Стиг Трентер - Скандинавский детектив
— Нельзя же проезжать станции на такой скорости, — возмутилась его мать.
— Просто безобразие! — бросил отец, грозно сверкнув глазами вслед уже невидимому поезду.
Наконец подали и пригородный. Ольсон проводил его взглядом. Поезд скрипнул тормозами, остановился. Сейчас… Он верно рассчитал. Первый вагон остановился перед ним. Ольсон поспешил к передним дверям, заглянул внутрь. В тамбуре было пусто, в вагоне — всего несколько человек. Никто из них не походил на знающего свое дело шантажиста.
— Осторожно, двери закрываются, — проскрипел репродуктор.
Двери закрылись, Ольсон остался на перроне с сумкой, содержавшей полмиллиона наличными. Вздохнув, он вернулся на скамейку. Что теперь делать?
После недолгих размышлений он решил дождаться следующего поезда, хотя особой надежды уже не питал. Видимо, похитители в последний момент передумали.
Особо удивлен он этим не был. По правде говоря, Ольсон давно опасался именно такого развития событий, только все время отгонял эту мысль. Какое будет потрясение для Сундлина, который возлагал на сегодняшний день такие надежды! Ольсон подумал, что стоит позвонить премьеру и сообщить, что ничего не вышло.
Вытащив из мусорного ящика выброшенную туда газету, он перечитал репортаж об убийстве Инги Мари. Заголовок гласил:
«Смерть массажистки».
Убитая, как писали, была хороша собой и умела радоваться жизни. «Быть может, она слишком много знала о суровой действительности, скрывающейся за красивым фасадом», — писал репортер, чтобы тут же порассуждать о беспощадности уголовного мира.
Ольсон снова достал блокнот, в котором было расписание поездов, и просмотрел таблицу прибытия из Мерсте в Соллентуну. Если он не ошибался, следующий поезд в 15.57.
Кто-то подсел к нему. Подняв глаза от газеты, он увидел мужчину в ветровке. Коротко стриженные, чуть тронутые сединой волосы, жесткие глаза. Он позванивал связкой ключей.
— Добрый день. — Голос звучал удивительно мягко. — Мне кажется, у нас есть один общий знакомый. Зовут его Сундлин.
ОТЪЕЗД
Примерно в то же время, когда Боссе встретился с Ольсоном, Енс Форс в сопровождении мощного эскорта полиции ехал в Арланду. Он получил новый костюм и выглядел вполне прилично, если не обращать внимание на как всегда всклокоченную бороду.
Сидел он сзади между двумя сотрудниками тайной полиции, которым предстояло сопровождать его до самой Тираны. Впереди сидел начальник полиции, настоявший, что сам проведет всю операцию. Форс сидел молча, закрыв глаза. Кортеж автомобилей стремительно мчался к Арланде, где знаменитого путешественника ждал огромный отряд прессы, радио и телевидения. Среди репортеров пронесся совершенно беспочвенный слух, что Форсу позволят дать пресс-конференцию в служебном зале.
Двоим полицейским предстояло лететь с Форсом в Тирану, переночевать там и вернуться в Швецию. В особый восторг от своей миссии они не пришли.
— Какого черта именно в Албанию? — спросил один.
— Не я решаю, — с важным видом ответил Форс.
— А кто тогда?
— Этого я не скажу.
— Ну и черт с тобой.
В машине воцарилась тишина. Форсу явно не нравилось равнодушие полицейских. Он стал тереть виски, шевеля при этом губами. Это продолжалось несколько минут, машины как раз проехали торговый дом в Ротебро.
— Только не тяните кота за хвост, — вдруг сказал он. — Обычная манера всех жандармов. А на самом деле вы умираете от любопытства, откуда я получаю приказы.
— Это верно, — дружелюбно согласился один из полицейских.
Такой ответ не удовлетворил Форса, и он снова замкнулся, как улитка в раковине. Выдержать ему удалось до самого щита с надписью «Арланда 17 км». А там он гордо заявил:
— Я подчиняюсь непосредственно Мао.
Вначале полицейские рассмеялись, потом взглянули на очень серьезного Форса и переглянулись.
— Ага, — протянул один, — тоже неплохо.
Форс усмехнулся. Рыжая борода его лоснилась на солнце.
— Такого вы не ожидали.
— Конечно, нет.
— У меня была прямая линия от председателя Мао прямо в мою камеру. Отъезд в Албанию — только обманный маневр. Из Тираны я поеду в Пекин.
Полицейские снова переглянулись, поняв, что имеют дело с человеком, окончательно утратившим контакт с действительностью.
