Галина Романова - Личное дело соблазнительницы
— Как гадко! — прошептала она, едва не плача, усаживаясь в такси. — Юра, как гадко! За что?!
— Не расстраивайся, дорогая! Не стоит!
Ей вдруг показалось, что ему не терпится от нее отделаться. Может, просто показалось? И в его суетливости не было никакого отвратительного подтекста? Может быть, он просто спешил убрать ее поскорее от злых глаз, чтобы стало легче? Только вот вопрос: кому?
Дома Алиса не смогла находиться. Она швырнула у порога заполненную на треть коробку, презентованную Натальей. Оглядела себя в зеркале, сочла, что совершенно неплохо выглядит для человека, только что раздавленного обстоятельствами. И, вытащив из шкатулки немного денег, в которой держала средства на черный день, вышла из дома.
Куда было идти, она совершенно не знала. Можно было бы, конечно, побродить по магазинам, зайти в кафе, пока она еще могла себе это позволить. Или проехать автобусом до городского рынка и потолкаться в продуктовых рядах. Юра обещал быть вечером, значит, стоило подумать и об ужине. Но…
Но расхотелось ей для него готовить, вот беда! Была ли тому виной излишняя его суетливая предусмотрительность, или портило все ее дурное настроение, но Алиса всерьез подумывала о том, чтобы ответить Юре отказом на его предложение.
Ни к чему спешить, решила она, выходя из подъезда на улицу. Она еще очень молода, чтобы всерьез думать о замужестве. Тем более о замужестве, спровоцированном бедственным положением. Не случись ее увольнения, кто знает, как бы повел себя Юра. Хотя он и намекал, что готов был вот-вот, но… Но все равно не надо торопиться.
На рынок Алиса все-таки поехала. И так увлеклась, блуждая по продовольственным рядам, что не заметила, как прошло почти три часа.
Ну, забылась средь суеты и базарного гвалта.
Народу, невзирая на будний день, было много. Толкались сумками, пакетами, корзинками. Шумели, ругались, совершенно не обращая ни на что внимания.
На то, что день такой хороший, что нет дождя и, если верить предсказаниям синоптиков, в ближайшем будущем его не ожидалось. Солнце куражилось. Искрило, золотило, слепило, смешивало запахи, наслаивая аромат болгарского перца с золотистой антоновкой. Будоражило стаи ос, облепивших огромные канистры с медом и коробки с сухарями в сахарной крошке.
Перевесив через одну руку плащ, в котором вдруг сделалось невыносимо жарко, а через другую — пакет с помидорами и перцем, Алиса бродила вдоль прилавков. Приценивалась, торговалась, даже покупала что-то, совершенно принципиально скостив с требуемой цены рубля два-полтора. Ей уступали, иногда отмахивались, порой бежали следом, останавливая. И как-то все отодвинулось, съежилось, перестало быть значительным и трагичным: и внезапное увольнение, и неприятности, которые этому предшествовали.
Ну, понадобилось кому-то ее место, да бога ради! Пользуйтесь, не жалко.
Ну, насладился кто-то ее позором, пускай. Лишь бы кому-то от этого стало хорошо.
Ну, наигрался кто-то вволю, таская из ее стола бумаги и подбрасывая потом в немыслимых нормальному пониманию местах. Тешьтесь!..
Ну… подсунул кто-то порноснимки якобы с ее участием шефу. Гадко, конечно, но она и это переживет.
Она переживет. Она справится. Все поправимо.
Сейчас она вернется домой. Нажарит мяса, огромный кусок которого купила по весьма сходной цене. Сделает великолепный салат, мама неделю назад диктовала рецепт по телефону. Говорила, что все ее соседи без ума от этого блюда. Попробует…
И еще разрежет эту шикарную дыню, которую ей втиснули почти даром, на десяток лепестков, поставив ее огромным тюльпаном в вазу для фруктов. Так всегда резал отец, всем нравилось.
Юра придет, они поужинают, и, может быть, она оставит его у себя до утра. Только не так, как в прошлые разы. Теперь она хочет, чтобы все было по-настоящему. Чтобы все наконец случилось. А про замужество она пока думать не станет. Пока…
Алиса вошла в свою квартиру под захлебывающийся телефонный звон. Быстро пристроила пакеты с покупками на кухонном столе, скинула туфли — и бегом в комнату.
Матвеев! Средь бела дня! Плохой признак…
— Где шляешься, Соловьева?! — набросился он на нее, опустив приветствие.
— На рынке, — ответила Алиса.
— Да что ты! На рынке?! И что же ты там делала?! — Голос Антона набирал обороты, что было плохим признаком.
— Покупала помидоры, представляешь! И еще перец и мясо, да и дыню мне всучили, почти даром, — начала она перечислять, даже не собираясь гадать о причине его бешенства.
