Марина Серова - Еще не все потеряно
— Татьяна, как найти гангстеров, которые терроризировали Аркадия, а теперь занялись Верой?
Вот оно что! Родственнички, посовещавшись, решили объявить вендетту! Прытко!
— Вы собираетесь наделать глупостей?
— Я хочу клин выбить клином! Мужское решение, ничего не скажешь!
— Да вы что? Нашелся герой-одиночка. На целую банду с голыми руками… Никаких координат я не дам.
— Найду сам!
— Попробуйте. А не думаете ли вы, что я дам ваши координаты этим милым ребяткам и сообщу им о вашем выходе на тропу войны?
— Это еще почему?
— Да потому хотя бы, что мне многое нужно от вас узнать. Я буду молчать после того, как получу удовлетворяющие меня ответы на несколько вопросов. Первый уже задан. Прошу!
— Да, золотом Аркадия снабжал я.
Надо же, признался! А куда же теперь деваться, господин поставщик! Испугался, голубчик, заговорил.
— И в ларьках скупали, и слитки банковские покупал. Сам и через знакомых. Здесь и в Чебоксарах. Вы удовлетворены?
— Почти,
Он был у меня в руках. Весь, с головы До ног, — как Буратино в руках папы Карло. Пропавшую из квартиры сумму Аркадий собрал для расчета с ним, и он о ней знал. Обмен ценностями не произошел. Где золото? Где деньги?
Я испытывала чувство, наверное, сходное с ощущениями гончей, идущей по горячему следу. Человеку азартнее меня на моем месте сейчас хотелось бы визжать. Так, продолжим в том же духе:
— Последняя новость, Дмитрий, касающаяся вас, Веры и Аркадия.
— Аркадия? — Он смотрел на меня настороженно, а я улыбалась, рисуясь изо всех сил.
— Из конфиденциальных источников мне стало известно, что следователь, ведущий дело о его убийстве, готовит документы на эксгумацию тела.
Пуля была отлита, и Дмитрий принял ее, раскрыв рот. Мне редко удавалась настолько беспардонная ложь.
А произведенный ею эффект удовлетворил бы самого тонкого ценителя. Потрясающе! Для начала Дмитрий, забыв о разинутом рте, по-детски хлопал глазами, потом с размаху, со шлепком уронил лицо в ладони, растер щеки и уши до красноты и только тогда сообразил, что глупит у меня на виду. Вскочил, шагнул к окну, замер, сунувшись носом в шторы и заложив руки за спину. Я ждала. Постояв так некоторое время, он обернулся. Пришел в себя — снова стал на человека похож. На молодого, крупного, симпатичного мужика.
— Как-то противодействовать можно? — спросил, слегка запинаясь. — Воспрепятствовать?
— В наше время все можно.
Я, в противовес ему, спокойна была до показушности.
— Если у вас есть человек, вхожий в городскую прокуратуру.
Еще один нажим, и я его раздавлю. Интересно, а какой от него запашок пойдет?
— У вас есть такой человек? Может быть, вы?
— Пожалуй, — соглашаюсь. — Но придется платить.
— Сколько?
— Сумму, которую компаньоны Аркадия собрали для оплаты последней партии металла.
Еще один шок. У него даже плечи поднялись.
Неожиданно, совсем неожиданно он сделал длинный шаг, падая всем корпусом вперед, и оказался вплотную ко мне. Одной рукой сгреб халат на груди, другой, всей пятерней, больно сдавил снизу подбородок и сильным тычком швырнул меня, оторопевшую, назад. В момент удара спиной и затылком о стену я зажмурилась, а когда открыла глаза, он был уже в пределах досягаемости. Одним движением откинув в стороны полы халата и коротко двинувшись навстречу, я тыльной стороной стопы, боковым ударом влепила ему полновесную оплеуху и тут же, не опуская ноги, обратным движением, мягкой частью подошвы поставила его мотнувшуюся голову на место. Второй удар был не сильнее обычной пощечины. Он осел на колени, опустился задом на пятки. Помычал, покачался, открыл глаза. Жить будет! Успокаиваясь, только сейчас заметила, что до сих пор оттягиваю в стороны полы халата, выставив на его обозрение голый живот и ноги. Черт возьми, я же из ванны! Хотя чего там, времени на рассматривание подробностей я ему не предоставила.
Шепотом выругавшись, он поднялся, с трудом ковыльнул и сел на свое прежнее место.
— Извините! — прохрипел. — Нашло на меня что-то.
— Пустяки какие! — Я была невозмутима. — Мелочь!
— И что это я так разволновался? Он тронул висок, поморщился:
— От неожиданности. Я пойду, пожалуй.
— Вы предоставляете мне возможность самой найти ответы на мои вопросы? Вы понимаете, что это невыгодно для вас?
