Дик Фрэнсис - Игра по правилам
Раздался какой-то слабый писк, похожий на сигнал наручных электронных часов. Он был такой приглушенный, что поначалу я не обратил на него никакого внимания, но, поскольку он не прекращался, я решил открыть ящик с безделушками и посмотреть; как и следовало ожидать, звук тут же смолк. Пожав плечами, я закрыл ящик, в это время в комнату вошла Аннет с листком в руках вместо упомянутого ею приспособления.
— Джун не знает, где «Чародей», так что я набросаю вам календарь на обыкновенном листке бумаги.
— Что еще за «Чародей»?
— Тот калькулятор. Компьютер-малыш. Джун говорит, что он делает все на свете, чуть ли не яйца может сварить.
— А почему вы называете его «Чародеем»? — спросил я.
— Это на нем написано. Он размером с книжечку в мягкой обложке, и мистер Фрэнклин больше всего любил его. Он брал его с собой повсюду.
Она сосредоточенно нахмурилась.
— Может, он где-то в его машине? Так, машина. Очередная проблема.
— Я разыщу его машину. — В моем голосе было больше уверенности, чем я чувствовал на самом деле. Так или иначе мне все равно пришлось бы ее искать. — Возможно, «Чародея» украли отсюда, когда ворвались в офис? — предположил я.
Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
— Вор должен был бы знать, что это такое. В сложенном виде он не представляет из себя ничего интересного — просто что-то плоское. На нем не видно никаких кнопок.
— Ведь все эти штуки валялись на полу, да?
— Да. — Она была обеспокоена. — Но почему книжка с адресами? Почему октябрьская страница еженедельника? Почему «Чародей»?
«Из-за алмазов, — инстинктивно подумал я, но не мог это логически объяснить. — Видимо, кто-то, как и я, искал карту с обозначенным на ней крестиком местом, где спрятаны сокровища. Видимо, они знали, что такая существует. И, возможно, они ее нашли».
— Завтра я приеду сюда на пару часов попозже, — предупредил я Аннет. — И мне нужно будет уехать не позже пяти, чтобы в половине шестого встретиться с Эллиотом Трелони. Так что, если вы дозвонитесь до Просперо Дженкса, спросите, не мог бы я повидать его где-нибудь в этом промежутке. Если нет, то в четверг в любое время. Пятница исключается в связи с похоронами.
«Гревил, — думал я, — умер лишь позавчера, а кажется, что прошло уже Бог знает сколько времени».
— Хорошо, мистер Фрэнклин, — ответила Аннет и испуганно прикусила губу. Я улыбнулся, взглянув на нее.
— Да зовите меня Дерек. Просто Дерек. И можете вкладывать в это все, что вам угодно.
— Это временами кажется как-то неудобно, — слабым голосом возразила она.
— Я понимаю.
С некоторым облегчением я спустился вниз в служебном лифте и направился через двор к сидевшему в машине Брэду. Выскочив из передней дверцы, он взгромоздил меня на заднее сиденье, приткнул рядышком костыли и подождал, пока я поднял ногу на мягкое кожаное сиденье и для большего удобства забился в угол.
— Домой? — спросил он.
— Нет. Заедем ненадолго в Кенсингтон, как я говорил по пути сюда. Не против?
Он сделал едва заметное движение головой. Утром я снабдил его крупномасштабной картой Вест-Лондона и попросил разобраться, как доехать до улицы, где жил Гревил. Я очень надеялся, что он удосужился это сделать, так как я чувствовал себя невероятно усталым и мне совершенно не улыбалась перспектива кружения по забитым машинами улицам.
— Обрати внимание на бар «Рук-энд-Касл», хорошо? — попросил я, когда мы были уже где-то неподалеку. — Завтра в половине шестого мне нужно будет там кое с кем встретиться.
Брэд кивнул и с безошибочным чутьем любителя пива быстро отыскал его, яростно указывая рукой в ту сторону, чтобы я понял.
— Превосходно, — сказал я, в ответ он лишь передернул плечами.
Он так уверенно подкатил к дому Гревила, что я подивился, не побывал ли он уже сегодня здесь. Правда, его тетушка теоретически жила в противоположном направлении. Как бы там ни было, он протянул мне костыли, открыл калитку небольшого палисадника и с неожиданным для него красноречием сказал:
— Я подожду в машине.
— Меня не будет около часа, а то и больше. Ты не прокатишься по этой улице с заездом в соседние, чтобы посмотреть, не стоит ли где-нибудь старый «Ровер» с таким номером? — С этими словами я протянул ему бумажку, на которой был записан номер. — Это машина моего брата.
