Джеймс Чейз - Дни печали мисс Халлаген («Торговцы живым товаром»)
Лефти, Маленький Джое и Мальту с тех пор, как поверили в Равену и решили следовать за ним до конца, вели бедную жизнь. Но они не осуждали за это своего босса. По отношению к ним он был честен. Предложил быть его помощниками, и они согласились. Благодаря ему они не голодали. Порой им приходилось проводить кое-какие операции не согласующиеся с уголовным кодексом. Тем не менее, жизнь их была нищенская, но точно также был нищ и сам Равена. Поэтому они терпеливо сносили лишения и продолжали верить ему.
Сейчас наступил, наконец, момент, когда он может сказать им, что их доверие к нему оправдалось. Он прекрасно знал, что они из себя представляют. В них давно уже не осталось ничего человеческого. Единственное, что их интересовало, — это деньги. И ни один из них не мог добыть их самостоятельно, без его организаторского таланта. И вот наступило время вознаградить их за терпение и преданность.
Равена окинул взглядом своих сообщников, наслаждаясь предстоящим триумфом.
— Итак, парни, — сказал он. — Я послал за вами потому, что есть приятные новости. Когда-то я говорил вам, что мы сумеем добиться своего. Помните?
Трио у стены слегка зашевелилось, продолжая смотреть и слушать с большим вниманием. Глаза у них были жесткие, а челюсти беспрерывно двигались, перемалывая резинку.
— Вернувшись в родные края, я хотел работать вместе с Мендеттой. Но он отказал мне в этом, мерзавец! И я поклялся ему отомстить. Вы верили в то, что мне повезет и долго этого ждали. Вы не сердились, делали то, что я вам говорил. И вот ваше ожидание вознаграждено.
Они продолжали молчать, ждали, что скажет он дальше.
— Мендетту хорошо охраняли, — продолжал Равена, делая ударение на прошедшем времени. — Пока он был жив, мы были бессильны. Теперь, когда он мертв, мы можем приступить к делу.
Троица вновь зашевелилась, выражая готовность выполнить любой приказ.
— Я уже виделся с Грентомом. От него можно не ждать истерик. Через день или два у меня появятся деньги. Мы возьмем дело в свои руки и реорганизуем его. Я буду по-прежнему руководить вами, а вы будете делать то, что я вам прикажу. Теперь у вас будет достаточно зеленых бумажек и золотых монет.
Мальту, низкорослый итальянец, с тяжелым насмешливым ртом и черными, налитыми кровью глазами, отлепился от стены, которую он подпирал.
— Вы много раз говорили нам, патрон, что встанете во главе дела, так оно и случилось! Но почему вы не поручили спустить Мендетту кому-нибудь из нас?
Равена укоризненно покачал головой.
— А кто тебе сказал, что его убил я?
Все трое обменялись взглядами и одновременно улыбнулись.
Равена встал.
— Не расходитесь, парни, — сказал он. — Мне необходимо поговорить с Грентомом, после чего я скажу вам, сколько будет получать каждый из вас.
Глава 16
6 июля. 10 часов 30 минут утра.
Джонсон, дежурный полицейский, покусывал кончик авторучки и смотрел на Джека неприязненным взглядом. Он всегда не любил журналистов, имевших обыкновение вертеться где-нибудь около и лезть со своими скользкими вопросами в самое неподходящее время. Насколько это было известно Джонсону, Джек в этом отношении не был исключением. По мнению Джонсона, у него были даже особые способности делать себя чрезвычайно невыносимым. Джек же, страдая от отсутствия материала для своей колонки в газете, пребывал в дурном расположении духа. Не было ничего сенсационного, одни мелкие правонарушения. Ему хотелось поскорее освободиться, чтобы заняться делом Мендетты.
Польсон приказал ему не совать своего носа в это дело, но он его не станет слушать. Хотя Польсон и грозил ему увольнением, он все же решил выяснить, что же произошло с сестрой Флетчера. Джек осознавал, что он — достаточно хороший репортер и, в крайнем случае, всегда сможет найти себе работу. Сейчас же его раздражало множество мелких ординарных происшествий, которые произошли прошедшей ночью и о которых необходимо было дать отчет в газету.
Он находился в полицейском управлении города и с раздражением ожидал последних сведений из полицейских участков. После этого он сможет их обобщить и дать в газету. Конечно же, не на первую полосу, и всего лишь одну-две колонки. И из-за этого сестре Флетчера, возможно, придется подождать до вечера.
Джонсон тяжело вздохнул.
— Мне, право, очень жаль, что мы даем вам так мало работы. Поверьте, мне больно смотреть, как вы здесь сидите и бездельничаете. Может быть вам стоит немного пройтись, пока обработают все сводки?