— Почему?
Он не клиент, но очевидные вещи растолковывать приходится и ему. И это не следствие полученного удара, мозги у человека не всегда расторможены.
— Потому что в поисках ответов всегда выходишь на новые вопросы, еще более любопытные. Хотите пример?
Он не отреагировал, но было видно, что насторожился.
— Пожалуйста. — Я была сама доброжелательность. — Я только что задала вам вопрос о сумме, собранной для оплаты последней партии металла, и вы его поняли, хотя задан он был в неявной форме. Что породило новый вопрос: а почему, собственно говоря, вы так разволновались? Мне продолжить?
— И много у вас в запасе таких, — он с шумом выдохнул, — вопросцев?
— Вот так, навскидку?
Я владела собой полностью, даже весело было от осознания моего явного преимущества по всем пунктам.
— Предлагаю, ну, хотя бы еще пару. А могу больше, не сомневайтесь. Первый: меня интересует жилец на даче Аркадия, сменивший вдруг пропавшего Володю, бомжа, буквально накануне похорон хозяина.
Тошно Дмитрию до румянца, до стеклянного блеска в глазах.
— Второй: почему покойный оказался для еще одного бомжа, Гены Слипко, «братом по жизни»? Ведь именно за эти слова вы набросились на Слипко во время похорон? Странная, согласитесь, реакция, особенно для глубоко скорбящего родственника.
Навскидку хватит.
Дмитрий нагнулся, опустил голову с набрякшим, торчащим, как ручка литровой кружки, ухом, захрустел пальцами.
— А если завтра я сама отвечу на все вопросы, какие дальше последуют?
Я била его словами и попадала точно. Корежило его неподдельно. Еще б мне ответы знать, а не догадываться!
— Чего тебе нужно, Татьяна Иванова? Ого, вот мы и на «ты»? Ладно, буду считать свой удар брудершафтом.
— Кассу Аркадия, Дима.
— Не слишком ли большой кусок? — Он посмотрел на меня. — Уедем мы с сестрой. В Чебоксары уедем.
— А квартира, дачи, ларьки твои? Они здесь. Придется вернуться. Вернуться для встречи с мафией.
— Да, мафия! — Он улыбнулся, вспомнив причину, сюда приведшую.
— Расскажи мне все, Дмитрий! — по-хорошему попросила его.
— Нет, я лучше пойду.
Не понимает он пока по-хорошему. Иного мужика, не всякого, согласна, заставить двигаться в нужном ему самому направлении можно, только кнут применяя.
— Иди! — вздыхаю. — Надумаешь покаяться, выслушаю всегда. Помни об эксгумации!
На этом мы и расстались.
В ванной с пола я подняла мельхиоровую чашечку с костяными ободками по краям. Из нее еще пахло кофе.
Сейчас я была взбудоражена без всякого допинга. Сна ни в одном глазу, тело полно энергии, будто не ночь после трудного дня, а едва начавшееся утро… переживаю. Очень хотелось как следует пораскинуть мозгами, переосмыслить ситуацию, логикой проверить догадки и предположения и укрепить их уверенностью. А в конце этого процесса — попрыгать от радости, выстроив полную и, по-моему, весьма достоверную версию, и поздравить себя с хорошим темпом — один день всего лишь, а я уже близка к цели. Разумеется, мне везло сегодня, но что такое везение, как не следствие действий, основанных на четко работающей интуиции?
Но возбуждение от удачи преходяще, а завтрашний недосып, пробаламуться я еще часа два, на весь день скует тело вялостью и наградит за теперешнюю эйфорию нудной и непобедимой головной болью. Поэтому, постаравшись переключиться с рок-н-ролльного настроения на колыбельное, я уложила себя в постель. А наутро пришли сомнения. На чем, собственно говоря, я намеревалась основывать новую версию, которую вчера едва не называла открытием? На двусмысленностях старого бомжа и панике Веры и Дмитрия! И при этом едва не плясала от радости.
Занимаясь утренними делами, не требующими умственной деятельности, я обдумывала способы — по возможности простейшие — проверки моих предположений. И когда очередь дошла до макияжа, уяснила совершенно четко, что нужны мне сейчас, и нужны как воздух, два человека — Аякс и Кирьянов. С Кирьяновым было проще, и я решила начать с него. Слава богу, сегодня не выходной, не праздник, и по времени Володя должен быть еще дома. Не хочется мне сотрудника органов впутывать в это дело, представляющееся достаточно грязным для его слегка отсталых взглядов на жизнь. Но задавать вопросы Филипповым — глупо. Вчера я хитрила с ними, создавала впечатление своей сверхосведомленности, и это, судя по их реакции, мне удалось вполне.
Времени было достаточно, и, присев у телефона, я вытряхнула из замшевого мешочка гадальные кости.
