Джонатан Вуд - Мертвые мстят
— Сегодня вечером? Ты думаешь… Но, знаешь, мне завтра на работу.
— Приезжай, на часик — другой. Поболтаем как старые друзья. Ты согласна, Вики?
— Тебе не кажется, что ты торопишься, Дейв. Мы ведь давно не виделись. Не знаю почему, но, судя но голосу, ты здорово изменился. Стал более зрелым… Умудренным опытом…
— Это разве тебя не радует, Вики?
— Тебе сколько лет сейчас? Посмотрим. Тебе было…
— Знаешь, я уже не считаю свои года. А ты? Тебе сколько Вики?
— Отними от своего возраста пять или шесть лет.
— О, ты все такая же кокетливая. Хорошо. А теперь послушай. Сейчас я позвоню Эду и спрошу, сможет ли он тебя встретить и привести сюда. И сразу же перезвоню. Договорились?
— Ты думаешь, это его не затруднит?
— Эда? Затруднит? Ничуть! Это мой лучший друг. Через пять минут я все устрою.
Он повесил трубку и подождал три минуты.
— Эд согласен. Мы обо всем с ним договорились, — объявил он ей. — Надеюсь, тебя не затруднит встретиться с ним в холле отеля «Уинстон»? Это недалеко от агенства. Он заедет за тобой ровно в восемь часов.
— Но как…
— Он будет ждать тебя в холле, у бюро службы размещения.
— Но как он меня узнает?
— Я тебя опишу. Скажи мне, в чем ты будешь одета.
— В чем одета?
— Приезжай в том, что на тебе, Вики.
— На мне будет зеленое шерстяное платье с золотистым поясом.
— Встречай Эда в холле. Жду тебя с нетерпением, Вики! Положив трубку на место, он захохотал: «Просто невозможно остаться без добычи в этой охоте!»
В семь часов пятьдесят пять минут он уже ждал ее, укрывшись в глубине холла, откуда можно было наблюдать за входом в отель и за местом, где находилась служба размещения. Дальнейшее происходило как в игре в монетку, подбрасываешь и загадываешь, на какую сторону она упадет. Иногда по телефонному звонку на условленную встречу являлась какая-нибудь кикимора. В таком случае он не подходил к ней, оставляя ее нервозно ерзать в кресле. Он возвращался в особняк, чтобы следующим вечером вновь засесть за телефон.
Он никогда не представлялся им от своего имени и никогда не назначал свидание по телефону дважды в одном и том же месте. И, тем не менее, каждая такая встреча несла в себе известную долю риска, вселяя в него ощущение опасности. Но именно это особенно его возбуждало.
Виктория Хендерсон, одетая в зеленое платье с золотистым поясом, вошла в отель десять минут девятого. Ненадолго она задержалась у бюро, потом, бросив быстрый взгляд по сторонам, опустилась на край кресла. Вики достала из сумочки пудренницу, раскрыла ее и критически осмотрела свое лицо. Наклонив чуть в сторону голову, припудрила нос и щеки.
Голос по телефону соответствовал ее внешности: она действительно была лет тридцати. В остальном он полностью ошибся, представляя себе заранее увидеть высокую блондинку. Вики оказалась небольшого роста, брюнеткой, с тонкими чертами лица. Маленький скошенный назад подбородок придавал этим чертам какую-то незавершенность, но не лишал лицо привлекательности. Большие серьезные глаза украшали длинные наклеенные ресницы. Вишневая помада выделяла хорошо очерченные губы. И, несмотря на небольшой рост, она была пропорционально сложена.
Он остался доволен тем, что увидел: эта даже лучше, чем большинство предшествовавших. Она, безусловно, соответствует задуманному.
Он подошел справа к ее креслу и остановился перед ней, улыбаясь краем рта. Вики уронила пудренницу в свою сумочку и подняла глаза.
— Добрый вечер, — сказал он. — Вас, кажется, зовут Вики. Я — Эд Лендрум.
Хотя женщина не растерялась и отреагировала на его слова легкой улыбкой, она все-таки отшатнулась. Так все они поступали. Но он никогда не выставлял им только правую, неискалеченную половину своего лица. Наоборот, он хотел, чтобы они сразу же видели его обезображенный облик. Потому что их внезапная испуганная реакция тоже возбуждала его больше, чем многое другое.
Впервые встретившись с его взглядом, женские лица мгновенно краснели, словно их обладательницы приняли решение немедленно бежать. И лучше для них, если бы они так поступали. Но, как правило, они не двигались с места, их сдерживали его вежливые манеры, элегантный костюм и ожидание увидеть старого знакомого, вроде того же Дейва Мосби.
— Я очень рада познакомиться с вами, Эд, — справившись с собой, сказала молодая женщина. Она протянула ему свою руку, словно извиняясь за первоначальный испуг. Он помог ей встать. — Это мило с вашей стороны заехать за мной, — добавила она.
