Памела Слейтер - Опасное дознание
До сих пор ей это удавалось, но сейчас Клэр вдруг почувствовала такое острое желание, что ужаснулась и покраснела. Это случилось как раз в тот момент, когда ей показалось, будто он наблюдает за ней, и что-то в выражении лица Алана подсказывало, что его мысли двигаются в том же направлении…
От осознания этого факта у Клэр почти остановилось дыхание. Когда в последний раз кто-то испытывал к ней влечение? Она даже не могла припомнить. Но сейчас взгляд голубых глаз Алана устремился на нее с такой силой и напряжением, что Клэр едва не потеряла сознание. Взгляд этот остановился на ее лице, оставив впечатление, будто Алан нежно коснулся его. Ее губы беспомощно приоткрылись — совсем чуть-чуть — в непроизвольном приглашении. Взгляд сразу скользнул к ее губам и задержался на них.
Пожалуйста, милый, пожалуйста! Клэр не смогла бы произнести эти слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Но когда Алан быстро и резко вздохнул, она поняла, что просьба написана на ее лице, и на мгновение замерла, затаив дыхание, уверенная, что сейчас он ее поцелует…
Однако его взгляд переместился вниз, лениво скользнул по свитеру, будто проникая сквозь него, опаляя огнем ее грудь. Ласка взгляда Алана была такой же возбуждающей, как физическое прикосновение, а когда его веки начали опускаться и губы приоткрылись, Клэр почувствовала возбуждение, совершенно не похожее на то, которое она когда-либо испытывала. Этот мужчина определенно находит ее привлекательной! Но хотя глаза его непередаваемо соблазнительно ощупали Клэр с головы до ног, сделав слабой и почти бездыханной, Алан не коснулся ее.
Клэр даже не представляла, что можно соблазнить взглядом, однако Алану удалось сделать это без всяких усилий. И, когда он медленно-медленно снова поднял на нее глаза, Клэр по его слабой улыбке безошибочно догадалась, что он все понял… Хриплым голосом, от которого у Клэр по спине пробежали мурашки, он еле слышно прошептал:
— Ты прекрасна, Клэр Келтон. Прекрасна.
Ей захотелось по-кошачьи свернуться клубочком. Слова Алана заставили Клэр почувствовать себя в самом деле прекрасной, а его улыбка, казалось, проникла глубоко в душу, задев самые тонкие струны.
Но, к глубокому разочарованию Клэр, Алан не поцеловал ее. Даже не прикоснулся. Вместо этого он резко выпрямился и взял один из разбросанных по полу документов.
— Полагаю, мы должны продумать план действий, — сказал он. — Расследование нужно с чего-то начинать.
На мгновение, совсем мимолетное, Клэр почувствовала боль — такую, что едва не расплакалась. Но, совладав с собой, тоже выпрямилась и сосредоточилась на ближайших задачах.
Она давно привыкла считать, что никогда ни один мужчина не захочет ее по-настоящему. Нет никаких причин выдумывать невозможное, мечтать о том, что могло случиться во время этого позднего свидания…
5
Алан сжимал в руке теннисный мячик, пока выдерживали связки. Увы. Результат не располагал к хорошему настроению.
Сидя в своей комнате в мотеле, Алан смотрел на зеленые неоновые огни за окном, выполняя упражнения, предписанные врачом. Никто, увидев его за этим занятием, не догадался бы, что он борется за свое будущее. В результате несчастного случая у него была повреждена правая рука — Алан с трудом сжимал ее. Рука начинала дрожать, даже когда он поднимал что-нибудь не слишком тяжелое. Фактически теперь он не смог бы прицельно стрелять из пистолета, а если так — ему больше нечего делать в полиции. Его отправят в отставку по состоянию здоровья, как только узнают об этом дефекте. Приходилось скрывать его от начальства, пока оставалась хоть какая-то надежда.
Держа теннисный мяч в правой руке, он сжимал пальцы снова и снова, работая с все возрастающим напряжением Спортивный врач подарил ему слабую надежду, что с помощью нехитрого упражнения можно восстановить мышцы. В любом случае, тренировка руки не повредит. Итак, слабый шанс был, поэтому Алан упрямо терроризировал мячик.
Порой он впадал в отчаяние, иногда ему казалось, будто пальцы сжимают упругий мячик сильнее, чем пару недель назад. В его чемодане был кистевой динамометр. Можно бы прямо сейчас точно измерить силу сжатия пальцев, но Алан не стал этого делать. В конце оздоровительного отпуска его ждет неизбежная развязка. Прежде чем он вернется к работе, ему придется пройти полное медицинское обследование, так что уже совсем скоро он узнает, не напрасны ли были упорные тренировки. А сейчас он гнал от себя мысли, что напрасно теряет время. Упражнения с мячиком были его единственным спасением, оставалось лишь настойчиво продолжать их, уповая на Бога.
