Дик Фрэнсис - Дорога скорби
Он скривил губы.
— А как насчет ножа для потрошения? Вроде тех, которыми потрошат оленей в горах? — Господи.
— Однако тут есть следы сжатия. Судя по балансу, я бы сказал, что это тяжелые хозяйственные ножницы. А как он заставил жеребца стоять спокойно?
— На земле были кусочки конского корма.
Он угрюмо кивнул.
— Вот мерзавец.
— Согласен.
Билл пристально уставился на разрубленный конец бабки.
— Даже если я смогу пришить ногу, жеребец уже никогда не будет бегать.
— Его хозяйка это знает. Она хочет сохранить ему жизнь.
— Лучше получить страховку.
— Страховки нет. Четверть миллиона вылетает в трубу. Но ее волнуют вовсе не деньги. Она чувствует себя виноватой.
Он понял. Он часто видел такое.
— Я попробую. Не стал бы ее сильно обнадеживать.
— Ты сфотографируешь этот обрубок в таком виде?
Он посмотрел на ногу.
— А, ну да. Фотографии, рентген, пробы крови, микрохирургия и прочая роскошь. Я начну, как только на жеребца подействует анестезия. Нога находится отдельно уже слишком долго... — Он покачал головой. — Я постараюсь.
— Позвони мне на сотовый. — Я дал ему номер. — В любое время.
— До встречи, Сид. И поймай этого мерзавца.
Он торопливо ушел, забрав с собой ногу, и я вернулся к машине, где обнаружил, что Джонатан не только все еще там, но и возбужденно бегает кругом.
— Что случилось? — спросил я.
— Этот «Рейнджровер», который вез трейлер с жеребцом...
— Что с ним?
— У него красный дракон на ветровом стекле!
— Что? Но ты говорил, что голубой...
— Да, да, на аллее я видел вовсе не ветеринарный «Рейнджровер», но у него тоже была наклейка с красным драконом. Не точно такая, но определенно там был красный дракон.
Я огляделся, но трейлера уже не было.
— Они отогнали его, — сказал Джонатан, — но я видел наклейку совсем близко, и на ней была надпись.
В его голосе слышалось торжество, которое я счел оправданным.
— Ну тогда давай дальше, — сказал я. — Что за надпись?
— А вы не собираетесь сказать «хорошая работа»?
— Хорошая работа. Так какая надпись?
— "АСМ". Буквы были вырезаны в красном круге. Дырки, не напечатанные буквы.
Он был не уверен, что я понял, о чем речь.
— Понятно, — утешил я его.
Я вернулся в лечебницу, чтобы отыскать Билла и спросить, когда он купил свой «Рейнджровер».
— Наш местный гараж взял его в одной оксфордской фирме.
— А что означает «АСМ»?
— Бог его знает.
— Бога я спросить не могу. Как называется эта фирма в Оксфорде?
Он рассмеялся и задумался.
— "Английские спортивные машины". Господи Боже, «АСМ»!
— Ты можешь мне назвать хоть одно имя? С кем вы вели дела?
— Послушай, Сид, — нетерпеливо сказал он. — Я пытаюсь помыться, чтобы пришить жеребцу ногу обратно.
— А я пытаюсь поймать скотину, которая эту ногу отрезала. И не исключено, что он ездит в «Лендровере», проданном «Английскими спортивными машинами».
— Господи, — сказал он, широко раскрыв глаза, и бросился в помещение, которое оказалось регистратурой лечебницы и где полно было ящиков с карточками.
— Тед Джеймс может тебе помочь. Я заплачу ему. Он вел дела непосредственно с Оксфордом. Тебе нужно спросить Теда Джеймса.
Я поблагодарил его, забрал Джонатана, поехал в Ламборн и нашел Теда Джеймса, который, судя по всему, был готов на многое ради хорошего клиента, такого, как Билл Раскин.
— Нет проблем, — заверил он меня. — Спросите в Оксфорде Роджера Брука. Хотите, я ему позвоню?
— Да, пожалуйста.
— Сейчас.
После короткого разговора по телефону он сообщил:
— Он занят. В субботу всегда много покупателей. Но вам он поможет, если это ненадолго.
Утро оказалось бесконечным. Было еще только одиннадцать часов, когда я беседовал с Роджером Бруком, бочкообразным, гладким и самодовольным человеком, в устланном коврами офисе «Английских спортивных машин».
Роджер Брук скривил губы и покачал головой — не в правилах фирмы давать информацию о покупателях.
Я с сожалением сказал:
— Я не хочу беспокоить полицию...
— И, конечно, за труды положено вознаграждение.
Вознаграждение — это куда респектабельней, чем взятка. За свою жизнь я раздал немало вознаграждений. По счастью, оказалось, что красный дракон на наклейке каждый год немного другой — он улучшается с течением времени, видите ли.
