Наталья Андреева - Нагадали мне суженого
– Я же сказала: принимается.
– Все надо проверить тщательнейшим образом, – наставительно заявил Арсений. – Поэтому окончательно я утвердился в мысли, что убийца мужчина, лишь после показаний сторожа. Плюс сами удары гирей нанесены явно не женской рукой.
– Давай ближе к теме, – нетерпеливо перебила я. – Кто из мужчин нашего города посетил экспозицию?
– Начнем по порядку. В субботу во второй половине дня в краеведческий музей наведался режиссер Народного театра Станиславский с семьей.
Сейчас вы будете смеяться. А напрасно. Да, фамилия Александра Николаевича Станиславский. Причем это не псевдоним. Настоящий-то носил фамилию Алексеев, хотя теперь об этом мало кто помнит. А наш режиссер истинный Станиславский по паспорту. Сама видела. Человеку, родившемуся с такой фамилией, либо срочно надо ее менять, либо оправдывать. Александр Николаевич выбрал второй путь. И из этой, прямо-таки скажем, непростой ситуации вышел с честью. Закончил ВГИК и нашел работу по специальности. Правда, москвичи юмор не оценили. С фамилией Станиславский режиссеру проще пробиться в «Комеди-клаб», чем на сцену, будь он трижды талантлив.
– Как-как? Станиславский? Почему не Немирович-Данченко?
Да потому. Фамилию при рождении не выбирают. Можно потом ее поменять, но можно же ею и гордиться! Александр Николаевич – великий человек. До него мы не жили, а прозябали. Каждый провинциальный город должен хоть чем-то или кем-то гордиться. Это в Москве представлен полный ассортимент. Хочешь, гордись Кремлем, хочешь Большим театром или опять же Пушкинским музеем. Достопримечательностей столько, что в итоге москвичи просто гордятся тем, что они москвичи. И у них все есть.
Иное дело провинция. К нам туристов калачом не заманишь. Да и жизнь скучная. Можно, конечно, устроить раскопки и докопаться до чего-нибудь стоящего. Но здесь даже татары пролетали, не задерживаясь, на лихих конях. Никто не изъявлял желания нас завоевать. Поэтому аж до начала девятнадцатого века тут была голая степь. Ну, практически. Жалкое поселение, так и не заинтересовавшее ни одного захватчика. Где копать-то?
Город уже стал загибаться, а народ спиваться, когда нам посчастливилось. Великий человек Александр Николаевич Станиславский избрал его точкой, куда он приложит мощный рычаг своего таланта. И таким образом перевернет мир искусства.
С тех пор наша жизнь круто изменилась. Раньше мы прозябали, как все. Полгода томились в ожидании лета, которое проскакивало, как один миг, наполовину в дождях и туманах. Потом наступала унылая осень и еще более унылая зима. А теперь осени мы ждем даже больше, чем лета. Потому что первого октября, в день закрытия дачного сезона, у нас открывается сезон театральный. Иными словами, начинается бурная светская жизнь. За год Народный театр выдает аж четыре премьеры! Плюс уже откатанный годами репертуар. Каждую премьеру предваряет выступление Народного хора. Хореографический кружок подключается. Буфет. Самый модный в городе ресторан – при здании Народного театра. Стены увешаны фотографиями сцен из спектаклей. Понятно, что больше всего на них Капки. Ее огромные зеленые глаза действуют на публику магнетически: повышают аппетит. Поэтому у хозяйки ресторана Капка в фаворе. А само здание, бывший особняк купца первой гильдии Синебрюшкова, Александр Николаевич отстоял у Аксенкина, который собирался его снести. И забахать на этом месте самый большой в районе торговый центр. А вот фиг!
В итоге культура победила потребление. Да, мы, как и все провинциалы, в субботу с раннего утра идем на рынок, но вечером-то в театр! И об искусстве в нашем городе говорят больше, чем о ценах на гречку и подсолнечное масло. Мы, как и все, летом трудимся на дачах, добываем существенную прибавку к зарплате на подсобных участках, но у нас высокие цели. Мы ежегодно боремся за то, чтобы быть представленными в столице на фестивале всероссийского театрального искусства, и когда-нибудь этого добьемся. И победим. К нам на премьеры даже столичные знаменитости приезжают. Вот в прошлом году в первом ряду сидел известный на всю страну кинорежиссер, проводил кастинг. Его пригласил Александр Николаевич, тряхнув старыми связями. Кастинг никто из наших актеров не прошел, но факт был, и он принадлежит истории.
