Мэри Кларк - Я буду просто наблюдать за тобой
— Довольно беспокойное утро для вас, миссис Уолтерс, — успокаивающим голосом сказала она.
Регистраторша смахнула пот со лба.
— Это уж точно. — В ее словах звучала настороженность, но Меган почувствовала в ней ту же борьбу, что и вчера. Она понимала, что ей надо быть осторожной, но в то же время ей не терпелось рассказать кому-нибудь о том, что творилось у них в клинике. Это желание было выше ее сил.
— Я беседовала с доктором Петровик на встрече в воскресенье, — сказала Меган. — Она показалась мне такой милой женщиной.
— Да, это так, — согласилась Уолтерс. — Трудно поверить, что она не была профессионалом в том деле, которым занималась. Но ведь свое медицинское образование она, наверное, получила еще в Румынии, где после этого произошло столько всяких катаклизмов. Ручаюсь, в конце концов, выяснится, что у нее все-таки были все необходимые бумаги об образовании. Я только не понимаю, почему в нью-йоркской больнице говорят, что она не проходила у них подготовку. Бьюсь об заклад, что это тоже ошибка. Но когда это выяснится, уже будет поздно. Дурная слава погубит нашу клинику.
— Это возможно, — согласно кивнула Меган. — Не кажется ливам, что ее уход как-то связан со вчерашним решением Маннинга отменить съемки телеочерка о клинике?
Уолтерс взглянула на камеру в руках у Стива. Меган поспешно добавила:
— Если бы вы смогли рассказать мне что-нибудь такое, что смягчило бы все эти неблагоприятные новости, я бы не замедлила включить это в репортаж.
Мардж Уолтерс решилась. Меган Коллинз внушала доверие.
— Тогда я вам скажу, что Элен Петровик была самой приятной и трудолюбивой сотрудницей из всех, кого я встречала. Никто не испытывал такого счастья, как она, когда эмбрион приживался в чреве своей матери. Она относилась с любовью к каждому без исключения эмбриону в своей лаборатории и всегда настаивала на регулярных проверках аварийных генераторов, чтобы в случае отключения городского электропитания температура оставалась без изменения.
На глаза Уолтерс навернулись слезы.
— Я помню, доктор Маннинг рассказывал нам на совещании в прошлом году, как он летел в клинику, чтобы убедиться, что аварийный генератор работает, во время той ужасной снежной бури в декабре, когда отключили электричество. Догадываетесь, кто приехал сразу вслед за ним? Элен Петровик. А ведь она ужасно боялась водить машину в снег и в гололед и, тем не менее, приехала сюда во время той бури. Настолько она была предана своему делу.
— Как раз это я и чувствовала, когда брала у нее интервью, — заметила Меган. — Она показалась очень заботливой. Я сужу об этом по тому, как она обращалась с детьми во время фотографирования на лужайке в воскресенье.
— Я пропустила этот праздник, так как была на свадьбе в тот день. Теперь вы можете убрать свою камеру?
— Конечно. — Меган кивнула Стиву. Уолтерс тряхнула головой.
— Мне очень хотелось быть здесь, но моя кузина Доди сподобилась, наконец, выйти замуж за своего дружка, не прожив и восьми лет с ним. Надо было слышать мою тетю. Вы бы подумали, что замуж выходит девятнадцатилетняя выпускница женской гимназии. Клянусь Богом, что вечером накануне свадьбы она рассказывала Доди, как появляются дети. — Уолтерс скорчила гримасу, когда она поняла, что в этих стенах ее слова прозвучали нелепо. — Как появляется большинство из них, я имела в виду.
— Есть ли какая-нибудь возможность увидеть доктора Маннинга? — Меган знала, что если такая возможность существовала, то воспользоваться ею можно было только благодаря этой женщине.
Уолтерс покачала головой.
— Только между нами, у него сейчас помощник федерального прокурора и какие-то следователи.
В этом не было ничего удивительного. Они наверняка интересуются причинами неожиданного увольнения Петровик и задают вопросы, касающиеся ее личной жизни.
— Были ли у нее здесь особенно близкие друзья или подруги?
— Нет. На самом деле не было. Она была прекрасным человеком, но несколько суховатым, вы понимаете, что я имею в виду. Я считала, это объяснялось тем, что она была из Румынии. Хотя если подумать, то сестры Габор тоже выходцы из Румынии, но близких друзей у них больше, чем достаточно, особенно у Дза-Дза.
— Я не уверена, что они из Румынии, скорее из Венгрии. Так, Элен Петровик ни с кем в особенности не водила дружбу и не поддерживала интимных отношений?
