Марина Серова - Жемчужина в мутной воде
Для нашей раненой в багажнике машины я нашла только длинную бесформенную юбку, примерно полгода назад в этой юбке я изображала беременную, а после даже не удосужилась выбросить ее, закинула в угол и забыла. Теперь она оказалась как нельзя кстати. Не самая подходящая одежда, конечно, но куда лучше рваных колготок, а ведь только они были сейчас на девушке, ну, и еще моя блузка. Я положила юбку на заднее сиденье, потом взяла из бардачка две таблетки «Нурофена» и протянула их раненой, сказав:
— Это, правда, мало поможет.
Потом вернулась к багажнику, достала трехлитровую бутыль с водой, хорошенько промыла воспаленные глаза, умылась, натянула на себя один из свитеров и вернулась за руль. Светлана к этому времени уже сидела пристегнутая и подгоняла меня.
— Поехали, поехали, я есть хочу.
На город уже опускались вечерние сумерки. Фонари освещали трассу только на тех участках пути, где были повороты к каким-то населенным пунктам. Мы ехали с обычной для этого участка скоростью в среднем ряду. Наша раненая притихла, но она не спала, все время смотрела в окно, лишь изредка опуская отечные веки.
— Я отвезу тебя в больницу.
— Меня? — немедленно отреагировала Мордакина.
— Да нет, не тебя.
— Не надо меня в больницу, — тихо сказала незнакомка.
— Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — противилась я. Она ничего не ответила, только тяжело вздохнула и снова прикрыла глаза.
Мы въехали в город; несмотря на протесты раненой, я сразу направилась в ближайшую больницу.
— Спасибо вам большое, подружки, — неожиданно сказала девушка. — Вы меня просто спасли.
Светлана, услышав это, как-то странно поморщилась, тряхнула головой и медленно обернулась назад.
— Кажется, я тебя знаю, подружка, — сказала она, пытаясь разглядеть незнакомку. Свет фонарей плохо освещал ее лицо, тень закрывала всю правую половину.
— Вряд ли.
— Нет, нет, точно. Твой голос мне знаком.
— Вам показалось. — Девушка явно напряглась, а я стала внимательно слушать их диалог.
Светлана перегнулась через свое сиденье и буквально склонилась над раненой.
— Райка, — неожиданно воскликнула она. — Ну точно, Райка. Ты как здесь очутилась?
— Мордакина? Ты? — Девушка искренне удивилась. — А ты как здесь?
— Как это как? Я тут работаю. На студии.
— Ты все еще снимаешься?
— Ну да. А ты?
— Я давно бросила это занятие. — Она опустила глаза и отвернулась.
— А к нам зачем приезжала?
— Я не к вам, я к Кутепову приезжала. К гниде этой поганой, ублюдку недоделанному. — Ненависть в душе девушки стремительно нарастала, она говорила со злобой и с агрессией.
— Ты чего, Райка? Он обидел тебя, что ли?
— Обидел? — Она почти закричала, что стало для меня неожиданностью. Только что корчилась от боли, а теперь бушевала. — Да он мне жизнь поломал и по сей день ломает, сволочь, не успокоится никак.
— Да ладно, — не поверила Светлана, — он же нормальный мужик. — Потом она задумалась и добавила: — Вроде бы.
Я остановилась на красный свет светофора и присоединилась к разговору.
— Так вы знакомы?
— Да, представляешь, — оживилась Светлана, — это подружка моя…
— Спасибо вам, девчонки, — перебила ее Раиса, резко открыла дверь и выскочила на улицу. — Не ищите меня. — Она захлопнула дверцу и побежала в сторону автобусной остановки.
— Стой, — спохватилась я и открыла свою дверь. В этот момент светофор переключился на зеленый. Нетерпеливые водители позади меня принялись давить на клаксоны и кричать в открытые окна:
— Давай езжай. Что встала, дура!
Я захлопнула дверцу, включила поворотник и, подрезая идущие машины, стала перестраиваться в правый ряд, чтобы потом притормозить у обочины. Этот маневр занял каких-то тридцать-сорок секунд, но за это время я успела узнать о себе много интересного от водителей подрезанных автомобилей.
— Идиотка, откуда у тебя руки растут.
— Глаза протри, курица.
— Ездить научись, мартышка.
— Ее надо догнать, — кричала Светлана, выглядывая в окно.
Я кое-как припарковалась и выскочила из машины. Раисы не было видно, но я поспешила туда, где она была минуту назад, к остановке. Я бежала, расталкивая толпу. Было очень многолюдно, возвращающиеся после трудового дня жители нашего города не отличались терпимостью и пониманием, каждый норовил оттолкнуть меня в сторону и возмутиться вслед. Я вглядывалась в лица прохожих, вытягивала шею, пытаясь рассмотреть впереди идущих, но мысль о том, что я потеряла Раису, все больше укреплялась в сознании.
