочка для ногтей, связка ключей, удостоверение личности…
Фамилия: Версуа, в замужестве Дюваль.
Имя: Вероника, Клер.
Дата и место рождения: 24 января 1943 года, Париж.
Домашний адрес: Канны, ул. Масе, 45.
Но фотография была не Вероники, а той, другой женщины; на Дюваля смотрели светлые, искрящиеся весельем глаза. Он прижал ладони к вискам. Ну довольно! Ведь он в здравом уме. Сидит в тихом кафе, попивает джин с тоником. Что же из этого следует? Да только то, что удостоверение личности подделано. Незнакомка сознательно выдавала себя за Веронику. Но как же тогда она очутилась в «триумфе»?.. А что, если все-таки она ехала одна? Одна… Тогда откуда взялся чемодан, в котором лежало белье Вероники, а браслет Вероники… Чепуха какая-то! А ключи? Оли не от их квартиры.
Дюваль вытряхнул на стол все содержимое сумочки… Губная помада… Коробочка с ароматическими пастилками… Смятые бумажные платки… Несколько купюр… «Молнию» бокового кармашка заело, но наконец ему удалось ее расстегнуть. В кармашке лежал фирменный бланк, на котором был выписан счет:
Симоно — слесарь-водопроводчик
Амбуаз, улица Рабле, 12.
Чуть ниже указан адрес заказчика:
Мадам Вероника Дюваль
«Укромный приют»,
Амбуаз, Сверчковый проезд.
Дюваль поднял глаза. У него возникла потребность посмотреть на окружавших его людей, занятых повседневными делами, на официанта, убиравшего пустые стаканы, на толстого полосатого кота, степенно расхаживавшего между столами. Затем он вновь прочел:
«Укромный приют», Сверчковый проезд.
Да, это уже последняя капля. Нелепость в чистом виде! Но, пожалуй, еще более неожиданным, вызывающим, бредовым показался ему сам счет:
Прочистка засора в ванне……………………………..20.00
Смена клапана в бачке унитаза……………………..30.00
Установка резиновых прокладок на краны
(в ванной и в кухне)……………………………………….14.00
Итого к оплате: …………………………….:…………………….
Дюваль обшарил все уголки этой чудесной сумочки, из которой он, точно фокусник, извлек незнакомку и ее дом. Женщина и в самом деле оказалась Вероникой; следовательно, дом принадлежит Веронике. А значит, и ему тоже. Раз уж у них общее имущество…
На беду, Вероника — это вовсе и не Вероника. Вот как! Проще некуда. У Дюваля вырвался короткий смешок. Руки у него тряслись, когда он запихивал обратно в сумку рассыпанные по столу вещицы. Он допил свой стакан и вышел. Все его мечты обратились в дым. О покупке имения нечего и думать. Впрочем, у него как будто уже есть имение? «Укромный приют» в Сверчковом проезде. Оставалось только засесть там и ждать, когда явится полиция. Раз Вероника умерла, письмо вскроют, запустив тем самым судебное расследование. А она умерла, вне всякого сомнения. Обо всем остальном сейчас можно и не думать. Все прочее уже не имело никакого значения. Суть дела целиком и полностью зависела от участи Вероники.
Обрывки мыслей, обломки рассуждений проносились в его мозгу, пока он шел к Луаре. Очевидно, его первая догадка была правильной: Вероника находилась в машине рядом с незнакомкой, раз в багажнике оказался ее чемодан. Возможно, «триумф» вела незнакомка. Так решила Вероника, которая после того несчастного случая на шоссе побаивалась садиться за руль. Она сама выбрала место смертника, а сумочку держала в руках. А когда машина перевернулась, Веронику выбросило в реку. Сумочка сразу пошла ко дну. Тело Вероники унесло течением. Свидетелей не оказалось. И полиция не догадывалась, что в машине ехали двое.
Дюваль шел по набережной. Сверкая на солнце, река плавно катила среди прибрежных тополей свои волны. С необыкновенной ясностью Дюваль увидел образ жены, и его глаза наполнились слезами, потому что все сложилось так глупо и несправедливо. Но он не потерял нити своих рассуждений. Если Вероника утонула, рано или поздно ее тело непременно найдут. Но, если даже оно сохранится под водой нетленным, кто сможет его опознать? Подруги и знакомые Вероники полагают, что она лежит в больнице в Блуа. Так что их опасаться нечего. Что же касается родных и близких незнакомки, то они тоже не смогут опознать найденное в Луаре тело, поскольку оно принадлежит Веронике.