— Это, скорее всего, может относиться только к доктору Уильямсу. Он работал ассистентом у доктора Маннинга, и мне иногда казалось, что у него с Элен что-то было. Я видела их вместе однажды вечером, когда муж водил меня в какой-то уединенный ресторанчик. Они не очень-то обрадовались, когда я остановилась возле их столика, чтобы поздороваться. Но это был единственный случай шесть лет назад, она только начинала работать здесь. Должна сказать, что после этого я присматривалась к ним, но никогда не замечала ничего особенного.
— Доктор Уильямс все еще работает здесь?
— Нет. Ему предложили открыть и возглавить новую клинику, и он принял это предложение. Это центр Франклина в Филадельфии. У него великолепная репутация. Между нами, доктор Уильямс был первоклассным руководителем. Это он создал весь этот коллектив, что, поверьте, было совсем не легким делом.
— Так, значит, это он принимал на работу Петровик?
— В принципе да, но ведущие специалисты всегда нанималась через одну из посреднических фирм, которая занимается их подбором и проверкой для нас. Но ведь доктор Уильямс работал здесь еще целых полгода после приема Элен, и, поверьте, уж он-то заметил бы отсутствие у нее квалификации.
— Мне бы хотелось поговорить с ним, миссис Уолтерс.
— Называйте меня, пожалуйста, просто Мардж. Мне бы тоже хотелось, чтобы вы поговорили с ним. Он бы рассказал, как великолепно справлялась Элен со своими обязанностями в лаборатории.
Меган услышала, как открылась входная дверь. Уолтерс подняла глаза.
— Еще телевизионщики! Меган, я больше не скажу ни слова.
Меган поднялась.
— Вы мне очень помогли.
По пути домой Меган решила, что не предоставит доктору Уильямсу возможности отказать ей по телефону. Она поедет прямо в центр Франклина и попытается встретиться с ним. Если ей повезет, она уговорит его дать ей интервью для очерка о лабораторном зачатии.
Интересно, что он скажет об Элен Петровик? Будет ли он защищать ее, как Мардж Уолтерс? Или же будет негодовать по поводу того, что ей удалось провести его также, как и всех других своих коллег?
Меган раздумывала также и о том, что ей даст ее другая остановка в Филадельфии. В доме, расположенном в районе Чеснат-Хилл, из которого кто-то сообщил отцу о смерти его матери.
25
Виктор Орзини и Филлип Картер никогда не обедали вместе. Орзини знал, что Картер считал его ставленником Эдвина Коллинза. Когда семь лет назад у Коллинза и Картера открылась вакансия, на нее вместе с Орзини претендовал еще один кандидат. Эд Коллинз выбрал Орзини. С самого начала его взаимоотношения с Картером были ровными, но никогда не отличались близостью.
Однако сегодня, после того как они оба заказали одинаковые рыбные блюда и салат по-домашнему, Орзини глубоко сочувствовал явно расстроенному Картеру. В его кабинете побывали репортеры, и прозвучало с дюжину телефонных звонков из редакций с вопросами, как случилось, что они с Коллинзом не обнаружили ложь в автобиографии Элен Петровик.
— Я всем им доказываю простую истину, — говорил Филлип Картер, нервно барабаня пальцами по скатерти. — Эд всегда очень скрупулезно подходил к изучению возможных кандидатов, а этим делом занимался именно он. Но это только подливает масла в огонь, разгоревшийся по поводу его исчезновения, и полиция уже откровенно заявляет, что не верит в его гибель в катастрофе на мосту.
— А Джекки помнит что-нибудь по делу Петровик? — спросил Орзини.
— Она в то время только начинала работать у нас. Ее инициалы стоят под письмом, но она не помнит его. Да и почему она должна помнить? Это была обычная хвалебная рекомендация, приложенная к автобиографии. Получив эти бумаги, доктор Маннинг встретился с Петровик и принял ее на работу.
— Пожалуй, хуже всего, когда обман в рекомендациях, которые ты проверял, вскрывается в сфере экспериментальной медицины, — заметил Орзини.
— Да, это так, — согласился Картер. — Если Элен Петровик допустила какие-нибудь ошибки, и на клинику Маннинга подадут в суд, то клиника, в свою очередь, тоже не замедлит притянуть нас к ответу.
— И выиграет процесс. Картер мрачно кивнул.
— И выиграет. — Он помолчал. — Виктор, ты больше работал с Эдом, чем со мной. Когда он звонил тебе из машины в тот вечер, он сказал, что хочет встретиться с тобой утром. Это было все, что он сказал?
— Да, это все. А что?
— Черт возьми, Виктор, — встрепенулся Картер, — давай говорить начистоту. Если Эду все же удалось благополучно миновать мост, то не возникало ли у тебя после разговора с ним подозрение в том, что он собирался использовать это происшествие для того, чтобы скрыться?
