Александр Генералов - Конец волкодава
…Очнулся он под насыпью. Сильно болела спина, на глаза струйками стекала кровь. «Сбросили меня или я сам упал? — думал он, пытаясь встать на ноги. — Неужели адвокатишка узнал меня?» Все тело ныло, но идти было можно. Выломав в защитной полосе палку, Рубахин медленно побрел вдоль насыпи на восток. Через четверть часа он увидел будку путевого обходчика. Дверь ему открыл старик.
— Не бойся, отец, — сказал Анатолий. — Я из милиции. У тебя телефона здесь нет?
— Нет, сыночек, нету. Вот на двести втором разъезде, там есть.
— Далеко до него?
— Километров пять.
— Не успею, — махнул рукой Рубахин. — Давно прошел товарняк?
— Да с полчаса как.
«Значит, через час он будет в городе, — мелькнуло в голове. — Упустил сукина сына, упустил. Задаст мне теперь жару Трегубов».
— А что — шибко надо? — спросил обходчик.
— Преступник может уйти, понимаешь?
— Пойдем, сбоку сарая стоит дрезина, ее путевые рабочие здесь оставляют. Если сможешь поставить ее на рельсы, валяй.
— Спасибо.
Это была небольшая дрезина-качалка. Однако у Рубахина едва хватило сил, чтобы поставить ее на место. — Со мной не сможешь, отец, поехать?
— Пост нельзя мне, сынок, бросать.
Дрезина с трудом набрала скорость. Через несколько минут у Анатолия взмокла рубашка. Однако за поворотом дорога пошла под уклон. Вскоре дрезину пришлось притормаживать. Рубахин взглянул на часы: было без пяти десять. «Только бы успеть позвонить, только бы успеть», — лихорадочно думал он, с нетерпением всматриваясь в чернильную тьму. Наконец вдали мелькнул огонек, другой. Приближался разъезд. Резко затормозив у служебного здания, Рубахин соскочил с дрезины. И тотчас же со стоном упал на землю. К нему подскочили люди.
— К дежурному, — прохрипел он. — Я сотрудник милиции…
Глава двадцать пятая
Сторож кооперативной лавки в селе Озерном Новицкий отлучился на несколько минут, чтобы сбегать домой за забытой трубкой. Когда он возвращался, то увидел мелькнувшую у крыльца лавки тень. Старик притаился. К первой тени присоединились другая, третья…
«Воры», — мелькнуло в голове у старика Он уже хотел дать предупредительный выстрел, когда услышал знакомый голос:
— Выручка-то, наверно, у Дарьи дома? Может подадимся туда?
— Не надо, — ответил ему грубый бас. — Ломай замок.
— Как бы не услышал кто, Кузьма Трифонович?
«Да это же Петруха, сын мельника, — изумился Новицкий. — Вот паршивец! С кем это он связался?»
— Ты же говоришь, сторож домой ушел. Не трясись ради бога, действуй быстрее.
Кто-то вставил в дужку трехфунтового замка ломик, нажал на него. Раздался треск сломанного металла. Новицкий кинулся к дому, где жил начальник милицейского поста Павел Кочергин.
— Паша, вставай, кооператив грабят! — застучал он в ставень.
— Что, где? — в проем рамы высунулась лохматая голова.
— Дарью Макарову обкрадывают, говорю, лавку ее.
— Значит, прибыли дорогие гости.
Натянув брюки, Кочергин выскочил через окно на улицу.
— Бежи, дед, к Ваньке Степанову и Кешке Глухому, я тех пока укараулю.
Это были добровольные помощники Кочергина из местных комсомольцев.
А тем временем воры уже проникли внутрь лавки. Кочергин вплотную подполз к оставленному на страже грабителю и, прыгнув, ударил его рукояткой нагана по голове. Хрюкнув, тот упал как подкошенный на землю. Павел осторожно прикрыл дверь, навесил пробой. Сзади послышался шорох.
— Ванька, ты? — негромко окликнул Кочергин.
— Я, Павел Иванович.
— А Кешка с тобой?
— Со мной. И Сидора Кувшинова прихватили. Где эти?
— Запер голубчиков в магазине. Надо будет подумать, как их выкурить оттуда.
В дверь постучали.
— Эй, кудлатый, — раздался грубый бас, — ты чево запер нас? Слышь, не шуткуй.
— Сейчас будем брать, — предупредил товарищей Кочергин. — Вставайте по бокам двери.
Сняв пробой, он скомандовал.
— А ну, руки кверху, шпана!
Из лавки, подняв руки, вышел Петруха. Однако другой грабитель бросился в глубь помещения.
— Куда же ты, дружок, ведь не уйдешь же? — крикнул ему Павел. — На окнах решетки.
— Не подходи, стрелять буду! — угрожающе прорычал тот.
— Что будем делать, Павел Иванович? — тронул за рукав Кочергина Кешка.
