Роберт Фиш - Обнаженная с Копакабаны
Путь пролегал мимо Качимбо де Фума, где он, естественно, собирался погостить дня три-четыре у двоюродного брата, тот в радиусе десятка миль знал всю готовую к услугам женскую часть населения. А если в ботеге в Куэймадуре ещё работает та смуглая малышка, которую он знал пять лет назад, то никому не повредит, если он и там задержится на пару дней. Но как только эти жизненно важные дела будут улажены, — сразу же в Порто Итапура!
Довольный составленным графиком и удовлетворенный всеобщим признанием своей порядочности, Карлос налег на весло. С берега его задумчивым взглядом провожал Антон Свердлик.
8
Из квартиры да Сильвы открывался вид с высоты на бескрайний пляж Копакабана, освещенный в жаркой ночи огоньками множества свечей. Мерцающие световые точки, образовывали небольшие окружности, разбросанные на разных расстояниях по обширной песчаной равнине. В них просматривались группы поющих людей — женщин в длинных белых платьях, мужчин в чистых рубашках и длинных брюках. Несмотря на всю красоту этого зрелища, от него веяло чем-то мрачным; дрожащие тени причудливо танцевали по песку.
Широкая Авенида Атлантика после захода солнца обычно пустела, но в ту ночь здесь повсюду кипела жизнь: наступал Новый год, и готовилась праздничная церемония — Макумба Иеманья. По мозаичным тротуарам прогуливались пары, останавливались, с любопытством наблюдая за происходящим; переполненные зрителями машины пристраивались в бесконечный ряд у края тротуара, другие медленно проезжали дальше, чтобы пассажиры могли насладиться прелестным зрелищем. В воздухе витало возбуждение, напряженное ожидание начала древней церемонии.
Вильсон, опершись на мраморный подоконник, ждал, пока да Силва переоденется. Глядя вниз, на эту суматоху, он её, в сущности, не замечал. Джилл вернулась из Сан Пауло. Он звонил в отель, чтобы в этом удостовериться, но её, как обычно, не оказалось. И никаких сообщений.
Оставалось надеяться, что она появиться на новогоднем вечере, не забудет адрес или не потеряет его даже вместе со своей сумочкой. Странно, что она никогда не позволяла заехать за собой или отвезти туда, где они могли бы оказаться одни, но приходилось надеяться, что со временем все уладится.
Ход его мыслей был прерван появлением из спальни да Сильвы с узким галстуком на руке.
Рослый бразилец подошел к окну и взглянул через плечо Вильсона вниз, на пляж.
— Впечатляющее зрелище, верно?
Вильсон кивнул.
— Странно, но за все годы, прожитые в Бразилии, мне ещё никогда не доводилось этого видеть. Либо я постоянно где-то чем-то занят, либо дома в отпуске. В полночь они спустят на воду плоты с цветами, я прав?
Да Силва подошел к зеркалу в прихожей, хмуро оглядел свое отражение и приступил к ритуалу завязывания галстука. Перерезавшие лоб морщины говорили о немалых трудностях.
— Иногда спускают плоты, иногда просто заходят в воду и опускают венки. Бывает, даже бросают в море отдельные цветки, — все зависит от того, насколько они приблизились к цивилизации.
Взглянув на кривобокий узел, комиссар в отчаянии вздохнул, развязал галстук и начал все снова.
— Черт бы побрал эти удавки!
Вильсон не обращал внимания: вопль этот он слышал слишком часто.
— Подходящее время для карманников, — эту мысль он тут же отбросил; сегодня не следует думать о таких вещах. — Я знаю, эта церемония — часть Макумбы, которую можно сравнить с культом Вуду, но больше мне, в сущности, ничего не известно. Знаю, что сегодняшняя ночь посвящается одному из ваших богов, но, к сожалению, не знаю, какому именно.
— Насчет Макумбы верно, и сходство с культом Вуду тоже имеется. Все из одного и того же корня — Макумба, Вуду, Умбанда, Квимбанда, Гамбе… Но эта ночь посвящена не богу, а богине. Иеманье.
Едва было произнесено священное имя, черный шелковый галстук, похоже, одумался. Да Силва поспешил воспользоваться случаем, тщательно расправил концы, осторожно опустил руки и подождал. Узел остался на месте. Он улыбнулся, взял белый пиджак, подошел к окну и тронул Вильсона за плечо.
— Пошли. Уже пробило десять, а я хотел бы несколько минут побеседовать с хозяином дома до того, как, по твоему выражению, слишком наберусь.
— Еще слишком рано, — возразил Вильсон. — Пока появится Джилл, пройдут часы. А до того там никого не будет. Сам Джек наверняка на пляже, наблюдает за подготовкой церемонии.
Но взглянув на мину да Сильвы, он вздохнул.
— Ну ладно, идем. Но я тебя предупреждаю, что ещё слишком рано. — Он отошел от окна. — Кто такая Иеманья?
