Марина Серова - Сияние алчных глаз
— В такой темнотище с выключенными фарами мы не уедем дальше первого дерева! — заявил Борзой. — Вы забыли, что сейчас ночь?
— Напротив! — возразила я. — И вы сейчас в этом убедитесь, если уступите мне место за рулем.
— Место за рулем? — вытаращился Борзой.
— Да, пересядьте! — бесцеремонно распорядилась я. — И передайте мне пакет. Осторожнее только, не уроните!
Борзой подчинился. Он был растерян. Я достала из пакета прибор ночного видения и укрепила его на голове. Борзой следил за мной с немым изумлением.
— Вы умеете обращаться с видеокамерой? — спросила я, заводя мотор.
Борзой ответил не сразу. Он все еще не мог переварить увиденного.
— С видеокамерой? — переспросил он наконец. — Как-нибудь справлюсь. А скажите, в вашей газете всех журналистов снабжают таким оборудованием?
— Нет, только жен главных редакторов, — отрезала я.
Мы въехали в лес, который для моих глаз превратился из непроглядного черного облака в бесконечные ряды высоченных стволов, светящихся нежным зеленоватым сиянием. Холодная дорога ясно выделялась на их фоне ровной темной полосой.
Я держала скорость около сорока километров в час, внимательно всматриваясь в призрачную фосфоресцирующую даль. Пропустить «добряка-туриста» мне совсем не хотелось.
— Что я должен снимать на видеокамеру? — спросил Борзой, который для меня тоже сделался похожим на призрака, слепленного из светящихся всевозможными оттенками пятен.
— Все, что покажется вам любопытным, — ответила я. — И не стесняйтесь снимать в темноте — в этой камере специальная пленка.
— Я бы отдал месячную зарплату, — со вздохом сказал Борзой, — лишь бы нам не попалось ничего интересного… Кстати, может быть, у вас все-таки есть какие-нибудь соображения насчет следов на дороге?
— По-моему, это «Волга», — лаконично ответила я.
— Надеюсь, вам удастся ее заметить раньше, чем заметят нас, — сказал Борзой. — Я имею в виду — вы меня предупредите, чтобы я успел снять ее на пленку?
— Непременно, — откликнулась я. — Но пока, кроме следов, у нас ничего нет, и впереди пусто…
Но тут я ошиблась — как раз в этот момент впереди тускло, как гнилушки, засветились столбы, похожие на ограду. Я немного притормозила, и мы медленно подъехали вплотную к чему-то, похожему на ворота.
— Где мы? — шепотом осведомился Борзой. — Я ничего не вижу. Темно, как у негра…
— Можете не продолжать, — сказала я. — Кажется, мы прибыли.
— Будем выходить? — с сомнением спросил Борзой.
— Придется! — вздохнула я. — Только не хлопайте дверцей. Хотя ваша молотилка так стучит на ходу, что мы, наверное, давно перебудили весь лес…
Мы выбрались из «Запорожца» и подошли к ограде. Пальцами я нащупала натянутую меж столбов колючую проволоку. В этот момент створка ворот слегка качнулась, и я поняла, что они открыты.
— Пойдемте со мной! — шепнула я Борзому, взяв его за руку.
Он подчинился, и мы проскользнули в ворота, которые тихонько скрипнули. Войдя на территорию базы, мы опять остановились. Я внимательно оглядывала окрестности, с замиранием сердца ожидая каждую секунду наткнуться взглядом на живое свечение человеческого силуэта или фосфоресцирующую тень остывающего автомобиля. Но ничего этого здесь не было. Только зелеными светящимися столбами выплывали из тьмы сосны да какие-то едва угадываемые пятна с острыми углами торчали из земли. Здесь царила полная тишина — лишь наверху угрожающе гудели сосны, раскачиваемые ветром.
— Кажется, никого нет! — шепнула я. — Давайте осмотрим территорию!
— Вам легко говорить! — обиженно пробормотал Борзой.
Я убрала от глаз окуляры прибора и включила фонарик. Одинокий белый луч пронзил темноту и увяз среди высоких стволов.
— Ну, давайте осматривать! — покорно согласился журналист.
Мы осторожно пошли вперед, светя себе под ноги фонариком. Вокруг лежал не очень глубокий снег, уже примятый автомобильными шинами. Судя по всему, «турист» на «Волге» побывал здесь и разворачивал машину на площадке. Но мне важно было найти человеческие следы. Ведь не просто так он сюда приезжал!
Рядом я обнаружила какие-то подземные сооружения, но ни к одному из них не вело никаких следов. Наконец луч фонаря нащупал на снегу отпечатки мужских башмаков. Цепочка следов тянулась вокруг подземного склада, расположенного в глубине площадки, и упиралась в металлическую низкую дверь, запертую на замок.