— Закроем магазин, а этих в сельсовет, — кивнул тот на грабителей. Кудлатый, которого Кочергин ударил наганом, уже очнулся.
— Ты, Ванька, останься здесь. Да смотри в оба.
— Есть смотреть в оба! — по-военному ответил Степанов.
Сельсоветовский дом стоял напротив кооператива. Послав за председателем, Кочергин начал допрос грабителей. Сын мельника не выдержал, заплакал.
— Эх, ты, — с издевкой произнес кудлатый, — раскис, как баба.
Хмурый, заросший щетиной, он злобно взглянул на Кочергина.
— Так ведь судить нас будут, — всхлипывал Петруха.
— Конечно, если ты все расскажешь легавым.
— Давай, Петруха, выкладывай, — поторопил его Павел. — Некогда нам с вами тут засиживаться.
— А к стенке не поставите?
— Это уж суд будет решать.
Кочергин с отвращением смотрел на жалкую фигуру парня. Первый деревенский франт, задира, он месяц назад, избив односельчанина-комсомольца, скрылся из Озерной.
— Ну, что ты молчишь, тварь? Говори, кто вас послал грабить кооператив?
— Клементьев.
— Кто такой?
— Н-не знаю, — вызванивал зубами Петруха. — Слыхал, что это помощник Луковина.
— Молчи, гад, задавлю! — закричал кудлатый, вскакивая со скамейки.
— Спокойно, — тряхнув за плечи бандита, сказал Кочергин. — И до тебя очередь дойдет. Дальше, Петруха.
— Потом мы должны были поджечь сельский совет и лавку.
— Кто с вами третий?
— Фамилию его не знаю, кличка — Рябой.
— Ну, хорошо: ограбили бы лавку, сожгли. А что дальше?
— Так ведь по всему уезду задумано такое.
— Вот оно что! — присвистнул Кочергин. — Значит, Луковин с Клементьевым решили прибарахлиться. А вам-то, дураки, что за дело?
Прибежал запыхавшийся председатель. Увидев вооруженных людей, с тревогой спросил:
— Что случилось, Паша?
— Тут такое, Федор Яковлевич, открывается… В общем, запрягай лошадь, я поскачу в уездный центр. И этих двух прихвачу. Там в лавке еще один сидит, так его потом в холодную отправишь.
Глава двадцать шестая
Расчет Трегубова и Шатрова оправдал себя.
После того, как Яков Семенов сообщил, что «арест» Евстигнея Капустина готовится со всей тщательностью, они резонно предположили, что контролировать ход операции будет кто-то из главарей. Для их разоблачения было решено использовать Настю Вострухину. Вызвав ее, Шатров проинструктировал женщину.
— Ты, Настасья Павловна, видела Луковина и его дружков, — говорил он молодой женщине, — тебе же легче опознать, чем нам.
— А вдруг забыла, Георгий Иванович? — Настя испуганно посмотрела на Шатрова.
— Вспомнишь, обязательно вспомнишь. Ты должна помочь нам задержать их. А то они и тебе не дадут жизни.
— Не дадут, это верно, — горестно вздохнула Вострухина. — Что я должна сделать?
— А вот послушай…
И он изложил ей свой план. Он был довольно прост. В ресторане Настя, по знаку Шатрова, поднимется с места и подойдет к столику, за которым наверняка должен будет сидеть кто-либо из вожаков. И громко обратится к ним, называя каждого по имени. На бандитов, как предполагали Шатров и Трегубов, это подействует ошеломляюще. На какое-то время они будут парализованы. Этим моментом и на то воспользоваться…
— Главное, Настасья Павловна, — убеждал Шатров молодую женщину, — создать, суматоху. А там уж дело за нами. Не скрою, что поручение серьезное, поэтому прошу быть осмотрительней…
— Так меня могут убить?
— Не позволим, — уверенно сказал Георгий.
— Ладно, — согласилась Настя.
…Вострухина отменно справилась со своей ролью.
Допрос выловленных бандитов шел сразу в нескольких кабинетах. Его вели Трегубов, Шатров, Василевский и молодой, только что окончивший юридический техникум, следователь Крюкин.
Адвоката Перфильева, снятого с поезда, допрашивал Ягудин.
— А, вот почему вы так мастерски защищали уголовников в суде, — насмешливо сказал он Перфильеву. — Расскажите, Валим Петрович, как давно вы связаны с Луковиным?
Перфильев сидел обрюзгший, с опущенными плечами.
— Что мне вам рассказывать, дорогой, вы сами все прекрасно знаете.
— Через вас Гришин информировал Волкодава?
— Да, через меня.
И вдруг, сорвавшись, истерично закричал:
— Пишите! Я ненавижу вас, я всегда ненавидел!..
— Выпейте воды, Вадим Петрович, — подал ему стакан Ягудин. — И продолжим. Кто был с вами в доме лесника, кроме Гришина?