Брэд скупо кивнул и отвернулся, а я, подняв голову, посмотрел на высокий дом, куда Гревил переехал около трех месяцев назад и где я никогда не бывал. Он был серовато-бежевого цвета, весьма элегантный, с ведущей к черному подъезду балюстрадой и строгими, но в то же время изящными металлическими решетками, видневшимися за стеклами каждого окна, начиная с полуподвала до крыши.
Я прошел по поросшему травой палисаднику и, поднявшись по ступеням, обнаружил, что на входной двери было три замка. Тихо ругнувшись, я вытащил из кармана связку ключей Гревила весом только что не в полтонны и методом проб и ошибок открыл ворота его крепости.
От проникавших в длинную гостиную слева от вестибюля желтых лучей предзакатного солнца решетки на окнах бросали тени, повторявшие на серовато-коричневом ковре их орнамент. Стены цвета блеклого сомо были украшены яркими картинами из витражного стекла, похожего на окна собора; от обивки дивана и кресел в хаотичную темно-коричнево-белую «елочку» рябило в глазах. Я с грустью отметил, что мне не было известно, сделано ли все это по вкусу Гревила, или же он все унаследовал от предыдущего хозяина. Я знал лишь о его вкусе в одежде, еде, диковинных безделушках и лошадях. Не Бог весть сколько. Маловато.
В гостиной было чисто прибрано, хотя она носила несколько необжитой вид. Я вернулся в вестибюль, откуда как вверх, так и вниз шла лестница, однако, прежде чем подняться или спуститься, я решил зайти в дверь, расположенную немного в глубине. Там была гораздо меньшая по размерам комната, наполненная более привычными для дома вещами: гора книг, газеты, журналы, черные кожаные кресла, часы, хризантемы в горшках, поднос со спиртным и средневековые рисунки в медных рамках на стенах темно-зеленого цвета. «Здесь словно чувствуется присутствие Гревила, — подумал я, — это его дом».
Я вышел из комнаты, собираясь еще туда вернуться, и поскакал по лестнице вниз, в полуподвал, где была спальня, тоже необжитая, маленькая ванная и стилизованная столовая, выходившая своими зарешеченными окнами в садик позади дома, с узкой чистенькой кухонькой.
К холодильнику при помощи магнита-клубнички была пришпилена записка:
"Уважаемый мистер Фрэнклин, я не знала, что Вы собирались уезжать на эти выходные. Я принесла Вам все газеты — они в задней комнате. Поскольку Вы не оставили то, что нужно в стирку, возле двери, я ничего не брала. Благодарю вас за деньги. Я приду, как обычно, в следующий вторник.
Миссис Л.".
Я огляделся в поисках карандаша, нашел шариковую ручку и, сняв с холодильника записку, написал на обороте, чтобы миссис П. позвонила по следующему номеру в «Саксони Фрэнклин» и спросила Дерека или Аннет. Я не стал ее подписывать, а просто пришпилил на старое место той же «клубничкой», предполагая, что так она и провисит очередную неделю, ожидая передать свою маленькую просьбу.
Я заглянул в холодильник — в нем оказались лишь молоко, масло, виноград, пирог со свининой и две бутылки шампанского.
«Алмазы в кубиках льда?» — мелькнуло у меня. Я не думал, что он мог их положить уж настолько ненавязчиво: ведь он не был ненормальным — просто не забывал про меры безопасности.
Вернувшись по лестнице в вестибюль, я решил подняться на следующий этаж, где была спальня с ванной в скромных черно-белых тонах. Гревил спал там. Во встроенных шкафах и ящиках лежала его одежда, в шкафчике в ванной — белье и прочее. Его арсенал был довольно скромен — несколько пар ботинок, несколько белых рубашек, висевших на плечиках, шесть костюмов и несколько шелковых галстуков. В ящиках были аккуратно сложены свитера, спортивные майки, белье и носки. «Наша мама, — с улыбкой подумал я, — могла бы им гордиться». Когда мы были маленькими, она упорно, но безуспешно пыталась привить нам любовь к чистоте, однако с возрастом мы, похоже, исправились.
Смотреть больше было почти нечего. В ящике стоявшей возле кровати тумбочки оказались таблетки от желудочных расстройств, карманный фонарик и книжка Джона Д. Макдональда в мягкой обложке. Ни диковинных безделушек, ни карт «острова сокровищ».
Со вздохом я побрел в единственную остававшуюся на этом этаже комнату. Она оказалась совершенно без мебели, стены оклеены обоями с блестящими серебристо-металлическими розами, которые в одном месте были наполовину содраны. На большее декоратора не хватило.
Наверх шла еще одна лестница, но я не стал подниматься. Судя по всему, там могли быть лишь нежилые комнаты, и я решил подняться туда как-нибудь в другой раз, когда лестницы не будут стоить мне таких усилий. Самое интересное в этом доме, похоже, могло оказаться лишь в маленькой задней комнате, куда я и вернулся.