— Вы кого-то ищете? — вежливо поинтересовался старичок в смешной клетчатой кепочке. Единственный человек, которому было небезразлично мое волнение.
— Да, подругу. — Я очень надеялась, что этот старичок сможет мне помочь. — Она в аварию попала, перепачканная такая, еще руку к груди прижимала.
— Извините, не видел, — разочаровал он меня своим ответом.
Десять минут поиска не принесли ожидаемого результата. Раиса успела затеряться в толпе и скрыться. Я вернулась обратно к машине, Светлана, прикрывая рукой грудь, высунулась из окна чуть ли не по пояс. Увидев меня, она громко спросила:
— Совсем потерялась?
— Совсем, — кивнула я и села за руль.
— Мы ее найдем. Обязательно найдем, — сказала она со знанием дела, закрывая окно.
Первые две минуты мы ехали в полной тишине, потом я задала главный на этот момент вопрос:
— Кто она такая?
— Моя подружка, вместе работали когда-то.
— Как ее фамилия, где она живет?
— Фамилия ее Зернова, а где сейчас живет, не знаю. Но не в нашем городе, не в Тарасове, это точно.
— Почему ты так уверена в этом?
— Ну, мы же все-таки подруги. Если бы она переехала в Тарасов, она бы обязательно со мной связалась.
— Ты же сказала, вы вместе работали раньше. Где работали, в каком городе?
— В Михайловском, — огорошила меня этой новостью Мордакина. Я даже переспросила, не веря в возможность такого совпадения.
— В Михайловском?
— Ну да, в Михайловском, а что тебя так удивляет?
Не могла я сейчас сказать Светлане о версии Порошина, который вбил себе в голову, будто некто методично убивает актрис порнофильмов и что согласно этой версии первой жертвой стала как раз жительница Михайловского, Марина Ольшанская. И расспрашивать Мордакину о погибшей я пока тоже не хотела, чтоб раньше времени не пробудить в ее сознании тревогу и страх. Но вывести Свету на разговор о прошлом я намеревалась уже сегодня ночью. Не верю я в такие совпадения, похоже, то, что сейчас происходит с Мордакиной, отголосок прошлого…
— Я не знала, что ты жила в Михайловском, поэтому и удивилась. Володя говорил, вы одноклассники, а он, насколько я знаю, всю жизнь в Тарасове прожил. Когда же вы успели в одном классе поучиться?
— Да я не из Михайловского, — улыбнулась Светлана, — я тоже местная. Просто на заре своей актерской деятельности уехала в соседний город. Подальше от родителей, чтоб они не задавали лишних вопросов, чем живу, как живу. Не думаю, что им бы понравилось то, чем я занималась. А в Михайловском свобода, и я вольна была делать все, что душе угодно. Там-то моя карьера и началась, там и с Райкой я познакомилась. Кутепов тогда еще совсем зеленым был, смешной такой, — она рассмеялась, вспоминая молодость своего нынешнего работодателя, — робкий, стеснительный, как увидит нас голяком, глаза прячет. Райка влюбилась в него, как девчонка. У них даже короткий роман возник. Но все как-то быстро закончилось, улеглось. А потом Кутепов поднялся, сюда, в Тарасов засобирался, ну и меня как самую перспективную актрису с собой забрал. Еще нескольких человек прихватил, оператора своего, администраторов всяких, актеров кое-каких.
— А Райку не взял?
— Нет, они к тому времени совсем разругались и даже не разговаривали. Я уехала, еще какое-то время с Раей созванивалась, она все про Левушку своего расспрашивала. А потом совсем пропала, и я ей не звонила, и она мне тоже. Так и потерялись. — Мордакина тяжело вздохнула и загрустила.
Когда мы добрались до дома Мордакиной, на улице уже совсем стемнело, хотя время было еще не позднее. Первой в квартиру вошла я, сразу включать свет не стала, прислушалась, никаких посторонних звуков. Светлана внимательно следила за мной, оставаясь на лестничной клетке. Когда я убедилась, что никого постороннего в квартире нет и, судя по всему, не было, разрешила Мордакиной войти.
— А душ принять мне можно? — спросила она шепотом.
— Можно, и переодеться тоже.
Пока Светлана приводила себя в порядок, я сама переоделась, достала свою сумку, где лежало оружие и небольшой ноутбук, на который выводилось изображение с видеокамер, установленных в этой квартире. Я поочередно проверила все камеры, убедилась, что работают они исправно, затем достала мобильный телефон и набрала номер Порошина.
