Станислас-Андре Стееман - Ночь с 12-го на 13-е
— Что было раньше — выстрел или звон разбитого стекла?
— Может, мне еще сказать вам, в каком году изобрели телеграф? Черт его знает, что раньше! Вроде бы и до и после звона стреляли. Я-то думал только о том, как бы слинять поскорее. Бросил все к чертям — и книги, и сейф. А потом вдруг наступил на что-то твердое, туда падал свет из кабинета Абоди, и увидел, что это пистолет, и…
— И взял его?
— Ну да. Идиот, полный идиот! Хотя — поставьте себя на мое место! Я подумал было, что стреляли в меня, а потом услышал еще какой-то шумок, прямо у меня за спиной, шаги или что-то вроде… Я решил, что это, должно быть, Конфуций, но в этот момент…
— В общем, ты решил поскорее спасать свою шкуру и бросился к выходу с оружием в руках?
— Ах, если б все можно было переиграть!
Малез нахмурил густые брови.
— Слушай, что ты мне лапшу на уши вешаешь?
— Я увидел вас у двери, но отступать уже не было времени. Все было поставлено на карту.
— И ты проиграл! А что ты сделал с игрушкой? Если, конечно, не врешь.
— Выбросил. Представляете, если б у меня нашли пушку!
— Куда ты бросил пистолет?
— Черт его знает. Выбросил на какой-то улице в китайском квартале. Кинул за ограду.
— Можешь узнать это место?
— Попробовать могу.
— Не желаете ли сигарету, мистер Матриш? — любезно спросил китаец. — Сейчас вы поедете на машине с Чарли и с Чаном. Надеюсь, что ограда за прошедшее время не переменила местоположения.
Зазвонил телефон. Мистер Ву снял трубку.
— Лаборатория произвела анализы содержимого бутылки и того, что осталось в стаканах, — объявил он, как только закрылась дверь за Матришем и сопровождавшими его полицейскими. — Результат положительный. Во всех трех сосудах обнаружено снотворное, причем это препарат, учитывая дозировку, действующий достаточно быстро для того, чтобы человек, его принявший, через двадцать минут погрузился в глубокий сон. Однако его употребление одновременно с алкоголем может замедлить эффект.
— А я-то думал, что только василиски и змеи усыпляют свою жертву, прежде чем прикончить ее, — мрачно отозвался комиссар.
Пистолет нашли там, куда, судя по показаниям, Матриш его бросил: за оградой одного из домов на улице Павлинов, неподалеку от Рэнж-Род. Оружие было в грязи. Никаких сколько-нибудь заметных отпечатков пальцев не обнаружилось.
Все специалисты единодушно признали, что именно этот пистолет — орудие преступления. Магазин был пуст. Ударник отклонен влево, что уже подтвердилось при экспертизе гильз. Одинаковые бороздки на внутренности дула и на поверхности пуль.
— Завтра, послезавтра или чуть позже, — сказал мистер Ву, — мои люди раскроют происхождение оружия. Это поможет нам определить, кто убийца.
Малез был настроен куда менее оптимистично.
— Вы так думаете? Тот, кто купил эту игрушку, наверняка скажет, что у него ее украли. Да я и сам поступил бы точно так же на его месте.
— Смею надеяться, что его мысль не так быстра, как ваша, — учтиво заметил мистер Ву.
Глава семнадцатая
Флориана нервно вышагивала по номеру убогого отеля с таким видом, будто ей тесно в границах комнаты: дверь, окно, другое окно, кровать, дверь… Черные круги вокруг глаз, протянувшиеся чуть ли не до висков, и размазавшийся макияж в жестком утреннем свете делали ее лицо похожим на трагическую маску — вот сейчас она упадет, и…
Стив сидел на постели и беспомощно следил за ней взглядом. Он тоже выглядел несвежим и каким-то поблекшим, подбородок зарос щетиной.
— А если вам выпить остаток виски? — не слишком убежденно предложил он женщине.
Флориана, казалось, не услышала.
— Бежать? — проговорила она, отвечая на давно поставленный вопрос. — Нет, Стив… В таком случае полиция наверняка сочтет нас виновными.
— А теперь, по-вашему, она считает нас невинными овечками? — горько усмехнулся Алкан. — Да бросьте! Что бы мы им ни говорили, нам не убедить их в своей непричастности к убийству. Всегда так: кого нет, тот и виноват! Зато, если мы уберемся подальше от Шанхая, мы сможем все начать сначала… вместе… Ну, как?
Флориана покачала головой.
— Ни за что. Я не хочу уезжать из Шанхая. Именно теперь. Я хочу знать точно, что произошло в ночь с 12-го на 13-е. Хочу… хочу, чтобы убийца заплатил за все сполна!
В эту минуту кто-то царапнул дверь снаружи. Пленники переглянулись, затаив дыхание.
— Что там такое? Кто бы это мог быть? — еле слышно прошептал Стив.
