Леонид Словин - Полночный детектив
На свет появилась уже знакомая пластмассовая папка. Арзамасцев быстро проверил содержимое. Мелькнул знакомый уже черновик представления в Счетную Палату, вырезка из "Нового русского слова" с рекламой конторы американского адвоката, эсквайра, бизнес-справка о состоянии дел неизвестного банка…
По лицу Арзамасцева трудно было что-либо предположить. Он ничем не выдал своего удовлетворения. Только затем глава Фонда удостоил вниманием другие бумаги, находившиеся в кейсе. "Приложения"- "еnclosure". Чековая книжка. Органайзер… Почти все содержимое, по-видимому, осталось в сохранности. Может, кроме валюты, и еще чего-то.
Я еще раньше предположил, что в кейсе должен был находиться портативный персональный компьютер. Зажигалка…
— В общем, почти все цело… — Беспечно заметил глава Фонда. — Ничего, переживу… — Арзамасцев улыбнулся. — В любом случае очень вам благодарен.
— Рады были помочь… — Рэмбо развел руки.
Исполнительный Директор Фонда пробыл у нас недолго. Выпил чашку кофе по-турецки — наш секретарь готовила его мастерски. За кофе мы еще несколько минут потолковали.
— Кейс у меня вытащили из машины… — Гость сам затронул вопрос, который не мог не интересовать нас как сыскарей. — Я заезжал в один адрес. Отошел буквально на минуту купить сигареты…
Я почему-то был уверен, что он темнит, и ему есть что скрывать в связи с этой кражей. Но ни меня, ни Рэмбо это не особо интересовало. Как и сам глава Фонда…
— В каком районе, если не секрет, нашли кейс?.. — Арзамасцев достал сигарету, попросил разрешения закурить. — Можно?
Рембо дал прикурить гостю, прикурил сам.
Как я и предполагал, Исполнительный директор оказался без зажигалки. Ее, определенно, оставили себе похитители.
— Это недалеко от Зюзино… А где он пропал?
— На другом конце Москвы. Недалеко от дома, на Северо-Западе.
Рембо тонко, стороной, вывел разговор на заместителя Арзамасцева генерала Хробыстова, курирующего Службу безопасности. Исполнительный Директор Фонда махнул рукой:
— Скоро мы расстанемся. Меня просили его принять, но… Сами видите. Собственной Службе Безопасности я не могу доверить даже такую вещь, как охрана машины. Да, если бы только это!..
Арзамасцев был с нами откровенен, как это обычно бывает в разговорах с чужими людьми, с которыми никогда больше не встретишься — в поезде, у кабинета врача.
Это было последнее. Он взглянул на часы.
— Надо ехать… — Он поднял взгляд на Рембо. — Сколько я должен?
Рэмбо пожал плечами:
— Ничего.
— Ну как же…
Он хотел открыть барсетку.
Рэмбо мягко, но твердо исключил иное.
— Что ж, спасибо… — Они обменялись визитками. — Я ваш должниик… — Арзамасцев обернулся ко мне. — Вы, как я понимаю, сыграли не последнюю роль в том, что я получил свои бумаги…
Мое молчание, а, может, и выражение лица свидетельствовали, что он не ошибся.
Арзамасцев протянул руку.
— Спасибо. Но мне все же хотелось бы прислать вам что-то на память… — Он повернул острый, похожий на косой парус, нос. — Может классный детектив? Сыщики должны любить криминальные романы…
Я кивнул.
— Это и мое чтение… Особенно английские… — их детективы гораздо тоньше американских, не говоря уже о российских… Но в них есть пружина!
Я не был с ним согласен, да и Рембо был другого мнения. Оба мы были фанатами именно российских детективов. Однако, промолчали.
Не дождавшись ответа, Арзамасцев снова пожал нам руки.
Он уже уходил.
В последнюю секунду взгляд его задержался на фотографии рядом с дверным проемом. Снимок его явно заинтересовал. Наш гость с секунду-другую внимательно его рассматривал.
Три старших опера прежнего МУРа — Рембо, Пашка Вагин и я — смотрели с фотографии уверенно и свободно, все трое борзые, по-молодости готовые, как говорится, к любому развития событий, не ведающие своей судьбы…
— До свиданья. Еще раз спасибо.
А через несколько дней меня разыскал секьюрити Службы Безопасности Фонда, он привез подарок Исполнительного Директора — новую книгу неизвестного у нас английского детективного автора Алекса Аусвакса, название которой я перевел бы как "Прикол с бриллиантами". Видимо, Арзамасцев тоже, как и я, испытывал болезненное влечение к жанру.