— Можно воспользоваться рацией? — спросил один из них водителя.
Связались с машиной начальника полиции.
— По прибытии в Арланду прошу с нами поговорить. Дело очень важное.
— Согласен, — был короткий ответ.
Они въехали в аэропорт по боковой дороге, два фотографа предвидели это и стали свидетелями их прибытия. Машины направились прямиком к готовому к вылету большому военно-транспортному самолету. Все вышли из машин.
— Вы полетите этим самолетом, — сказал начальник полиции. — Принимая во внимание различные возможности, мы изменили план и выбрали «геркулес». Так вы избежите пересадок и полетите прямо в Тирану.
Тут начальник дружелюбно улыбнулся сотрудникам секретной полиции.
— Вы хотели со мной говорить?.
— Да.
— О чем?
— Похоже, Форс сошел с ума.
— Что вы имеете в виду? — с легким раздражением спросил начальник.
— По дороге он нам рассказывал, что в камере у него была линия прямой связи с председателем Мао.
Начальник поспешил к Форсу, который стоял с победным видом.
— Что за глупые идеи, Форс? Не думайте, что вам теперь удастся все отыграть назад.
— Я и не собираюсь.
— Значит, вы летите?
— Разумеется, ведь никого не касается, что из Тираны я сразу же отправляюсь в Пекин.
— Нам об этом ничего не известно, — отмахнулся начальник полиции.
— А откуда вам знать? Я получаю указания непосредственно от председателя Мао, без всяких посредников. А вы воображаете, что он стал бы консультироваться с начальником шведской полиции?
Комиссар вытаращил глаза на Форса, казавшегося совершенно спокойным и довольным собой.
— Вы правы, — протянул шеф полиции. — Похоже, у него, в самом деле, все в голове перемешалось.
— Так что будем делать?
— Все точно по плану, — отрезал комиссар.
— А там что будет?
— Это проблема албанцев. Пройдет немало времени, пока они сообразят, в чем дело, а когда сообразят, все равно его обратно не отправят — не выйдет, так не делают. Так что грузитесь, пока не набежала пресса.
Но пресса уже была тут как тут. Телевизионная передвижная станция уже стояла у взлетной полосы и снимала все подряд. Разве что не могли они слышать этого разговора.
Форс поднялся по трапу, в дверях обернулся и прощально помахал, тем сдержанным и полным достоинства жестом, каким это делают главы государств и равные им лица. Потом поспешно уселся, застегнул ремень, сопровождающие заняли места рядом.
Внутри все содрогалось от шума и вибрации. Экипаж раздал заглушки для ушей.
— В этом корыте нет никакой звукоизоляции, когда взлетим, будет чертовски шумно.
— Отправьте телеграмму, когда его передадите! — прокричал сквозь шум начальник полиции. — Всего хорошего!
— Вам легко говорить, — бросил один из сопровождающих, но голос его потонул в пронзительном реве моторов. Через несколько минут самолет тяжело и неуклюже покатился по взлетной полосе, понемногу набирая скорость. Так же неуклюже он взлетел и резко лег на левое крыло, взяв курс на юг.
Трое пассажиров не могли даже разговаривать. При желании можно было докричаться до соседа, но нормальный разговор был невозможен.
Оглушительный шум Форсу, казалось, совершенно не мешал. Он полностью расслабился, разгладил бороду, на лице застыла счастливая улыбка человека, который после долгого отсутствия возвращается домой, к любимым и родным.
Рев моторов не мешал его дискуссии с внутренними голосами. Такие мелочи просто не имели никакого значения. Голоса проникали в его уши сквозь защитные заглушки, которые на самом деле служили замаскированными наушниками. Непосвященным не понять такого рода хитрости.
Во всяком случае, Форса вполне удовлетворила реакция полиции на сообщение о его истинных связях. И лучше всего то, что ничего с ним поделать они уже не могли. Форс наслаждался ситуацией, которая казалась ему невероятно благоприятной. Председатель Мао временами впадал в весьма шутливое настроение. Случалось даже, что великий вождь рассказывал анекдоты.
Язык никогда не служил препятствием. Председатель Мао прекрасно говорил по-английски и понимал по-шведски. Это облегчало общение.
Полицейские кляли свою судьбу. Один из них был, видимо, предусмотрительным и предчувствовал, что могут подсунуть военный транспортник, а потому вынул из портфеля два пива, одно дал коллеге, второе откупорил сам. Так они и сидели втроем. Двое пили, а третий общался с самым могущественным человеком на свете. Его соседям не с кем было разговаривать.
