Филипп Марголин - Защитить убийцу
– Что вы знаете о случившемся во время игры Младшей лиги?
– Совсем немного.
– Ладно. Так вот. Дэн – Дэниел Морелли, мой клиент, – он столяр. Не знаю, сколько ему лет, но, на мой взгляд, где-то под пятьдесят. Он ездит по стране на грузовичке. У него нет корней. Иногда он по неделям живет в лесу. Кормится случайными заработками и еще делает прекрасную мебель. Мы познакомились на ярмарке в парке, у него была палатка рядом с моей. Он пытался получить заказы на мебель, и ему негде было жить. Мне он показался очень мягким, да и мой сын очень к нему привязался. Я ни разу не видела ничего, что подсказало бы мне, что он способен на насилие.
Эми рассказала психиатру про драку.
– Я спрашивала его по поводу того, что он сделал Барни и полицейскому. Он сказал, что не думал, просто действовал, как его учили. Он очень сожалел о своем поступке, находился в депрессии. Еще он сказал, что во Вьетнаме был в плену. Я спросила, служил ли он в армии, но он отказался отвечать. Он также сказал, что поклялся больше никому не причинять вред. Вот я и подумала, не связано ли это его внезапное бешенство с тем, что случилось с ним во Вьетнаме.
– Думаю, это вполне вероятно.
– Я помню ваши показания. Вы тогда сказали, что боевой опыт может вызвать симптомы посттравматического стресса через много лет после самих событий. Я хочу, чтобы вы поговорили с Дэном и сказали мне, что вы поэтому поводу думаете.
– Ладно.
– Есть еще одно обстоятельство, – сказала Эми, – довольно странное. Удостоверение личности Дэна фальшивое, и полиция нигде не нашла его отпечатков пальцев.
– Вот это уже интересно. Если он был в армии, его отпечатки наверняка должны быть в делах. – Доктор Френч встал. – Подождите, я сверюсь со своим расписанием.
Он прошел за письменный стол и поговорил по интеркому с секретаршей.
– У меня сегодня отменена встреча, – сказал он Эми немного погодя. – Три часа подойдет?
Когда охранник впустил Эми и доктора Френча в палату, Морелли сидел в кровати. Никаких трубок уже не было, лицо немного порозовело. Длинные волосы веером лежали на плечах.
– Вы выглядите намного лучше, – заметила Эми.
Морелли уставился на спутника Эми.
– Кто ваш друг?
– Это Джордж Френч. Он психиатр.
Морелли устало улыбнулся:
– Значит, так я буду защищаться? Косить под сумасшедшего? Я избавлю вас отлипших хлопот, Эми. Номер не пройдет. Я вполне вменяем.
– Вам не обязательно быть психом, чтобы защита основывалась на определенных аргументах. Доктор Френч просто хочет задать вам несколько вопросов.
– Это конфиденциально? Останется между нами?
– Разумеется, – уверила его Эми.
Морелли пожал плечами и жестом пригласил их садиться на стоящие у стены стулья.
– Располагайтесь. Все равно у меня нет более интересного занятия.
Эми и доктор подтащили стулья ближе к кровати и сели. Джордж положил на колени блокнот в желтую линейку и написал заголовок.
– Не возражаете, если я буду звать вас Дэном? – спросил он.
– Да хоть горшком, только в печь не ставьте, – пошутил Морелли, чтобы показать, что относится к вопросам доктора не слишком серьезно.
Френч засмеялся:
– Мне бы хотелось кое-что о вас узнать, прежде чем мы перейдем к событиям на бейсбольном ромбе. Не возражаете?
Морелли немного поежился, но кивком выразил согласие.
– Чудно. Начнем с самого простого. Где вы росли?
– В Калифорнии.
– Где именно в Калифорнии?
– В Сан-Диего.
Морелли говорил Эми, что рос в семье военного, и они постоянно переезжали. Теперь он говорил доктору Френчу другое.
– Братья или сестры есть?
– Нет.
– Мать жива?
– Нет.
– Отец?
– Понятия не имею.
– Вы не ладили?
– Он нас бросил, когда я был ребенком.
– Ваша мама вторично не вышла замуж?
– Нет.
Доктор Френч что-то записал, прежде чем продолжить интервью.
– Уже сделали глубокие психологические выводы, доктор? – спросил Дэн.
– Пока только тринадцать, – ответил Френч с улыбкой.
– Трогательно, – ответил Морелли. Он пытался вывести Джорджа из себя, но у него хватило ума понять, что доктор на провокации не поддается.
– Не скажете ли вы мне, в какую среднюю школу вы ходили? – спросил Френч.
– Святого Мартина.
Джордж явно удивился.
– Вы, похоже, из очень обеспеченной семьи.
– Я получат стипендию.
– Тогда вы, очевидно, прекрасно учились.
– Высшие баллы почти по всем предметам.
– Как насчет спорта?