— Мне доставляет удовольствие оказать вам услугу. И, кроме того, нет ничего в мире, чтобы я не сделал ради Дейва, моего лучшего друга. Пойдемте?
Взяв Вики за локоть и чуть-чуть сжав его, он быстро вывел ее на улицу. Темнело. Семеня, она едва поспевала за его большими шагами. Они остановились напротив стоявшего чуть в стороне от отеля серебристого «кадиллака». Он предупредительно открыл дверцу и помог женщине расположиться на сиденье. Пока она выражала восхищение машиной, он уселся за руль, привел автомобиль в движение и нажал на кнопку. Стекла во всех окнах наглухо закрылись. Заработал установленный в кабинете кондиционер.
— От этой жары можно сойти с ума, — заметила она. — И как приятно проехаться в такой удобной и прохладной машине!
Он улыбнулся ей своей здоровой половиной рта. Увеличив скорость, «кадиллак» бесшумно проник в транспортный поток. Вики, не переставая, поправляла прическу и одергивала на коленях платье.
— Вы давно знакомы с Дейвом?
— Мне кажется, я знал его всю жизнь. Но, по правде говоря, мы подружились два года назад.
Он подумал: «Этим курочкам можно говорить, что угодно. Они проглотят все, что им предложат».
— И, конечно, вы знакомы с Бетти.
— Разумеется. Жаль, что они расстались. Бетти мне нравилась. И Джойс ее любила.
— Джойс?
— Моя жена. Через несколько минут вы ее увидите.
— Дейв мне сказал, что у вас — дети.
— Да. Бобби, семи лет. И Глория, девяти.
— Семь и девять, — повторила она с задумчивым видом. — Дети очень милые в этом возрасте.
— Восхитительные.
Он предложил ей сигарету, но Вики движением головы отказалась.
— Я совершенно потеряла Дейва из виду. У него и Бетти были дети?
— Нет.
— Думаю, что так лучше.
— Лучше ли?
Он уже вырулил на загородное шоссе. Теперь он чувствовал себя спокойнее и увереннее. Расслабившись на сиденье, подумал, что непременно сделает сегодня то, что задумал.
— Я хочу только сказать: если живущие вместе мужчина и женщина не ладят, им лучше не обзаводиться детьми.
— Да, возможно, вы правы, — ответил он, стряхивая пепел от сигареты, случайно попавший ему на колени. — Раньше я как-то не задумывался над этим.
Опираясь боком о дверцу и положив голову на ладонь, она внимательно его разглядывала.
— У вас действительно шикарный вид, Эд.
— Вы находите?
— Извините за нескромный вопрос, но каким, каким образом… с вами это случилось?
— Что случилось?
— Извините еще раз… Я имею в виду ваше лицо.
— Об этом я предпочитаю не говорить.
— О, простите. Я не хотела причинить вам боль.
— Нет, нет. Мне нравятся женщины, у которых хватает смелости задавать мне этот вопрос.
— Тогда ответьте мне на него, пожалуйста.
— Меня изувечили во Вьетнаме. Я был капитаном в пехоте. Большой осколок снаряда снес часть моего лица и несколько костей черепа.
— Вам сделали пластическую операцию?
— Да. Однако хирургам мало что оставалось, чтобы полностью восстановить мою внешность. Это была нелегкая операция. И с тех пор я не очень-то популярен, — он горько засмеялся — особенно среди женщин. Но так было, пока я не встретил Джойс.
— О, и я не нахожу, что ваше лицо чересчур обезображено. Вы, право, выглядите…
— Прекратите вашу болтовню. Я терпеть не могу притворщиц и тех, кто лжет. Признайтесь лучше, что я похож на монстра, и замолчите!
Вики испуганно проглотила слюну.
— Но я… Я не… Я только хотела…
— Вот именно. Вы хотели быть искренней, но у вас это не получилось.
Он повернул к ней голову. Левый его глаз, постоянно полузакрытый, придавал и без того изуродованному лицу зловещее и жестокое выражение.
— Наверное, будет лучше, если вы отвезете меня домой, Эд. Вы скажете Дейву, что мы увидимся в другой раз. Хорошо?
Он не ответил. Они еще не свернули с шоссе на частную асфальтированную дорогу, ведущую в Крествью Гарденс.
— Я чувствую себя виноватым, — сказал он, наконец, не испытывая на самом деле никакой вины. — Иногда на меня находит такое, чего я потом вынужден стыдиться. Но это случается крайне редко и, в сущности, — пустяки. Я ничуть не сержусь на вас, поверьте.
— Я вам верю, — ответила она, все еще не оправившись от испуга. — Вы ни в чем не виноваты. Я допустила бестактность. Вела себя как идиотка. Вот и все.
