Стенли Морган - Продавец швейных машинок
Я попрощался с Джимом, который подмигнул мне и со смехом уехал. А я вошел в гараж.
- Забирайте свою красотку, Расс, - сказал Батлер, вручая мне документы на машину и страховой полис. - Желаю удачи. Если что случится, пригоняйте её сюда.
Я повернул ключ в замке зажигания, включил передачу и покатил - в самый час пик!
Машина слушалась меня с полуслова. Я перевоплощался то в Джима Кларка, то в Стирлинга Мосса, и в итоге, въехав в Чайлдуолл, летел со скоростью сто сорок семь миль в час.
На самом деле пятимильное путешествие заняло у меня чуть меньше получаса.
Выпрыгнув из машины, я подскочил к двери Глории и позвонил. Прокачу её перед ужином! Увы, к двери никто не подошел. Я хлопнул себя по лбу. Вот, балбес, ведь раньше шести Глория не приходит!
Пыжась от гордости, я сидел в машине, уверенный, что все проходящие мимо девушки умирают от желания запрыгнуть ко мне. Внезапно - вы не поверите, - прямо передо мной остановился какой-то тип в новехоньком красном "ягуаре". Пришлось отъехать.
Увидев выходящую из автобуса Глорию, я радостно бибикнул. Она оглянулась, явно намереваясь отшить неведомого нахала, но в следующий миг узнала меня, и её лицо радостно осветилось. Не обращая внимания на лужи, она бегом кинулась ко мне.
- О, Расс, как здорово, - затараторила она, усевшись на переднее сиденье; при этом её юбка так задралась, что кровь в моих жилах вскипела, как у победителя скачек в Дерби. - А я сперва подумала, что со мной кто-то заигрывает...
- Так и есть, - ухмыльнулся я, целуя её.
- Тебе можно, - прыснула она, привычно прижимая ладонь к моему принцу Ричарду. Потом поцеловала меня. - Ой, он уже просыпается.
- Если он проснется, то нас арестуют, - с сожалением сказал я. Глория со вздохом отняла руку. Потом, наконец, повернула голову и осмотрела салон "хиллмана".
- О, Расс, какая замечательная машина!
- Нравится?
- Безумно! И цвет, и дизайн и... водитель!
Она возбужденно прижалась ко мне.
- Куда поедем?
Я принял задумчивый вид.
- Давай смотаемся в Ниццу, потом рванем в Мадрид, посмотрим Лиссабон и Рим, а после ужина закатимся ещё куда-нибудь.
Глория саданула меня под ребра и оставила ладонь в опасной близости от Ричарда, хотя и не трогала его.
- Я так по тебе соскучилась, - серьезно сказала она. - Контора без тебя уже не та.
Я благодарно улыбнулся и чмокнул её в лоб.
- А как моя замена?
Она пожала плечами и скорчила гримаску.
- Ничего особенного. Молодой, красивый, богатый. Во время обеденного перерыва мы несколько раз трахаемся, но без особого удовольствия.
Я расхохотался и пощекотал её.
- Давай покатаемся, - предложил я.
Уже начинало темнеть, и я включил фары. С полчаса мы колесили по Чайлдуоллу и окрестностям. Удовольствие я испытал несравнимое. Представляете - под левым боком уютно жмется тепленькая Глория, а ты несешься, словно дикий мустанг по прерии, защищенный от дождя и сырого, как плохо выжатое белье, мартовского ветра!
Я рассказал ей про две недели в "Райтбае", про Вэнса, Чарли, зануду Дрейпера, про Джо Онслоу (Глория гнусненько захихикала, хотя я подчеркнул, что мы были на волосок от гибели), Джима Стэнфорда и сумасшедшую вечеринку у миссис Хендерсон.
Стиснув мою руку, Глория сказала:
- Я так рада, Расс, что тебе нравится эта работа. Ты даже говорить стал по-другому. Я уверена, ты их станешь продавать тысячами.
- Спасибо, солнышко. В понедельник проверим, чего я стою.
Мы вернулись к дому Глории, но бобы есть не стали. Она быстро сварганила жаркое, намешав в него всякой всячины; а запивали мы его югославским рислингом. Ужин получился восхитительный.
Потом я вызвался помочь ей вымыть посуду, но почти сразу разбил тарелку, и Глория отослала меня в гостиную. Впрочем, не прошло и двух минут, как она влетела, разгоряченная и прехорошенькая, и плюхнулась ко мне на колени. Правда, ненадолго. Перед камином, в котором уютно попыхивали дрова, лежал пушистый белый ковер из овечьих шкур...
До сих пор мне ещё не доводилось предаваться любви на пушистом белом ковре из овечьих шкур. Да ещё и в промозглую мартовскую ночь и перед горящим камином. Всем, кто это не испытал, но согласен рискнуть, советую: попробуйте, и не пожалеете.
Настало субботнее утро - утро моего последнего ученического дня.
Во двор я въехал величаво, как африканский царек. Все ребята высыпали поглазеть на "хиллман" и поздравить меня, и даже Сэндс с Дрейпером выползли, чтобы пожать мне руку.
