Марина Серова - Красота требует жертв
Я пыталась понять, насколько сейчас он правдив. Или издевается?
— Я тебе помогу, — решила я поверить ему. — Но и ты поможешь мне. Отдай Янкину деньги.
На его лице отразилось полное изумление:
— Какие?
— О господи, — вздохнула я. — Если ты решил продолжать со мной ваши игры, то оставь тогда сразу меня в покое. Простите, Андрей, я вам больше совершенно ни к чему… Вызывайте милицию из центра и занимайтесь этим делом с их помощью. Там, говорят, тоже неплохие специалисты…
С этими словами я развернулась и начала подниматься вверх. Время, конечно, позднее, но ничего — переночую на приятельской даче, а потом рвану в город объяснять идиоту Янкину, что…
— Таня! Я действительно ничего не знаю про деньги! — услышала я сзади.
Виталий шел за мной и попытался остановить меня.
— Я допускаю, — усмехнулась я. — Но вы со Светой все строили на вранье. Почему я должна тебе верить?
— Таня, может, для начала ты меня выслушаешь?
В его глазах застыла немая мольба. Я собиралась уже ответить что-нибудь жестокое и повергнущее его в пепел и прах, но…
Мой взгляд обратился снова туда, на пляж. Там лежала Света. Пусть эта женщина была не самым порядочным человеком на свете, но это ее личное дело. Ее и господа, перед которым она скоро предстанет. А я должна найти убийцу.
— Хорошо, — кивнула я. — Давай поговорим. Тем более что времени у нас с тобой достаточно. А утром я решу, стану ли помогать тебе или, прости, пошлю тебя к чертовой матери. Надеюсь, это право ты мне оставишь?
Он попытался выдавить из себя жалкое подобие улыбки. Получилось у него это довольно дохло.
— Конечно, босс… Все права за тобой.
— А вот боссом не называй меня никогда, — скривилась я. — Боссы, милый мой, в мафии и в торговле. А я — детектив. И очень уважаю свою профессию. Понял?
После этих назидательных слов я повернулась к Андрею. Он набирал номер по радиотелефону.
— Я вам нужна?
— Нет, пока я обойдусь сам, — сказал он.
Мы с Виталием пошли ко мне. И разговор нам предстоял не из легких.
* * *Сначала мы молчали. Собирались с силами и мыслями.
— Она мне сначала понравилась, — призналась я, заваривая кофе. Просто чтобы начать разговор? Или… Не знаю. Было такое ощущение, что непонятная и такая неправильная и противоречивая Света незримо сидит с нами.
— Как вы познакомились? — в свою очередь поинтересовался Виталий.
— Здесь, вообще-то, вопросы задаю я. И прошу заметить, мне это не доставляет ровным счетом никакого удовольствия. Так что постарайся облегчить мою жизнь своими честными ответами.
Он замялся. Как назло, когда я включила приемник, опять запел Ник Кейв. Кстати, Виталий был на него похож. Я пристально рассматривала его странное лицо и не могла решить, подозреваю я его или нет. Иногда так получается, что подозревать кого-то ты ужасно не хочешь.
— Ну ладно, — смилостивилась я — уж больно он стушевался и как-то весь сжался — только бы не прогневить ее светлость Татьяну Александровну. — Мы познакомились месяц назад, здесь, в Адымчаре. Я гадала ей на «костях».
— На чем? — вытаращился он на меня. Наверное, представил, как я ворочаю кости мамонта. Или динозавра.
— На «костях» для гадания, — доступно объяснила я. — Такие вот кубики, двенадцатигранные. Задаешь вопросик — получаешь ответик. Понял?
— Нет, — помотал он головой, — не понял.
Я вытряхнула из кисета на стол «кости» и посмотрела на собеседника демоническим взглядом, от которого, по моим расчетам, у него по коже должны были поползти мурашки. Но он ничего, выдержал…
— Смотри, — приказала я. — Задаешь вопрос. Ну?
— Что — ну?
— Вопрос задавай.
— А-а, — Виталий нервно облизнул губы и, не сводя взгляда с моих рук, играющих с «костями», спросил:
— А какой?
— Только не идиотский.
— Кто убил Свету?
Я раздраженно бросила «кости» на стол и сказала:
— Александр Сергеевич, не иначе.
— Кто? — не понял он. — Какой Александр Сергеевич…
— Ну, ты даешь, Виталий! Вся страна двести лет отмечает, а он Пушкина не знает! А производил нормальное впечатление…
— При чем…
— Послушай, — объяснила я, — когда ты спрашиваешь о чем-то «кости», не надо требовать точного ответа. Бессмысленно приставать к ним с конкретными вопросами. Ты что, вообще профан? И ничего не слышал о таких вещах, как руны, Таро и так далее?
— Слышал.