На счастье, травматолог, который лечил Алана, не сообщил его начальству ничего определенного. Врач был дипломатичен и сказал, что только время покажет, сможет ли Алан продолжать службу. Но от Алана не стали скрывать, что вряд ли ему удастся полностью восстановить руку. И все-таки какой-то шанс у него был. Беспокоило только, что остается совсем мало времени. Всего лишь несколько коротких недель — и ему, быть может, придется проститься с работой, которая, в сущности, была его жизнью…
Но Алан не хотел об этом думать. Единственное, что занимало его мысли, — это привлекательная леди-адвокат и та сумятица, которую она произвела в его душе. Однако воспоминание о том, как Клэр вела себя, когда он смотрел на нее, вызывало возбуждение. В тот момент ему было чрезвычайно трудно сопротивляться безмолвному призыву, который исходил от ее нежно полуоткрытых губ…
Алан слишком хорошо себя знал. Если он влюблялся, то влюблялся намертво, целиком отдаваясь чувству. А когда его обманывали, то боль в душе оказывалась нестерпимой. И он не собирался снова рисковать — особенно после двух неудачных попыток женитьбы в прошлом. Время научило его не раскрывать себя полностью, не поддаваться слишком быстро, но, независимо от того, стремительно или медленно он влюблялся, отказ действовал на него слишком разрушительно.
Поэтому Алан запретил себе безоглядно поддаваться любовным чувствам. И подозревал, что Клэр, не более чем он, была настроена на какие-либо серьезные отношения. Судя по тому, что рассказывал Джош, Клэр удавалось жить без привязанностей уже долгое время. Она развелась почти двенадцать лет назад и с тех пор избегала близких отношений с мужчинами. Что ж, для него это хорошее предупреждение: лучше держаться на безопасном расстоянии от женщины, которая просто никем не интересуется. Проклятье! Возможно, у нее есть на то причины, как и у него. Если бы он был поумнее, то не думал бы о Клэр. Ничего, кроме боли, не ждет его на этом пути…
Алан снова сжал мячик и почувствовал, как дрожит рука. С губ чуть не сорвалось ругательство, но он проглотил его. Бранные слова не изменят сути дела, не спасут от разочарования и ярости. Жизнь снова нанесла ему удар! И хотя вообще-то он ненавидел жалость к собственной персоне, сегодня вечером ему захотелось быть к себе хоть немного снисходительным…
Но нет, нечего расслабляться! Надо думать о деле Блэккайта.
Если завтра представится возможность поговорить с парнем, надо попытаться понять, кто он: законченный лжец или невинная жертва. И дело не в недоверии суждениям Клэр, а в том, что у него, техасского рейнджера, гораздо более богатый опыт работы с искусными плутами и отпетыми негодяями. Клэр не имела дела с преступниками каждый день так, как он. Большинство из них были никудышными обманщиками. Они болтали чересчур много, отвечали слишком быстро и выдавали себя тем, что обнаруживали гипертрофированное стремление убедить собеседника в чем-либо.
Но время от времени попадался какой-нибудь необыкновенный лгун, слова которого поначалу не вызывали сомнения. Он мог смотреть прямо в глаза, симулировать потрясение, изумление, короче, вести себя точно так же, как повел бы человек искренний. Алану приходилось допрашивать нескольких таких типов, и чаще всего ему безошибочно удавалось определить, где они лгали. Нельзя сказать, что он никогда не ошибался — конечно, иногда бывало и такое. Хорошо бы завтра прийти, как и Клэр, к выводу насчет невиновности Блэккайта.
Снова мысли о Клэр! Алан глубоко вздохнул, ему нестерпимо захотелось курить. Как будто сигарета поможет забыть теплую тяжесть желания, которая наполняла его, когда он думал об этой женщине.
Позволив себе откровенно разглядывать Клэр, Алан понял, что совершенно не знает ее, даже не догадывается, какая она на самом деле. В ней кроется какая-то загадка, которую ему безумно захотелось разгадать.
Ведь он считал ее синим чулком, а у нее такие прекрасные женственные формы, соблазнительно обтянутые скромным серым свитером! Алан не удивился бы, если бы обнаружил под ним шелковое белье. Клэр явно из тех женщин, которым к лицу и шелк, и кружева. Между прочим, высоченные каблуки тоже выдают ее. Да-да! Ей нравится чувствовать себя женщиной. Если бы это было не так, она носила бы туфли на низком каблуке.