— Знал бы он, что ты не только читаешь детективы, но и пишешь… заметил по по поводу полученного мною подарка Рембо. Выпускник московской спецшколы с преподаванием некоторых предметов на английском языке, Рембо еще раньше меня, заглянул за обложку "Приколов с брильянтами".
Он произнес это с ноткой печали, которую я сразу почувствовал.
Редкий розыскник не грезит о том, как когда-нибудь, устав от трудов праведных, он сядет к компьютеру, чтобы поведать миру свои необыкновенные истории, сколь захватывающие, столь правдивые. У моего друга тоже была такая мечта. И я со своими детективными опусами как бы играл и на его поле тоже…
— Да, ладно, "пишу"… — мне было приятно оттого, что Рембо это помнит.
Я уж, было, решил, что воспоминания о моих литературных опытах давно бесследно исчезли из памяти коллег.
Английский детектив нам пришелся по вкусу. Героиня его — монашенка Сестра Брона, обладала редкими сыскными способостями и интуицией, не зря книгу в свое время публично хвалил сам Энтони Буржест.
А вскоре мы оба забыли о визите Исполнительного директора Фонда и похищенном у него кейсе…
Гость (продолжение)
Все это промелькнуло у меня в мозгу, пока я быстро огибал ограду элитного дома. Меня интересовали номера машины, на которой приехал ночной гость. В принципе мне этого не заказывали. Но это так естественно для гончей — преследовать дичь…
Первый основной инстинкт сыщика…
Очередной стылый троллейбус осветил впереди пустую замерзшую трассу. Прохожих по-прежнему не было, поземка не прекращалась.
Дом совсем, было, затих, изнутри не доносилось ни звука.
Я оглядел глухие освещенные подъезды.
За время моего отсутствия тут припарковались три машины, которые я заметил сразу — все три были "иностранки" — две "японки" и один "француз" черный "пежо" (" пики"). Всех трех не было в моем списке…
"Пежо"("пики"), на который я обратил внимание, новенький, аккуратный, развивающий фантастическую скорость — 230 километров в час, с разгоном до первой "сотни" примерно за 6 секунд, стоял в торце, далеко от подъезда девушки, но что-то подсказывало мне, что Арзамасцев прибыл именно в нем.
Я подъехал совсем ближе. Сквозь тонированные стекла недавнего гостя Женевского автосалона мало что можно было рассмотреть, внутри заметен был лишь красный огонек включенной сигнализации. Нигде не было видно ни одного из телохранителей Арзамасцева, скорее всего он приехал один…
Я вернулся к экрану.
Первое, что сразу бросилось мне в глаза, была разбросанная вдоль коридора, начиная с прихожей, мужская одежда — глава Фонда, видимо, начал разоблачаться еще на ходу…
Генерала и его девушку я увидел уже на любовном ложе. При желании в неярком свете ночника я мог проследить их судорожные движения.
Но, воистину, я не был сексуальным извращенцем. Вуайеристом…
Мужская рука на женских гениталиях не привлекла мое внимание…
И потом тоже, когда картинка на экране сменилась, и любовники, держась за руки, нагишом по скользким каменным плиткам коридора прошлепали в ванну, я тоже особенно не присматривался. По дороге генерал подобрал разбросанные там и тут предметы своего туалета…
В ванной они пробыли довольно долго.
Я снова вдосталь налюбовался знакомой картинкой среднеземноморского пляжа в прихожей. Теперь я уже не сомневался, что художник действительно вдохновлялся фотографией тель-авивский набережной. И даже представил себе это место — справа должен был выситься Оперный театр…
Наконец, любовники показались в дверях. Девушка вышла первой. Пока она надевала халат, перед моими глазами снова предстала нежная женская плоть…
Исполнительный директор Фонда появился уже в халате — мне снова бросился в глаза его неправильной формы острый нос, напоминавший акулий плавник над гребнем моря, абсолютно прямая спина, отменная выправка…
Обнявшись, генерал и девушка перешли в гостиную. Там у меня был задействован всего один жучок. Генерал Арзамасцев устроился за столом как раз напротив него. Подвинул кресло, включил телевизор. Девушка вышла в кухню, принялась заваривать чай. Из холодильника появилась ветчина, сыр…
Я снова предположил, что собираю компроматериалы на любовников и заказчица на самом деле законная супруга Арзамасцева, а Вячеслав Георгиевич, общавшийся со мной, не больше, чем ее доверенное лицо.
Слежка стоила дорого…
Супруга наверняка платила из средств супруга…