— Тогда задавай нормальный, абстрагированный вопрос. А не «за кого мне выйти замуж».
Он подумал. А я смотрела на «кости», которые выдали интересную комбинацию. Говорить ему я этого не хотела. Потом.
«32+12+13» — «Замужней женщине: знаки говорят о неудовлетворенности семейной жизнью и желании удовольствий на стороне».
Вот такой ответ выдали ему «кости». На немой вопрос.
Так ничего и не надумав, Виталий отмахнулся от «костей».
— Не люблю я эти гадания, — проворчал он. — Вообще как-то сейчас это неправильно.
— Ладно, тогда рассказывай, что у вас там была за история.
Он задумался. Потом сказал:
— Только обещай меня не судить строго, ладно?
— Это смотря в чем ты собираешься мне признаться. Если в убийстве — тогда уж прости.
— Нет, что ты. Я не убивал. Можешь мне поверить.
— Почему?
— Потому что, хотя моя жена и была самой непонятной особой на свете, временами вызывающей просто ненависть, я ее очень любил.
И он так на меня посмотрел, что я ему поверила.
* * *— Она стояла на мосту, когда я ее увидел. Стояла и смотрела. Знаешь, Тань, мне тогда показалось, что она хочет броситься вниз. Я подошел к ней и дотронулся до плеча. Осторожно, чтобы не напугать. Она обернулась. Мир сразу перевернулся. Я никогда не видел таких красавиц. «Что?» — спросила она. Я пожал плечами и пробормотал: «Да ничего. Просто не нужно вам этого делать». Она сначала с удивлением смотрела на меня, потом расхохоталась. Все это было так дико, что я чертыхнулся и пошел прочь. «Подождите!» — крикнула она. И я остановился. Потому что решил все сделать ради нее. Жить ради нее. Слушать ее всегда. Только чтобы она вечно была со мной рядом… Ты мне веришь?
Я не только верила. Я завидовала. Надо же — пробудить в человеке такую неземную любовь!
Потом у них все было довольно обычно. Только ему порой казалось, что у нее есть какая-то тайна. Причем отнюдь не «цвета апельсина». Порочная тайна. Она очень часто закипала, словно чайник. Кидалась на него. И заставляла хранить их брак в секрете. «Так надо», — говорила она, когда он спрашивал, почему.
В последнее время ее нервозность достигла апогея. Она то смеялась, то плакала, то подолгу смотрела в одну точку. Однажды вдруг ни с того ни с сего заявила, что скоро ее убьют.
— А ты знал, чем она занимается? — тихо спросила я.
— Нет, — опустил он глаза. — Про ребенка — да. Ребенок был мой. Вот догадываться я начал как раз тогда, когда стало ясно, что он появится. В этом и была проблема. Кажется, кто-то узнал, что она нарушила условия договора. Менеджер, по-моему. Один раз эта женщина видела нас вместе. Тогда-то мы и решили, что пора сдергивать. Она еще мне сказала, что Янкин тебя нанял как киллера. А потом уже Стас объяснил, что ты просто детектив. В общем, знаешь, вся эта дурацкая сцена с ее «трупом»… Господи, она же сама себе смерть напророчила!
— В тот день у нее была с кем-то встреча?
— Не знаю. Возможно. Понимаешь, она что-то узнала. Кажется, чужую тайну. Прибавила ее к своей — и получилось вот что… Мне она ничего не сказала. Просто потребовала, чтобы мы срочно уехали. Потому что ей угрожает опасность.
— А деньги?
— Таня, поверь мне, если они и были, я о них ничего не знал!
Виталий почти выкрикнул эти слова, не сводя с моего лица измученного взгляда.
— Ну, хорошо. Считай, что я согласна помочь тебе найти убийцу. Но — пожалуйста, учти, если ты сказал мне не все, пеняй на себя! Потому что вы ввязались в какую-то безумно опасную игру, и чем честнее ты будешь, тем скорее мне удастся выпутать тебя из этой истории…
Мы проговорили всю ночь. За окном уже светало. Я узнала не так уж много, но теперь я уже была на шаг ближе к разгадке.
Кто-то внезапно встретился Свете, кто-то, о ком она знала нечто отвратительное. Настолько, что даже ее это привело в шоковое состояние. Кого? Елену Эльдаровну? Кстати, ведь именно ей Света звонила и настаивала на встрече.
Я надеялась, что Вике Зелинской известно больше, чем Виталию. Иногда женщина куда откровеннее с подругой, чем с мужем. И из моей головы не выходило предсказание «костей». Света искала развлечений на стороне, а с кем? Уж не с Сережей ли?
Как же его найти?
Пока передо мной стояло очень много вопросительных знаков и очень мало утвердительных.
— Ничего, Татьяна свет Александровна, — пообещала я оконному стеклу, за которым появились первые признаки жары, — разберемся…
