Ханс Лалум - Люди-мухи
Разговор становился все интереснее. Вопрос об отце Кристиана Лунда был еще одной маленькой загадкой, которую мне хотелось разгадать.
– Значит, у вас даже догадок нет, кто может быть вашим отцом?
Он покачал головой.
– В детстве я много думал о нем. Внешне я похож на маму; волосы у меня светлые, как у нее, и ее черты лица… Один учитель как-то заметил, судя по моим способностям, у меня, наверное, чрезвычайно умный отец. Я долго радовался такому комплименту. В молодости мама была очень хорошенькой и очень доброй, но особенно умной ее нельзя было назвать. В первых классах она еще помогала мне с уроками, но, когда я перешел из начальной школы в среднюю, ее знаний не хватало. А я становился первым учеником в классе почти по всем предметам, особенно в средней школе. Вполне возможно, мой отец, кем бы он ни был, и в самом деле человек умный. А в остальном – понятия не имею. Меня зачали в мае или июне сорокового года, поэтому вариантов много. Им мог быть немец или норвежец, сторонник нацистов или нет… Ни мама, ни дедушка с бабушкой не говорили со мной о войне, так что опираться мне не на что. Сейчас я стараюсь как можно реже думать об отце и надеюсь, что к убийству это отношения не имеет.
– Мне тоже хотелось бы в это верить, – кивнул я. – Однако нам с вами придется поговорить о другом… точнее, о другой. Меня интересует одна ваша молодая соседка, о которой вы тоже умолчали во время нашей первой беседы. Кстати, когда произошло убийство, она, как и вы, находилась дома.
Кристиан Лунд вздрогнул и перед тем, как ответить, закурил очередную сигарету и пару раз затянулся.
– Понимаю, что вы имеете в виду… Кто вам рассказал – сторожиха или сама Сара?
Я покачал головой:
– Ни та ни другая. Я пришел к собственным выводам на основании анализа имеющихся у меня сведений.
– Впечатляет… и обнадеживает, – одобрительно заметил он. – Полагаю, вы быстро найдете убийцу. Поверьте, наши отношения никак не связаны с убийством. Конечно, возникает вопрос алиби и тому подобного. Мне очень стыдно, что я солгал, искренне прошу у вас прощения, но поймите и меня. Я попал в очень непростое положение. Надеюсь, моей жене не обязательно все знать?
Я ответил:
– При том условии, что ваши отношения действительно никак не связаны с убийством. И разумеется, сейчас вы расскажете мне всю правду.
Кристиан Лунд не имел ничего против. Мне показалось, что для него не составляет труда говорить о глубоко личных вещах. Подтвердилось первое впечатление о нем: хотя он эгоист, в уме и обаянии ему не откажешь.
– Конечно, внебрачная связь с соседкой не делает мне чести. К тому же у меня такая хорошая жена и прелестный малыш. Боюсь, что быстро все объяснить не получится.
Я ответил, что никуда не тороплюсь. Жизнь Кристиана Лунда интересовала меня все больше и больше. Он удобнее устроился в кресле и, прежде чем начать, ненадолго задумался.
– Все началось в прошлом году… когда у меня возникло огромное, непреодолимое желание. – Он ненадолго замолчал, и лицо его застыло, но потом снова продолжал, причем с явным состраданием к себе: – Нет, на самом деле все началось гораздо раньше… с моей матери и моего детства. Много лет никто не хотел дружить со мной; у меня долго не было девушки. К семнадцати годам я еще ни разу не целовался. Один случай в особенности мне запомнился, хотя все было совершенно невинным. В четырнадцать лет я поехал на школьную экскурсию с ночевкой. Перед тем как мы легли спать, одна девочка обняла всех моих одноклассников по очереди. Кроме меня. «Даже обниматься можно до определенного предела», – сказала она с холодной, язвительной улыбкой. Все рассмеялись. Я проплакал всю ночь и дал себе слово, что когда-нибудь отомщу. Позже – мне было уже восемнадцать – все вдруг изменилось. Я играл в школьном оркестре и был звездой футбольной команды и вдруг стал привлекательным для девушек. И уж тут-то возместил все то, чего раньше был лишен. Девушка, которая отказалась обнимать меня в четырнадцать, в девятнадцать сама прыгнула ко мне в постель и раздвинула ноги.
Кристиан Лунд самодовольно улыбнулся. Я понял, что этот эпизод стал одним из лучших воспоминаний его юности.
– Конечно, мне хотелось отомстить, но, помимо всего прочего, я испытывал сильное физическое желание. Я был активным молодым человеком с мощным либидо. Девушки возбуждали меня больше футбола. С возрастом я поумнел, и мои гормоны успокоились. Да и в коммерческой школе обстановка была более серьезной. А после того, как познакомился с Карен, я больше ни к кому не прикасался. До тех пор, пока… – Он ненадолго замолчал. – Пока передо мной однажды не появилась Сара и не сообщила, что недавно переехала в наш дом. Увидев ее, я испытал такое сильное желание, какого у меня не было ни разу в жизни. – Он подался вперед и продолжал: – Вы старше меня, но, должно быть, хорошо помните ощущение, когда перед вами стоит молодая красотка, которая будто бы нечаянно слишком туго затянула пояс или расстегнула лишнюю пуговку на блузке. А на ее губах блуждает улыбка, которая намекает: смотри, но не трогай…
Я жестом велел ему продолжать. В самом деле, и я помнил молодую красотку, которая соответствовала его описанию. Кроме того, я отметил для себя, что он говорит гораздо доверительнее, чем раньше.