Кстати, о визите кинорежиссера я Капке напоминать не стала, когда она похвасталась своим портфолио. Зачем бить в больное? Если ее кинокарьере быть, все свершилось бы еще тогда, ведь Капка блистала в главной роли. На мой взгляд, у нее нет таланта. Я рада, что уже два человека так думают: я и известный на всю страну кинорежиссер. Но Капка сказала:
– У них все куплено.
– Тогда зачем он к нам приехал?
– А зачем проводят тендер? – хмыкнула она. – Одна из сторон соглашается, заведомо зная о проигрыше. Мы были нужны для массовости. Вот видите, куда я заехал в поисках талантов! В российскую глубинку! Наверняка тиснули статейку в глянце. Сейчас модно быть поближе к народу. Гляньте-ка, я сижу рядом с козой, даром что доить не умею, так вы все равно козье молоко не пьете. Получите свое птичье, но будете знать, что коза в тендере участвовала. Все по правилам.
– Ты с самого начала так думала?
– Милая, я не вчера на свет родилась, – снисходительно сказала Капка. – Я всегда это знала: не подмажешь – не поедешь.
И теперь, значит, она решила пойти старым проверенным курсом. Купить себе кинокарьеру на деньги олигарха Аксенкина. Мудро…
– Эй, Анфиса? О чем задумалась? – тронул меня за руку Арсений.
– Так, – тряхнула я кудрями. – С кем, говоришь, приходил Александр Николаевич?
– С семьей. Жена Марина и две дочери, Рада и Мирандолина.
Вот что значит культурный человек! Летом у нас театральное затишье, все на дачах. Или на подсобных участках выращивают огурцы с картошкой. Но Александр Николаевич, как человек искусства, лопату в руки не берет, и правильно! И выходные летом он тоже проводит культурно. Как только в краеведческом музее открылась экспозиция, он тут же ее посетил. С женой и детьми.
Я коротко вздохнула: подозревать такого человека в убийстве – свинство.
– Еще кто?
– В субботу больше никого не было. Зато в воскресенье утром пришла целая делегация. Завотделом культуры со свитой.
– Кто был в свите? – деловито спросила я.
– Почти одни бабы. Центр культуры и досуга.
Да, в нашем городе и такой есть. Основное его занятие – устраивать народу праздник. А какой же праздник без застолья? Поэтому наш ЦКиД специализируется на банкетах. На массовых народных гуляньях, где всегда накрывают столы. Для народа чай с бубликами на городской площади, а для элиты ананасы с шампанским в белом зале украшающего ее здания. Сотрудники ЦКиД то и дело надувают шарики и создают цветочные композиции, это и есть их основная работа. А между делом они добывают средства на то, чтобы водка у них не кончалась. Добиваются финансирования из городского бюджета. Заведующую отделом культуры они не отпускают от себя ни на шаг, все время кто-нибудь из них крутится в здании городской администрации на третьем этаже, куда задвинули нашу культуру. Народный театр курирует лично мэр, и Мельпомена финансируется отдельно и отчитывается тоже отдельной брошюрой с цветными иллюстрациями. Поэтому ЦКиД имеет на Станиславского огромный зуб. Они буквально выцарапывают крохи, а в карман к Александру Николаевичу (как они считают) льется полноводная денежная река.
Как только режиссер посетил выставку, конкуренты об этом прознали и известили заведующую. Сама бы она не догадалась пойти. Дама чрезвычайно занятая, внешне она похожа на Фурцеву, чем страшно гордится. В городе ходят слухи, что это и было решающим аргументом при выборе завотделом культуры, и по той же причине ни один из мэров, меняющихся у нас раньше довольно часто, ее не сместил. Чтобы усилить это сходство, Ангелина Степановна не вылезает из салона красоты. Ее супруг тоже страшно гордится сходством своей жены с Фурцевой, поэтому охотно дает ей на это деньги. У него небольшой бизнес, не мешающий ей занимать высокий пост в городской администрации. Если какие-то деньги и уходят в семью Ангелины Степановны через городской отдел культуры, то эти суммы настолько незначительные, что мэр закрывает на них глаза. По сравнению с вертолетной площадкой, которую он забахал в собственной загородной резиденции, это копейки. Надо ли говорить о том, что и вертолет имеется в наличии?
Это вкратце. Проблема же состоит в том, что в ЦКиД работают исключительно женщины. А московского художника убил мужчина. Я только спросила:
– Буханкин тоже был?
Буханкин – единственный их мужчина. Он неизменный аккомпаниатор на всех общегородских банкетах, его орудие труда – баян. И владеет им Буханкин виртуозно. Он мог бы добиться многого даже на всероссийском уровне, а то и на международном, если бы не пил. А пьет он так же виртуозно, как играет на баяне. Поэтому я и спросила: пил он в воскресенье или пошел на выставку вместе со всеми?