— Откройте! Это я, Лидия! — ответил женский голос за дверью. — Вы там одни?
— Да-да, одни! Отпирайте быстрее!
Ключ повернулся в замке, и вошла Лидия. Левой рукой, через которую была переброшена шубка, она держала чемодан, правую, засунутую до того в карман плаща, вытащила, едва переступив порог, и протянула Стиву. На ладони лежал тяжелый черный предмет.
— Мне надо было ответить: мы с пистолетом! Вы собрали вещи?
Стив кинулся к ней с распростертыми объятиями.
— Солнышко мое! Рыбка золотая! Я должен вас поцеловать!
Но Лидия шарахнулась от него, как от зачумленного.
— Эй! Потише, потише! Чего это вы так возбудились? И вообще я терпеть не могу небритых мужиков. То, что я сделала, я сделала из-за Ли и… — она тряхнула шубкой, — и из-за своей выдры!
— Неважно, почему вы это сделали! Когда мы сможем вместе поужинать? Вы просто обязаны пойти со мной в ресторан после… после того, как оказали нам такую услугу!
— Может, нам сначала выбраться отсюда?
— Точно, сначала — это. Ну-ка, пошли гуськом, и постарайтесь не высовываться из-за моей спины! Да, кстати, а как обращаться с этой вашей штукой? Просто нажать вот тут?
— Да, но поосторожнее! Шума будет много…
Они вышли в пустой коридор, добрались до площадки и стали тихонько спускаться по лестнице. Им удалось пройти почти до последней ступеньки, когда Ли, сидевший, как обычно, за колченогим столом у двери, поднял глаза.
Секунду или две в тишине еще раздавался скрип его пера, которое продолжало бежать по бумаге, заканчивая начатое слово, потом китаец спросил с неподдельным интересом:
— Тепе'ь ваша научилась п'оходить че'ез запе'тые две'и?
Стив быстро подбежал к нему.
— Приготовьте счет. Мы уходим.
Ли отложил перо и захлопнул регистрационную книгу.
— Нехо'ошая погода. Ст'ашно много солнца. Жа'а. Ваша п'обудет тут еще немножко.
— Не волнуйся, — расхохотался китайцу в лицо Стив. — У нас есть зонтики! — И выставил вперед пистолет.
В ту же секунду женщины хором закричали:
— Стив! Стив! Берегитесь! Тао!
Стив живо обернулся, но сразу же оказался лежащим вниз лицом на полу вестибюля. Пистолет, выпавший из его руки, валялся на расстоянии метра от него.
— А тепе'ь уда'ь его по голове! — тяжело поднимаясь, посоветовал своему телохранителю Ли, а потом, обратившись к Стиву, добавил, осклабившись. — Твоя совсем забывать, что Тао — п'офессо' дзюдо!
Тао вмазал Стиву каблуком по правой щеке так, что тот покатился по ковру. Китайцы двинулись следом. Но Стив схватился двумя руками за ковер и изо всех сил дернул его. Ли и Тао упали. Самое неприятное для обоих было то, что Ли всей своей массой обрушился на Тао.
Стив мгновенно вернул себе оружие.
— Нет, моя совсем забывать предупредить твоя, что я на самом деле — чемпион по вытягиванию ковров из-под ног желтопузых! Поняли, гады? — Он поднял глаза на Флориану и Лидию: — Любовь моя, слабость моя… А теперь, если хотите…
Глава восемнадцатая
Капитан Суби хотел было поспорить, но Малез немедленно взял инициативу в свои руки.
— Международный Отряд по Борьбе с Наркотиками! — объявил он и сунул Суби под нос официальные документы, где китайским правительством были четко определены полномочия комиссара. — Читайте — завидуйте! — Потом повернулся к желтолицым в мундирах, смиренно ожидавшим его указаний: — А вы, валяйте, начинайте! Сами знаете, что надо делать!
Солдаты бегом бросились в трюм, а Малез направился в каюту капитана.
Не прошло и получаса, как один из китайцев постучал в дверь, вошел и, щелкнув каблуками, отрапортовал:
— Комисса'у будет угодно п'ийти? Сю-Чуен нашел…
Малез проследовал в трюм. Солдаты вскрыли пока лишь несколько ящиков, но зато явно те, которые и надо было вскрыть.
Судя по накладным, груз был предназначен для некоего господина Теодориди (Галатея, Стамбул), и, опять-таки по накладным, выходило, что в ящиках — китайские шелка. Но в глубине каждого из них были обнаружены маленькие продолговатые пакетики, украшенные многоцветными иероглифами.
— Lam Kee, Lam Kee Нор, Cock and Elephant, Cheong Chiken, Cheong Rosster, Lion Globe and Elephant… На'кота на все вкусы!.. — торжествующе произнес Сю-Чуен, пользуясь ошеломляющей смесью английского с китайским.
Широкая улыбка на желтом лице заставляла вспомнить дыню, из которой вырезали четвертушку.
