Лилиан Браун - Кот, который сорвал аплодисменты
Вечером позвонила Дженис и вскоре приехала на изумрудно-зелёном автомобиле-купе.
Квиллер вышел во двор её встретить.
— Привезли из Калифорнии? — кивнул он в сторону машины.
— Мы тащили её на буксире за нашим фургоном, полным попугаев.
Дженис была в синих хлопчатобумажных брюках и спортивной рубашке, тёмные волосы она зачесала назад и собрала в хвостик. В другие разы её волосы были закручены в тугой узел, плотно прилегавший к голове.
— Я сообщил кошкам, что вы едете к нам, — сказал Квиллер. — И они тщательно умылись. Они ждут вас в беседке.
Кошки сидели, упершись выпрямленными передними лапами в пол и высоко подняв головы. Усы их подрагивали от нетерпения.
— Какие красавцы! — воскликнула Дженис.
— Тот, у кого царственный вид, называется Као Ко Кун. Юм-Юм нравится, когда её берут на руки и ласкают. А Коко настоящий мачо, он не опустится до того, чтобы сидеть у кого-то на коленях.
Однако, следуя своему непредсказуемому характеру, Коко первым вскочил на колени к гостье, как только та села в кресло.
— Я никогда не видела сиамских кошек, разве что на картинках, — призналась Дженис. — Когда я жила на ферме, у нас были только амбарные кошки.
— Ну вот и эти такие же: амбарные.
Тут Квиллер впервые услышал, как Дженис смеётся.
— Жаль, я не захватила фотоаппарат.
— Толку бы всё равно не было. Они бы не стали позировать. Коко считает фотографию покушением на свою личную жизнь, а капризница Юм-Юм разрешает снимать только свой хвост.
Дженис опять рассмеялась.
— Вы интересуетесь фотографией? — спросил Квиллер.
— В основном в практических целях. Я, например, снимала всё имеющееся в доме для страховки. И я всегда снимаю наряды, в которых Тельма появляется на публике. Понимаете, это помогает ей не оказаться дважды в одном и том же платье.
— Остроумно. Могу я предложить вам бокал вина? Я охладил хорошее белое вино из вашего калифорнийского винограда.
За ужином в воскресенье Квиллер заметил, что ни она, ни Тельма не пили шампанского, и он подумал, что, может быть, таково правило, действующее в доме Теккереев. Сейчас ему захотелось это выяснить.
— Да, пожалуй, я с удовольствием выпью вина, — ответила Дженис после короткого раздумья.
Для себя Квиллер смешал коктейль К, становящийся популярным в Мускаунти, — клюквенный сок с водой из местного источника Скуунк.
Они снова заговорили о кошках. Дженис кормила их с руки, приговаривая:
— Люблю, когда моей ладони касается шершавый и влажный кошачий язычок и маленькие острые зубки!
— А вы знаете о проекте «Китти-Кэт»?
— О, конечно! Мне бы так хотелось взять котёнка!.. Но нельзя. У соседей целая колония котят, и Герцог говорит, что можно приходить когда угодно играть с ними. Это благоприятно влияет на их моральное состояние. Экономка сказала, что чёрный ход у них всегда открыт, можно просто войти, и всё. Она очень милая. Здесь все очень милые. Нам объяснили, что добрые соседи не запирают задних дверей. А Тельма считает, что это слишком простонародно, но ведь… если уж живёшь в Риме, поступай так, как поступают римляне…
Дженис внезапно замолчала, вид у неё стал озабоченный.
— Герцог читает лекции по истории Америки в колледже, может быть, вы захотите его послушать? У него прекрасное чувство юмора, так что скучно не будет, — сказал Квиллер.
— Я бы с удовольствием. Но это зависит от того, что у Тельмы запланировано на день.
— Вы уже давно с ней?
— Сразу после школы. Я хотела работать в ресторане, она наняла меня посудомойкой. Ну, вы ведь знаете, что это такое — помогать на кухне всем и каждому. Я работала, работала и стала в конце концов помощником шефа в её обеденном клубе.
«Она нервничает, наверно, потому и заговаривает мне зубы», — подумал Квиллер.
— Это был роскошный клуб, обеденный зал с высоким потолком, с хрустальными люстрами… А ещё там был шикарный бар, где можно было выпить коктейль и посмотреть старый фильм на большом экране. А в обеденном зале Тельма ходила между столиками в своих сказочных шляпах и шутила с гостями, называя их «заиньками», и ругалась по-португальски — она научилась этому от своих попугаев. Все любили Тельму и жалели, что она решила удалиться от дел. Она продала клуб, а меня оставила при себе, теперь я её секретарь, экономка и шофер. Она строгая, но хорошая. — И Дженис добавила с доброй улыбкой: — Она всё время цитирует то, что слышала от своего «папки»: «цыплят по осени считают», «время — деньги», «за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь».