– Ни одна девушка так не заводила меня, как она… даже когда я был моложе. Бывало, я обманывал девиц, обещал то, что не собирался выполнять, даже на трезвую голову. Всегда думал, что девушки сами виноваты, раз ведут себя так… вызывающе. Сначала провоцируют, а потом чего-то ждут. В общем, можно сказать, что я оказывался в выигрыше чаще, чем в проигрыше. Я не переживал, когда девушки плакали из-за меня. Сначала и Сара произвела на меня именно такое впечатление. Она была немного старше, выше меня ростом; держалась с необычайным достоинством. Помню, на ней было длинное черное платье с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. А ее улыбка дразнила, манила и искушала. Меня еще больше влекло к ней именно потому, что во всем остальном она выглядела такой серьезной и порядочной. Ее улыбка словно намекала, что до меня у нее никого не было, а быть первым нелегко. Стоя на расстоянии вытянутой руки от меня, она словно бросала мне вызов, демонстрируя свою великолепную фигуру. Меня всегда тянуло к высоким брюнеткам. Можете представить, как я обрадовался, когда увидел совсем рядом женщину своей мечты! И я безнадежно влюбился прямо там, на лестнице, пожимая ее мягкую руку. С первых минут знакомства мне захотелось снять с нее платье и посмотреть, как изменится ее лицо!
После рассказа об одержанных победах настроение Кристиана Лунда улучшилось. Я слушал его, не перебивая.
– Через пару часов после нашей первой встречи мое возбуждение немного улеглось. Но вечером, когда жена заснула, я долго лежал с ней рядом, представляя на ее месте красивую и соблазнительную Сару. На следующее утро, когда я отправился на работу, она как будто случайно вышла одновременно со мной. Я действовал чисто инстинктивно: спросил, куда она направляется, и предложил подвезти к университету. Она улыбнулась еще более многообещающе, чем накануне, и тут же села в машину. Мы с ней сразу нашли общий язык; оказалось, что нам есть о чем поговорить. Я продлил и без того долгий объезд, пару раз повернув не туда, так что опоздал на работу почти на полчаса. Соврал, что неожиданно попал в пробку, что было недалеко от истины. На следующее утро я вышел из дому на двадцать минут раньше, втайне надеясь снова ее повстречать. У машины меня уже ждала молодая длинноногая красавица в узких джинсах; она притоптывала от нетерпения и от холода. Когда я подошел, она приветливо склонила голову и улыбнулась самой опасной улыбкой… Я улыбнулся в ответ, сел за руль и жестом пригласил ее сесть рядом. И мы поехали вместе, как будто это была самая естественная вещь на свете. По-моему, увидев ее рядом с машиной в тот, второй день, я понял, что победа за мной – если, конечно, я захочу победить и верно разыграю свои карты. Поэтому я продолжал игру. Высадил ее возле университета и обмолвился о времени, когда выйду из дома на следующий день. На второй день она дружески обняла меня, а на третий я получил поцелуй в щеку.
Он ненадолго замолчал, но снова оживился, когда я спросил, что случилось на четвертый день.
– Для меня все начиналось как забава. Мне просто необходимо было переключиться, потому что я переживал нелегкий период в жизни. Тогда прошло всего несколько месяцев после смерти матери. Не скрою, меня немного раздражала жена; мне казалось, что все свое внимание она уделяет нашему сынишке, а обо мне забыла. Кроме того, мне приходилось часто задерживаться на работе. При мысли о том, что мной может интересоваться такая красавица, как Сара, у меня поднималось настроение. И вот через несколько дней я как бы невзначай обронил в разговоре, что жена с сыном вечером едут навестить подругу в Бюгдёй. Потом я позвонил в дверь ее квартиры. Переступив порог, увидел на ее губах ту же улыбку; на ней было то же платье, что и в нашу первую встречу… И все, пути назад уже не осталось. Мы выпили кофе, потом вина, сели на диван, но вскоре опьянели друг от друга. Хватило всего двух бокалов, чтобы мы преодолели стеснение. Вскоре она уже сидела у меня на коленях, а я шептал, что нам надо прекратить сейчас же, иначе не успеем мы и глазом моргнуть, как ее платье окажется на полу, а я – на ней. Я сразу понял, что мои намерения ее не пугают. Потом все смешалось; помню, что она больше не улыбалась и стонала… На ней были только трусики, которые мне ужасно хотелось с нее снять. А когда на ней и трусиков не оказалось… – Мечтательное выражение исчезло с лица Кристиана Лунда. На несколько секунд он погрузился в воспоминания и неожиданно улыбнулся. – Даже если бы кто-то из нас захотел, остановиться мы бы уже не могли. Меня можно было оттащить от нее только грубой силой, причем понадобились бы наручники и целый отряд констеблей. Конечно, я понимал, что поступаю плохо, ведь я женат и у меня ребенок… Но, как ни странно, никогда не жалел о том, что случилось. Сара гораздо сильнее, чем кажется, и физически, и психически. Более острых ощущений я раньше в спальне не испытывал. Когда мы с женщиной моей мечты, высокой брюнеткой, забывались в ее постели, я ощущал огромную гордость. Она – самая большая любовь всей моей жизни. Мне показалось, что я у нее действительно первый, я первый поднялся на головокружительную высоту. Так она мне позже и сказала, и я ей верю.