— Богиня, о которой мы говорили. — Да Силва закрыл дверь квартиры и направился к лифту. — В религии Макумбо она занимает такое же место, как дева Мария у христиан. Кстати, интересно, что она также едина в трех лицах: Замби, Оксала и Ориксала. Большое сходство. — Он открыл дверь лифта, подождал, пока Вильсон вошел в кабину и нажал кнопку первого этажа. Иеманья — богиня моря и покровительница семьи, почему ей и приносят цветы в полночь, когда наступает Новый год. Чтобы заслужить её благосклонность.
Лифт рывком остановился в двух сантиметрах над уровнем пола. Да Силва открыл дверь, мужчины прошли через вестибюль и спустились на улицу. Перейдя её между медленно движущимися машинами, они неторопливо зашагали вдоль авениды и пляжа, наблюдая за танцующими и поющими людьми со свечами. Да Силва осторожно потрогал узел своего галстука и ухмыльнулся.
— Намного нужнее была бы богиня мужской моды, чтобы помогать завязывать галстуки.
Вильсон покосился на него.
— Должно ли это означать, что такой богини не имеется?
— Пожалуй, не хватает только её, — кивнул да Силва. — Вы создавали своих богов по образу наших святых, вероятно, рассчитывая, что тем самым ваша религия должна выиграть в наших глазах. А так как у нас никогда не было особого святого для мужской моды, у вас не оказалось для него образца. — Он посторонился, чтобы пропустить группу таких же, как они, зевак. — Да это и не нужно, — продолжал он. — В религии Макумба существует так называемый Эксус — он соответствует демону из Библии. Мне представляется, он занят исключительно тем, что запутывает узлы на галстуках.
Вильсон ухмыльнулся.
— Кажется, ты знаешь об этом все.
— В Бразилии Макумба играет большую роль, чем кажется, — объяснил да Силва. — И если служишь в полиции и постоянно имеешь дело с людьми, следует знать, что ими движет. А это значит знать много такого, над чем не приходится задумываться сотруднику посольства.
Вильсон не позволил сбить себя с толку.
— А как насчет богинь такси? Или приверженцы этой религии передвигаются только пешком?
Да Силва остановился и взглянул на часы.
— Если не возражаешь, пойдем пешком. Здесь недалеко, а ночь чудесная. — Он указал на пляж. — Кроме того, большинство таксистов наверняка там.
Мужчины неторопливо пошли дальше, наслаждаясь красотой ночи. На подходе к клубу «Маримба» стало тише, там пляж Копакабана кончался. За ним возвышались мрачные стены форта, безмолвные и угрюмые, охраняя подступы к городу со стороны моря.
В конце Авенида Атлантика они свернули на Руа Франсиско Отавиано; здесь уже не было прохожих, но из освещенных окон доносилась музыка и голоса. Они прошли дальше — до перекрестка. Вдали виднелись пляжи Ипанема и Леблон; там тоже мерцали огоньки свечей.
Немного задержавшись на углу, они свернули на Руа Франсиско Беринг, где жил Гренделл. Эта улица спускалась улицы вниз к маленькой бухте, скрытой острыми зубцами скал с одной стороны, и высокими контрфорсами южной стены форта — с другой. Вильсон остановился, посмотрел на темные окна дома, потом — на часы.
— Я же говорил тебе, что придем слишком рано. Еще нет даже одиннадцати. Вся компания наверняка наблюдает за церемонией где-нибудь на Копакабане или в Леблоне. — Он поднял глаза. — Спустимся к бухте, чтобы убить время.
Да Силва кивнул. Его всегда привлекала абсолютная уединенность этой крохотной бухты посреди кипящего жизнью города.
— Маленьким мальчиком я часто приходил сюда, — вздохнул он. — Мы лежали на скалах и пытались своими острогами добыть рыбу. Не припомню, чтобы мы хотя бы раз что-то поймали. — Он улыбнулся. — Мы были уверены, что в расселинах скал пираты спрятали немалые сокровища. Но, кроме пустых бутылок никогда ничего не находили.
Они приближались к бухте. Внезапно Вильсон остановился, напряженно всматриваясь в темноту.
— Этих парней там, внизу, наверняка исключат из профсоюза Макумбы. У них нет свечей. И женщин тоже. К тому же они слишком рано начали.
Да Силва очнулся от воспоминаний детства и поднял голову. На пляже в крошечной бухте, пригнувшись, трудились трое мужчин, подтягивая к воде маленький плот, уже прикрепленный к лодке. Даже на таком расстоянии было видно, что он составлен из тонких бревен и украшен множеством цветов. Казалось непонятным, почему мужчины с такой натугой одолевают последние метры, оставшиеся до воды. Да Силва вдруг насторожился, предупрежденный неким инстинктом, не предвещавшим ничего хорошего.