— Неудивительно, что она достигла такого успеха в своём бизнесе… — заметил Квиллер. — Можно, я налью вам ещё вина, Дженис? — И осторожно добавил: — Трудно представить, что такая энергичная особа решила расстаться с делом своей жизни.
— Ну, понимаете, брат умер, и Дик, племянник, попросил её вернуться в родные края.
Дженис надолго замолчала, и Квиллер заподозрил, что помощница Тельмы, давно и тяжело работающая, ревнует свою хозяйку к этому недавно появившемуся очаровательному родственнику — единственному оставшемуся у Тельмы. Но Дженис заговорила снова:
— Знаете, Дик относится к числу людей, которые нравятся всем. Он поднимает Тельме настроение, развлекает её. Но она относится к нему как строгая мать. — Дженис тихо засмеялась, словно извиняясь. — Тельма — прирождённый командир. Ой, я чуть не забыла! Тельма хочет, чтобы вы пришли на вафли в четверг в десять утра. Познакомитесь с попугаями.
Квиллер хлопнул себя по лбу:
— У меня блестящая идея! Мне тут подкинули немного пирожков с курятиной и оладьи с черникой. Можно всё это разогреть и устроить пикник — поужинаем в беседке!
Они пошли в дом, и, пока Квиллер разогревал еду для пикника, Дженис получила почетную возможность покормить кошек. Квиллер постарался увести разговор подальше от Теккереев.
Во время пикника он говорил о классах в Центре искусств, о клубах, в которые можно вступить, и о том, что волонтёры нужны всегда и везде.
— Вы могли бы выделить какое-то время и организовать приют для животных, Дженис. А Тельма могла бы найти себе подходящий проект и поддержать его одним своим присутствием.
Он понимал, что ступает на тонкий лёд, но именно к этому и стремился.
Дженис положила вилку и посмотрела на него, весь её вид выражал отчаяние.
— Есть нечто, о чём я говорить не должна…
— Ну и не говорите.
— А мне хочется вам рассказать, да и Селия заверила меня, что вы здесь — единственный человек, умеющий держать язык за зубами… Тельма вовсе не отошла от дел, она кое-что затевает. Это всё, что я могу сказать.
— Что ж, пожелаем ей удачи!
— Сегодня она хотела поехать в Локмастер на могилу брата и собиралась взглянуть на то место, где с ним произошёл этот трагический несчастный случай. Не знаю только зачем? Как вы считаете, ведь это же её расстроит?
— Это называется «поставить точку». — Квиллер поднял бутылку вина. — Повторить?
— Лучше я не буду. Ведь я за рулём.
— В худшем случае я возьму вас на буксир и отвезу на своём внедорожнике.
Его предложение вызвало смех. Рассмешить Дженис оказалось нетрудно.
— Ну, такая сцена будет праздником для Приятной улицы. Они ведь ничего не пропустят.
— Вот именно, — сказал Квиллер, вдруг став серьёзным. — Потому-то ваша загадочная отмена завтрака так встревожила меня. Вы сказали, что случилось нечто ужасное, а ваши соседи слышали крики.
На мгновение Дженис замерла, явно не зная, что делать; глаза у неё забегали.
Квиллер терпеливо ждал, стараясь всем своим видом подтолкнуть её к ответу.
— Когда мы вернулись домой… — начала она неуверенно, — оказалось, что попугаи исчезли… Их украли! Грабители оставили записку с требованием выкупа.
— Вы сообщили в полицию?
— Нет, побоялись. В записке были угрозы, там говорилось, что будет, если мы сообщим. Такие ужасные угрозы, я просто повторить их не решусь. Тельму даже вырвало.
— Да, жуткая история, — согласился Квиллер, вспомнив, какой ужас он испытал, когда похитили Юм-Юм.
— Мы вынуждены были поступить так, как они хотели. К счастью, с нами был Дик, и к рассвету он привёз попугаев назад, но рассказывать о том, что произошло, боится. Мы заказали новые замки на все двери и сигнализацию — в случае грабежа в полицейском участке раздадутся звонки… Но ради всего святого, заклинаю вас, не говорите Тельме, что я вам всё выболтала!
Провожая Дженис, Квиллер спросил:
— Вы уверены, что хотите сами вести машину? Я могу сесть за руль и вернусь домой пешком.
— Нет-нет! Со мной всё в полном порядке.
Спасибо вам. Ждём вас в четверг утром.
После того как Дженис уехала, Квиллер перенёс сиамцев в дом, и все трое устроились в большом кресле немного почитать. Кошкам всегда нравился звук голоса хозяина, а Юм-Юм — эта маленькая плутовка — ещё и обнаружила, что если он уж очень старается, читает с выражением, у него вибрирует грудная клетка.