– В средней школе много чем занимался, но в школе Святого Мартина в организованных спортивных мероприятиях не участвовал. Я держался обособленно и старался получше учиться.
– Какие предметы больше всего нравились?
– Математика. Физику любил.
– Вам в этой школе нравилось?
Дэн пожал плечами:
– Было несколько отличных преподавателей. А учащиеся – совершенно из другого мира. У нас не было почти ничего общего.
– У вас были близкие друзья?
На лицо Морелли будто туча набежала.
– Я не хочу об этом говорить.
– Вы были знакомы с Ванессой в средней школе, – сказала Эми.
Морелли совсем расстроился.
– Да, с Ванессой. Я ее знал. Но я не буду об этом говорить, так что давайте двигаться дальше.
– Ладно, – не стал настаивать Джордж. – А как насчет колледжа?
Дэн не ответил.
– Мистер Морелли?
– Никакого колледжа. Вместо него Вьетнам. Меня призвали в армию.
– Вы не хотели идти в армию?
– Я сам не знал, чего хотел. Все было слишком сложно.
Эми показалось, что она услышала в голосе Морелли горечь и печаль.
– Где вы проходили основную подготовку? – спросил Френч.
– Форт-Льюис.
– Это была обычная подготовка?
– Ну да. – Морелли помолчал, что-то вспомнив. – Были еще тесты. Мне кажется, они не входили в обычную основную подготовку.
– Какие тесты?
– Во время основной подготовки мы все сдавали тесты: на коэффициент умственного развития, знание языка и все такое. Сначала мы сдавали эти тесты группами, но вскоре меня начали выделять. Мне могли позвонить в субботу утром или вечером среди недели и заставлять сдавать эти тесты с еще двумя или тремя парнями. Нам было приказано об этом не распространяться. На этот счет там существовали очень строгие правила. Но я однажды разговорился с одним из этих парней, которому тоже было любопытно. Выяснилось, что его родители – эмигранты из России, так что он бегло говорил по-русски. Он знал, что один из парней говорил на каком-то азиатском языке, а другой изучал русский в колледже.
– А вы?
– Вот тут я ничего не мог понять. Я знал французский в объеме средней школы, отметки у меня были хорошие. Но этот парень говорил по-русски без всякого акцента.
– Что-нибудь необычное произошло во время основной подготовки?
– Ну, это нельзя назвать необычным. Скорее неожиданным.
– Что именно?
– Куда меня направили. Нам всем предложили указать, что мы предпочитаем в смысле ПИО. – Заметив недоумение Эми, он пояснил: – Продвинутое индивидуальное обучение.
Я написал, что хочу учиться в офицерской школе, затем – служить в специальных войсках. Меня направили в Холаберд. Это совсем близко от Балтимора.
– Что происходило там?
– Разведывательная подготовка.
– Но вы не высказывали предпочтения разведке, не так ли?
– Нет. Но не мое дело было задумываться почему, верно? Я смирился с программой.
– Чему вас научили в Холаберде?
– Всякие разведывательные вещи. Как следить за кем-то, как войти в запертое помещение, электронное наблюдение.
– Подслушивание?
– И другие милые навыки, – улыбнулся Морелли. – Еще нас время от времени выводили в поле. Так это называлось.
– Приведите пример.
– Ну, я выбирал имя в телефонной книге и ходил за этим человеком весь день. Еще я устанавливал «жучки» в офисе одной фирмы. Я влез туда ночью и установил «жучок». Потом мы часами слушали скучнейшую дребедень. Через несколько ночей я снова залез туда и снял «жучок».
– Что бы случилось, если бы вас поймали?
– Одного парня поймали. Армия все уладила. Если ловили копы, то вообще все было в порядке. Они знали, чем мы занимаемся время от времени. Если же ловили гражданские, то посылали полковника с целой коробкой медалей. Сначала он взывал к патриотизму этого парня, потом к его кошельку. Если и этот номер не удавался, парню намекали, завуалированно, естественно, насколько трудной может стать его жизнь.
– Во время вашего пребывания в Форт-Холаберде случалось что-нибудь необычное?
Морелли кивнул:
– В конце четвертого месяца моего там пребывания меня вызвали с тренировки и велели идти к старшему офицеру базы. Меня ждали два «зеленых берета», оба при полном параде. Они сказали, что хотят, чтобы я подал заявление для подготовки к службе в специальных войсках. Дескать, мои успехи произвели на них глубокое впечатление, и я для них подхожу. Все говорилось без напряга, льстило самолюбию. Мне внушили, что меня выбрали из многих других, и намекнули о секретных поручениях и заданиях, связанных с большим риском. Не забывайте – я был пацаном, к тому же очень впечатлительным. Эти «зеленые береты» вышли прямиком из фильмов Джона Уэйна: вся грудь в нашивках и орденских колодках. И еще подстегивала мистика специальных войск.