- Замечательно, Расс, - сказал Сэндс. - Как раз то, что надо. Когда вы с Джимом закончите, заскочи ко мне. Поболтаем насчет будущей недели.
Я с крайней неохотой оставил свое маленькое чудо на дворе и уселся в "консул". Выехав на улицу, Джим лукаво ухмыльнулся и спросил:
- Ну как?
Я возвел глаза к небу.
- Понятно, - засмеялся он. - Ты уже дал ей имя?
- Нет еще, - сокрушенно вздохнул я. - Сперва ведь принято окрестить заднее сиденье. А я так привык к комфорту.
Уловив шутку, Джим с серьезным видом кивнул.
- Ты прав, приятель. Все эти выходки, вроде "одна нога в рулевом колесе, а вторая в багажнике" - это для мальчишек. Нам, зрелым мужам, нам... сколько тебе лет?
- Двадцать два.
- Так вот, нам, зрелым мужам, нам, светским львам, нужен простор, чтобы дать выход своим творческим натурам. А разве можно творить, когда задница упирается в пепельницу?
Я согласно закивал.
- К тому же, это ещё и опасно. Один мой приятель как-то раз был вынужден срочно извлечь инструмент и пробил им лобовое стекло.
Джим, конечно, наврал, но мы здорово посмеялись.
Завершив утреннюю ездку, мы вернулись в "Райтбай". Я от души поблагодарил Джима за все, что он для меня сделал, пообещав при ближайшей встрече в крикет-клубе поставить ведро виски. Он укатил домой, а я отправился к Джимми Сэндсу.
- Ну что, Расс, - сказал он. - Не боишься?
Я сказал, что уверен в успехе.
- Замечательно. Что ж, в понедельник пройдешь боевое крещение. Если продажа пойдет у тебя так же, как работа с Чарли, ты заткнешь за пояс Ротшильда. Хорошего уик-энда!
Мы распрощались и я вышел во двор. Там ещё крутились наши ребята и мы немного потрепались. Потом все разъехались, а я забрался в "хиллман", ещё не до конца привыкнув к своей удаче.
И вдруг во двор выскочил Джимми Сэндс, размахивая какой-то бумажкой. Он несся так, будто ему намазали задницу горчицей.
- Расс! - завопил он. - Какое счастье, что ты ещё здесь! Я боялся, что все уже разъехались. Я... ты... не хочешь продать первую машинку?
У меня отвалилась челюсть.
- Только что позвонили... он увидел наше объявление... дочка сегодня выходит замуж... нужен подарок... говорит с иностранным акцентом... просит приехать в четыре... похоже, верняк!
Он всучил мне бумажку.
- Вот адрес. Справишься? Идем на склад.
- Э-ээ...
- Молодец! Я знал, что ты не подведешь! Пошли за машинками.
Он затопал на склад, а я потрусил следом. Сердце мое стучало, как отбойный молоток. Слишком рано! Я был ещё не готов. Я ведь настраивался на понедельник.
Когда я вошел в складскую комнату, Сэндс упаковывал "мини".
- С этой все в порядке, - сказал он и потянулся к "макси".
Проверив её, он хлопнул меня по спине.
- Загружайся и возвращайся за бумагами.
Я аккуратно поставил обе машинки в багажник "хиллмана" и вернулся. Держа на коленях потрепанный портфель, Сэндс запихивал в него бумаги и демонстрационные тряпки.
- Вот, держи, здесь все, что тебе нужно. Адрес не потерял? Молодчина. Вперед, Расс, задай им перца! В понедельник увидимся.
Ох, и сдрейфил же я, скажу вам. Должно быть, воздушный гимнаст, в трусы которого забрался рой диких пчел, нервничал бы меньше. Выезжая на улицу, я трясся, как в приемной дантиста, и минут десять даже не понимал, куда еду. В моем мозгу беспорядочно роились страшные видения: Джо Онслоу, меня спускают с лестницы, я мычу и не могу выговорить ни слова, я продаю "мини" и напрочь забываю про "макси"...
Спохватился я, выехав на набережную Мерси близ причала. Оставив машину, я вышел на студеный ветер, дувший с Нью-Брайтона, и зашагал вперед.
Прошло минут десять, прежде чем я пришел в чувство. Чего я, собственно, перетрусил-то? Машинку я знал, как облупленную. Провел целую неделю с Джимом Стэнфордом, кудесником своего дела. Если завижу Онслоу, брошу машинки и задам стрекача - стометровку я в школе бегал неплохо. А неудачи - что ж, они у Джима случаются. Словом, задав себе изрядную выволочку, я вернулся к "хиллману", вынул из "бардачка" карту города и нашел нужный адрес. Район вполне благополучный, Айгбурт - на противоположном конце города от Онслоу.
Я заскочил в закусочную, сел за угловой столик, заказал яичницу с чипсами и чай, и принялся обмозговывать план операции.
Половина четвертого. Расплатившись со смазливенькой пышнозадой официанткой в юбке размером с носовой платочек, я вышел на улицу и сел в машину. Я решил приехать заранее, чтобы попривыкнуть к обстановке и осмотреть дом.