Не утерпит, расскажет сам. А то еще, чего доброго, возьмет и припрется. А времени было…
Черт! О времени она совершенно забыла. Как же ужин к Юриному возвращению с работы? И как же ночь, которая должна была после ужина непременно последовать?
Матвеев, он же скомкает все, все опошлит, не посмотрев на то, что сам уже без пяти минут пристроенный. Начнет выпытывать, приставать, останется для того, чтобы познакомиться с возможным претендентом, и тогда…
— Я все понял про помидоры, — оборвал ее Антон, не дав закончить, когда она только-только собралась аккуратно предостеречь его от возможного визита. — Ты мне лучше вот что скажи… Ответь мне на один-единственный вопрос… Какого черта тебя нет на рабочем месте? Почему в разгар рабочего дня ты шляешься по рынку? Почему на твоем месте сидит какая-то стерва и говорит, что тебя уволили? А???
— Антон, это было три вопроса вместо одного, — попыталась отшутиться Алиса, но Матвеев подачи не принял, выругавшись матом, а это уже и вовсе никуда не годилось. — Меня уволили!
— За что?! За то, что у тебя постоянно пропадали бумаги?
— Ну… В комплексе можно и так сказать. — Она внезапно замолчала, не зная, как ему объяснять все дальше, Матвеев же озвереет вовсе.
— А конкретнее!!! Конкретнее можно?! — Его безупречные зубы отчетливо скрипнули прямо ей в ухо. — За что тебя уволили сегодня, Аля?!
— Кто-то гадил мне, гадил и догадился до такой степени, что подсунул моему шефу порнографические фотографии. — Тут она сделала паузу, зажмурившись от того, какой тишиной наполнилось расстояние, их разделяющее. Потом все же решилась. — И на этих фотографиях я, Матвеев! Но это не я!.. Это не могу быть я!.. А шеф, он озверел просто.
— Что, не смог простить твоего отказа? — догадливо хмыкнул Матвеев без прежней ярости в голосе.
Про тот первый ужин с Сергеем Ивановичем в гостиничном ресторане Алиса Матвееву рассказала. Ну, и в двух словах поведала о недвусмысленном предложении, последовавшем за этим ужином. Так что ее студенческий друг и бывший воздыхатель был в курсе.
— Я не знаю, Антон, но он наговорил мне кучу гадостей и выставил без выходного пособия, наверное. Я еще не уточняла, — закончила Алиса с кислой миной, дневной оптимизм понемногу рассеялся, сменившись горечью, от которой снова защипало в глазах. — Это все… Это все так ужасно, Антоша! Я просто… Я в шоке, понимаешь!
— Щас приеду, — пообещал Матвеев и тут же бросил трубку.
То, что Матвеев решил пожертвовать своим рабочим временем, на которое никто не смел посягать, он сам со своими слабостями в том числе, впечатляло. Антон, он же всегда и во всем оказывался прав. Сейчас приедет, она ему все расскажет, они вместе подумают и…
Рассказывать ничего не пришлось, потому как Антон обо всем знал. Более того, не успев переступить порог ее квартиры, он вытащил из внутреннего кармана плаща толстый конверт из плотной коричневой бумаги, протянул его Алисе и спросил, нагнувшись к шнуркам на ботинках:
— Взгляни, эти?
Фотографий было очень много, некоторые из них Алисе уже довелось увидеть, приняв их из рук Сергея Ивановича. Некоторые были незнакомыми.
— Ну! Чего притихла? Узнаешь? — Антон снял ботинки, нашарил под полкой свои тапочки и, по-хозяйски вдев в них ноги, пошел в комнату.
— Узнаю, — пролепетала Алиса ему в спину, тут же наткнулась на его колючий изучающий взгляд и поспешила исправиться: — То есть нет, конечно же! Я впервые вижу эту женщину, но кое-какие фотографии мне уже довелось увидеть в кабинете у шефа. А где ты их взял, Матвеев?!
Он ответил не сразу. Сначала уселся на диване, распластав руки по-птичьи по спинке. Потом закинул нога на ногу. Несколько минут болтал ногой, чуть подбрасывая тапок. И лишь потом, глянув на нее все так же не по-доброму, произнес:
— Этими фотографиями переполнен твой сайт в Интернете, дорогая.
— Мой что?! — как стояла возле двери в гостиную Алиса, так и остолбенела. — Переполнен мой что, Матвеев?!
— Твой сайт, ты не ослышалась. Сайт с названием «Алиса по другую сторону зеркала», с намеком, видимо, на двуличие или что-то еще… Не будь я уверен, что это не ты… — Антон лениво уронил со спинки правую руку и похлопал по сиденью рядом с собой. — Присядь-ка, дорогуша.
Она послушно опустилась рядом с ним. Отдала ему фотографии, которые он снова принялся рассматривать. И почти безропотно позволила ему себя обнять.