Я привел Джонатана, чтобы Роджер Брук показал ему старые и новые наклейки, и Джонатан уверенно указал на одну из них. Брук сказал, что это прошлогодняя наклейка.
— Великолепно, — удовлетворенно сказал я. — Сколько голубых «Лендроверов» вы продали в том году? Я имею в виду имена настоящих покупателей, а не посредников вроде Теда Джеймса.
Воцарившееся молчание потребовало вознаграждения побольше.
Мисс Денвер помогла с компьютерной распечаткой. Она получила от меня поцелуй. Роджер Брук с готовностью принял свое вознаграждение, и я вернулся к «Мерседесу» с именами и адресами двухсот одиннадцати человек, которые недавно купили голубые «Лендроверы».
Джонатан пожелал просмотреть этот список после меня. Я передал ему листы, решив, что он это заслужил. Когда он добрался до конца, вид у него был разочарованный, и я не стал указывать ему на название, от которого у меня внутри все сжалось.
Один из «Лендроверов» был продан «Твайфорд Лоуэр фармс лимитед».
Я бывал в «Твайфорд Лоуэр фармс». Она принадлежала Гордону Квинту.
Суббота, полдень. Я сидел в своем «Мерседесе», припаркованном возле офиса «Английских спортивных машин», пока Джонатан не завозился на своем сиденье и не спросил:
— И что дальше?
Глава 6
Джинни Квинт садовничала, надев большую соломенную шляпу, перчатки и серые рабочие брюки. Она воевала с сорняками на клумбах перед уютным главным зданием «Твайфорд Лоуэр фармс».
— Здравствуй, Сид, дорогой! — тепло приветствовала она меня, выпрямилась, держа на отлете руки в испачканных землей перчатках, и подставила мягкую щеку для поцелуя. — Какой приятный сюрприз! Но Эллиса здесь нет. Он поехал на скачки, а потом собирался на Риджентсквер. Там ты его и найдешь.
Она посмотрела мне через плечо и увидела Нормана Пиктона, вываливающегося из машины.
— Кто это с тобой, дорогой? — неуверенно спросила Джинни. — Полицейские? Арчи Кирк! Мой дорогой, какая приятная встреча.
Норман Пиктон, не связанный светскими условностями и грузом отношений, как мы с Арчи, сразу перешел к делу.
— Мадам, я инспектор Пиктон из полиции Темз-Вэлли. Я должен установить, имеете ли вы голубой «Лендровер», и обыскать его, на что у меня есть ордер.
Джинни растерянно сказала:
— Ни для кого не секрет, что у нас есть голубой «Лендровер». Конечно, есть. Вам лучше поговорить с моим мужем. Сид... Арчи... что все это значит?
— Существует вероятность, что кто-то ночью угнал ваш «Лендровер», сказал я. — И... э-э... совершил преступление.
— Могу я осмотреть ваш «Лендровер», мадам? — настойчиво спросил Пиктон.
— Он на заднем дворе, — ответила Джинни. — Я скажу мужу, он вас проводит.
События развивались безжалостно. Гордон, поспешивший выйти из дома, не мог ничего поделать перед лицом соответственно оформленного ордера на обыск — только протестовать. Полицейские занялись своим делом — фотографировали, снимали отпечатки пальцев, брали пробы пыли и грязи с покрышек.
Каждое действие бережно фиксировалось констеблем. Под действие ордера явно попадали и инструменты, и все остальное, что лежало за передними сиденьями.
Две ручки, которые Джонатан принял за ручки газонокосилки, на самом деле оказались ручками таковой — легкой электрической модели. Еще там была примерно дюжина железных труб для ограды, моток проволоки и приспособление для продевания проволоки в отверстия труб. Там была открытая упаковка конского корма. Был скатанный кожаный фартук, вроде тех, которыми пользуются кузнецы или коновалы. Были две лопаты, вилы и большой нож типа мачете, завернутый в мешковину. Нож был чистый, острый и покрытый слоем масла. Гордон нетерпеливо ворчал насчет того, что добропорядочного человека обыскивают и осматривают его инструменты. Подтверждения ради он показал ветошь и жестянку с маслом. Для чего этот нож? Чистить канавы от травы, прореживать кустарник, да мало ли для чего... Под рейками обнаружился еще один сверток. Я указал на него, и Норман вытащил его из машины и развернул. Там были две некогда полированные ручки длиной в метр, со стальной рабочей частью.
— Это секатор, — объявил Гордон. — Для стрижки веток. Знаете, чтобы подрезать кусты или срезать ветки там, где они расти не должны.
Он забрал у Пиктона секатор, чтобы показать, как он работает. Когда он развел ручки, раскрылись металлические челюсти — острые, чистые, смазанные, которые могли захватить ветку толщиной в три дюйма. Гордон быстрым сильным движением свел ручки вместе, и челюсти с лязгом захлопнулись.