Джек положил ноги на деревянную скамью и закрыл глаза.
— Оставьте меня в покое, — ответил он. — Вы мне тоже порядком надоели, но мне платят деньги за протирание моих брюк на ваших скамейках. Так что поберегите свои шутки для других.
Джонсон что-то сердито проворчал и вернулся к прерванной работе.
— Сегодня ничего серьезного, — проговорил он, промокая пресс-папье чернила. — У вас очень легкая жизнь, мистер Эллинджер.
— Именно когда ничего не происходит, моя жизнь становится трудной, — огрызнулся Джек. — Например, сегодня незначительная кража и мелкое мошенничество. Что я из этого выжму? Вот если бы произошло изнасилование или убийство, тогда бы я смог это опубликовать на первой полосе.
Джонсон бросил на него неприязненный взгляд.
— Какой же вы все-таки грязный народ, журналисты, проговорил он.
— А вы случайно не знаете, сколько девушек бесследно исчезло в этом году? — неожиданно спросил его Джек. Джонсон покачал головой.
— Это не по моей части, — слишком быстро ответил он. — Об этом надо поинтересоваться в отделе, который занимается исчезновением людей. Вы, что, кого-нибудь потеряли?
— Я думаю вот о чем, Джонсон: есть ли в этих разговорах хоть сколько-нибудь правды?
— Ни слова, — смеясь ответил Джонсон. — Подумайте немного, и вы сами поймете, что в наше время и в нашем городе бесследно исчезнуть невозможно.
— Тогда объясните, пожалуйста, мне. Джонсон заинтересованно облокотился на письменный стол и скрестил руки на груди.
— Возьмем к примеру изнасилование, — нравоучительным тоном начал он. — Разве можно изнасиловать женщину против ее воли? А эти россказни о бесследном исчезновении девушек? Говорят, что к этому делу якобы причастны торговцы живым товаром. Но разве можно девушку, против ее воли, сделать проституткой? И это в нашем-то городе? Да об этом наверняка сразу же стало бы известно! Другое дело, когда женщины занимаются таким малопочтенным ремеслом и извлекают из него выгоду по их собственной воле Но это уже их личное дело. В нашей стране каждый свободен выбирать себе занятие по собственному вкусу.
Джек молча раздумывал.
— А если этих девушек шантажируют или терроризируют? — спросил он. — Что вы об этом думаете?
— Я не могу в такое поверить. Это слишком рискованно, — протянул Джонсон, задумчиво покачав головой — Ведь достаточно любой из таких девушек подать жалобу, как сразу же будет проведено расследование и закон защитит их.
— Ну, а если они не в состоянии подать жалобу? — настаивал на своем Джек.
Джонсон сдвинул брови.
— На что такое вы намекаете? — спросил он. — Вам что-нибудь известно?
Джек сделал отрицательный жест.
— Нет, пока мне ничего не известно, — признался он. — Но эти слухи меня заинтересовали. Мне кажется, можно принудить женщину заниматься проституцией, если запугать ее. Может быть я и ошибаюсь, но по всей вероятности в нашем городе происходит именно это. Я говорю это серьезно, Джонсон, и если я что-нибудь подобное обнаружу, вам придется серьезно поработать.
В комнату вошел Бенин Перминкер в сопровождении полицейского.
— Этот тип утверждает, что мы забрали к себе его жену, — проговорил с порога полицейский. — Не хотите ли поговорить с ним?
Джонсон бросил неодобрительный взгляд на Бепни.
— Что у вас там случилось? У Бенни был испуганный вид.
— Я — Бенни Перминкер. — начал он. — И я хочу повидать свою жену.
Рот Джонсона превратился в тонкую линию.
— Я не понимаю, почему вы для этого пришли к нам. Ее у нас нет.
— Тогда где же она? — растерянно спросил Бенни. — Что все это значит? Бенни начал заметно нервничать.
— Не знаю. Я пришел домой и нашел эту записку. Он передал Джонсону клочок бумаги. Джек выпрямился на своей скамье и с интересом стал наблюдать. Его явно заинтересовал такой оборот дела.
Прочитав записку, Джонсон вернул ее Бенни.
— Прошлой ночью мы никого с такой фамилией не задерживали и не привозили ни в один полицейский участок. Держу пари, что она водит вас за нос.
Бенни рассматривал записку.
— Может быть ее все-таки привезли в какой-нибудь участок, а вы об этом не знаете?
— Хорошо, я сейчас позвоню в ближайший к вашему дому на 47-й улице и узнаю у них.
Джонсон придвинул к себе телефон и набрал номер. Переговорив с кем-то, он положил трубку и обернулся к Бенни Перминкеру.