— Ну, что там? — прошипел у меня за спиной Борзой.
— Здесь есть заветная дверца, — сообщила я. — У вас случайно нет золотого ключика?
Я пошла обратно вдоль низкой кирпичной стены с покатой крышей, основательно засыпанной снегом, — надеялась найти какое-нибудь окошко, через которое можно было бы заглянуть внутрь. Наконец со стороны фасада мое внимание привлек тяжелый стальной лист, прислоненный к стене. Вместе с Борзым мы сдвинули его в сторону. За листом обнаружилось квадратное отверстие высотой около метра, откуда тянуло затхлым подвальным запахом.
Посветив в отверстие лучом фонаря, я обнаружила, что из него выходит лента транспортера. Она уходила на дно подвала, где на грязном бетонном полу стояли штабеля каких-то ящиков.
— Придется спускаться, — сказала я.
— Меня увольте! — быстро сказал Борзой. — В эту дыру я не полезу, хоть осыпьте меня золотом! Вы подумали, что будет, если нам не удастся выбраться обратно?
— Я вас и не приглашаю, — вздохнула я. — Стойте здесь и наблюдайте за окрестностями.
Сняв с головы прибор ночного видения, я передала его Борзому. Хотя его настроение оставляло желать лучшего, он, по-моему, обрадовался, как мальчишка, получивший заводную игрушку.
Оставив его развлекаться, я нырнула в дыру и принялась спускаться на четвереньках по толстой резиновой ленте. Фонарик я убрала в карман, и вскоре меня окружила густая, почти осязаемая тьма, имеющая к тому же сильный запах сырости, дегтя и мышиного помета. Наконец лента кончилась, и я спрыгнула на бетонный пол.
Вокруг было тихо. Скорее всего в подвале, кроме меня, не было ни одной живой души, но мне хотелось исключить любые случайности. Поэтому я сначала достала из-под куртки пистолет, а уж потом зажгла фонарик.
В замкнутом пространстве его свет показался нестерпимо ярким. Выхваченные из темноты предметы имели резкие и угловатые очертания. Гротескные черные тени метались по стенам.
Первое, что бросилось мне в глаза, — это бесконечные штабеля ящиков, наполненных водочными бутылками. Они занимали большую часть подвала. В этот момент я впервые уверилась, что нахожусь на правильном пути. Склад винно-водочной продукции посреди глухого леса выглядел весьма подозрительно. Мне сразу же пришла на память мысль, что злосчастный «КамАЗ», подвергшийся разбойному нападению, доставлял именно водку.
Но пока я не стала входить в подробности, а продолжила осмотр подвала. Мне показалось, что лента транспортера, его мотор находятся во вполне рабочем состоянии и готовы к работе. Это заставило меня предположить, что в подвале есть электричество. Проследив, куда тянутся провода от мотора, я обнаружила вполне исправную проводку и распределительный щит на стене. Он не выглядел особенно запыленным — похоже, им довольно часто пользовались.
Я протянула руку и перекинула рубильник. Между контактами проскочила ослепительная искра, и в подвале вспыхнул свет. Я опять взялась за пистолет и внимательно осмотрелась по сторонам.
Теперь все было передо мной как на ладони. Я увидела внутреннюю сторону стальной дверцы, от которой шли вниз каменные ступеньки. Бетонный пол был покрыт пылью, мусором, сосновыми иголками. Слева от лестницы стояли вдоль стены ящики с водкой, справа — большой трансформатор на станине. От него тянулся кабель к распределительному щиту, а другой конец скрывался в отверстии под потолком. По-видимому, на территории базы имелась подстанция, которая до сих пор функционировала.
Я обратила внимание, что пол возле трансформатора особенно сильно вытоптан и на его поверхности остались характерные смазанные следы, словно здесь ворочали какие-то тяжелые мешки. В углу валялась груда толстых электропроводов с оголенными концами. Мне стало ясно, что именно здесь могла разыграться трагедия со следователем Аникиным. Достаточно было присоединить пару проводов к контактам трансформатора, чтобы получить некое подобие электрического стула.
Оставалось найти ту кроличью шапку, которую на Аникине никто не видел с тех пор, как он ушел в пятницу из дома. Я обшарила почти весь подвал, но шапки нигде не было. Зато я убедилась, что водка в ящиках дагестанского производства. Все сходилось: ограбленный «КамАЗ» вез груз именно из Дагестана.
Неожиданно мне пришла в голову мысль, что следователь должен был проникнуть в подвал тем же путем, что и я. Возможно, при спуске шапка свалилась с его головы. Я подошла к транспортеру и заглянула под него. Шапка действительно валялась там. Кроличья, серая. С подшитым ниткой ухом. Что и требовалось доказать!