Тут Дюваль остановился, потому что его мысли в некотором роде обогнали его самого, и он еще не успел свыкнуться с тем выводом, к которому только что пришел. Он снова обдумал его, снова все проверил. Может, это и парадоксально, но так оно и есть. Он даже ощутил некоторое облегчение. Правда, ненадолго: не успел он дойти до конца набережной, как уже появились сомнения.
А вдруг Вероника не умерла? Что, если, вопреки всякой логике, ее не было в машине? Ему бы следовало почитать местную прессу, просмотреть хронику происшествий; вдруг тело уже выловили?.. Он вернулся в гостиницу. На его счастье, убирались здесь спустя рукава. В салоне на столике скопились газеты. Он порылся в них и обнаружил несколько номеров «Новой республики». Но сообщений об утопленнице там не оказалось, хотя это еще ничего не значило. Ведь тело могло зацепиться за корягу. Или же…
Он попросил соединить его с номером 88-52-32 в Каннах.
— Алло… Могу я поговорить с мадам Дюваль?
— Мадам Дюваль сейчас нет… Она в Блуа, в больнице… Попала в аварию…
— А с кем я говорю?
— С ее квартирной хозяйкой.
— Благодарю вас.
Он повесил трубку. Так или иначе — погибла Вероника или скрывается по собственной воле, — положение все-таки остается очень серьезным. Если бы незнакомку не приняли за Веронику, письмо, верно, уже бы вскрыли, запустив тем самым механизм судебного расследования. Раненая женщина стала для него спасательным кругом, щитом, последней надеждой… во всяком случае, до тех пор, пока она не заговорит. Его охватило чувство признательности к ней, смешанное с жалостью. Стоило возвращаться к жизни, чтобы услышать, как воркует сиделка: «Добрый день, мадам Дюваль…» Хотя, кто знает, может быть, в тех сумерках, которые все еще окружали ее, ей доставляло удовольствие сознавать, что ее уловка удалась и что ее по-прежнему принимают за Веронику.
Кто она такая? Откуда взялась? Чего она добивается? До сих пор Дювалю не хватало времени, чтобы задать себе все эти вопросы. Взять хотя бы фальшивое удостоверение личности. Здесь чувствовалась рука профессионала. Значит, кто-то действовал не без преступного умысла. Дюваль вынул документ из сумки и принялся рассматривать фотографию. Особенно ему нравились глаза незнакомки — до того светлые! У Вероники, у той взгляд был лживый. Но эти глаза показались ему зеркалом души. Непостижимо! И еще этот таинственный адрес: «Сверчковый проезд». Дюваль взглянул на часы. До обеда он еще успеет туда заскочить. Он вытащил из сумки связку ключей, снова поехал по дороге, ведущей в Шомон, миновал место аварии, даже не притормозив. Ему не терпелось осмотреть «Укромный приют»… Кто откроет ему дверь? Кто живет в усадьбе? Любовник?.. Не находя ответа на свои вопросы, Дюваль увлекся этой нелепой и зловещей игрой. Любовник! Тот самый невидимый и неуловимый субъект, который всем и заправляет, оставаясь в тени. И который, разумеется, просто не существует. Это всего лишь плод воображения, похожий на мишень тира, где набивают себе руку, упражняясь в стрельбе — или в ненависти. Дювалю так необходим был объект для ненависти! Он остановился на главной площади Амбуаза и спросил дорогу у прохожего.
— Сейчас прямо… Затем повернете налево, поедете по направлению к Блере… Там спросите… Это не так просто найти.
Через пять минут Дюваль понял, что заблудился. Он притормозил у бакалейной лавки.
— Вы не скажете, где тут Сверчковый проезд?
Бакалейщица оказалась очень любезной. Она вышла и показала ему перекресток.
— Первый поворот направо. Там увидите трансформаторную будку. Потом свернете налево и… погодите, Сверчковый проезд…
