Марина Серова - Самая последняя правда
– Как он отреагировал?
– Конечно же, он был недоволен. Даже не попрощался со мной. И дверцей хлопнул, мерзавец! Но безобразных сцен, подобной той, летней, он не устраивал, надо отдать ему должное. И я думаю, что если бы он хотел кому-то здесь отомстить, то, тогда уж, в первую очередь, – мне. И вообще… Знаете, он мне показался каким-то жалким. Потерянным.
– На преступление люди могут пойти, пребывая в особом психологическом состоянии, совсем необязательно – в приподнятом или агрессивном. Отчаяние тоже может довести до крайности.
– Не знаю, не знаю, – скептически кривил тонкими губами Липатов. – Думаю, что вы все-таки ошибаетесь насчет Стаса.
– Хорошо, я постараюсь это проверить, – сказала я. – Что ж, Василий Игоревич, мы с вами и так долго проговорили, пора заканчивать нашу беседу, тем более что вам пора домой. Я верно понимаю – никаких вестей от Ирмы вы не получали, иначе и разговор наш не понадобился бы?
– Правильно понимаете.
– Тогда последний вопрос: вы случайно не видели, каким видом транспорта Ирма вчера уехала с работы? Ну может быть, из окна заметили?
Вопрос мой, конечно, предполагал отрицательный ответ: на окнах в кабинете директора были плотные жалюзи. Как и следовало ожидать, Василий Игоревич ничего не видел, ничего не знал о планах Ирмы на вечер и вообще не знает, что и думать по поводу случившегося. Попрощавшись с ним, я вышла из здания компании «Абсолют».
Уже совсем стемнело, падал легкий снежок, снежинки причудливой формы кружились в воздухе, совершая фантастические пируэты и вращения и опускаясь красивыми блестками на меховой воротник моей шубки.
Уже сев в машину, я достала гадальные кости и, мысленно задав вопрос, что мне делать дальше, бросила их на сиденье.
«23+4+32» – «Какая-то неприятность заставит Вас покинуть свой дом».
А вот таких предсказаний я ой как не люблю…
Я нахмурилась. Можно, конечно, попытаться обвести кости вокруг пальца и бросить их снова, но я давным-давно убедилась в том, что судьбу не обманешь.
«А может быть, они просто имели в виду, что мое расследование затянется надолго и в процессе мне придется часто отлучаться из дома? – с надеждой подумала я, посмотрев на кости. Они пузатенькими двенадцатигранниками лежали передо мной, словно говоря – «мы уже сказали все, что хотели. Чем могли, помогли». Я вздохнула и нажала на педаль, вспомнив о своей сегодняшней утренней договоренности с Людмилой Захарченко увидеться вечером в кафе. Было уже около шести часов, но Людмила еще не звонила, и я решила все-таки заехать домой, переодеться. Мне уже не верилось, что я столкнулась с давней приятельницей лишь сегодня утром. День мой оказался настолько насыщенным, что было похоже, будто встреча наша произошла неделю тому назад.
Глава третья
Дома мне первым делом ударил в нос «обманчивый» запах. Подавив вздох, я прошла в свою комнату, к гардеробу, но остановилась на полпути. Пятно от духов никуда не исчезло. Более того, оно даже увеличилось в размерах, словно размытое средством для чистки ковров. Наклонившись, я пощупала ткань. Сухая. Значит, все мои усилия были напрасны. И вполне можно было бы махнуть на это рукой, просто выбросить недавнее бытовое происшествие из головы и не обращать внимания, но на меня вдруг напал приступ перфекционизма.
Я подумала: кости предупредили меня о том, что находиться дома мне будет трудно, пока я не избавлюсь от этого чертова запаха, а также от пятна на ковре. Но ведь все в моих руках!
Я вспомнила о том, что где-то в ванной комнате хранится большая бутыль нашатырного спирта. Я уже не помнила, где и по какому случаю ее приобрела, но иногда она меня выручала. К примеру, я успешно вывела жирное пятно на лацкане пиджака этим средством. А уж с ковровым покрытием нашатырь должен справиться превосходно! К тому же он, обладая специфическим запахом, перебьет аромат духов. Сейчас мне даже запах нашатыря казался предпочтительнее. Да и выветривается он куда быстрее, чем духи.
Я прошла в ванную, нашарила на полке нужную бутылку и вернулась в комнату. Чуть подумав, набрала в ведро воды и притащила его туда же. Налила туда довольно-таки внушительную порцию нашатыря, отставила бутылку в сторону и взялась за тряпку, чтобы аккуратно протереть пятно.
Нет, это был явно не день Татьяны Ивановой…
Началось с того, что ковровое покрытие после прикосновений тряпки быстро начало становиться каким-то липким. Я, не понимая еще, в чем дело, продолжала усердно тереть его, пока не обнаружила, что резиновые перчатки на моих руках склеились в области пальцев, и на них даже стали появляться дырки…
Мысленно отругав наших отечественных производителей бытовых изделий, я стянула перчатки и хотела было продолжить работу голыми руками, но вдруг заметила, что ворс на ковре принял какой-то непривычный вид. Он стал похож на жесткую подошву. Да и запах, исходивший от ведра, как-то не напоминал аромат нашатыря…
Заподозрив неладное, я поднялась с пола, решив прекратить эти процедуры до полного выяснения вопроса – чем же я тру ковер? – к тому же держа в уме, что нужно бы мне поторопиться, если я хочу еще успеть в кафе. Я повернулась, сделала шаг и… случайно пнула ногой отставленную в сторонку бутылку с нашатырем.
Едкая жидкость с шипением полилась на ковер, проникая под мебель и струйкой вытекая в коридор, на ламинат. Запах, ударивший мне в ноздри, заставил меня выпучить глаза и чихнуть три раза подряд.
В панике схватив пустую бутылку, я успела заметить, как поверх отпечатанной надписи «Нашатырный спирт» проглядывают криво нацарапанные простым карандашом еле заметные слова: «Растворитель для клея».
Это был конец! Я все вспомнила. Вспомнила, как примерно полгода тому назад моя подруга Светка-парикмахерша налила мне полную бутыль этого растворителя, когда я пожаловалась ей, что после ремонта в кухне на пластиковый подоконник попало несколько капель краски и я не могу их оттереть. Светка со знанием дела заявила, что волшебный растворитель оттирает любую «цветную мазню», и щедро поделилась им со мною. Пятна краски я благополучно оттерла, но и столь же благополучно забыла об этом универсальном растворителе. А остатки нашатырного спирта я тогда перелила в маленький флакончик. И вот нужно же было такому случиться, что именно этот здоровенный сосуд я перепутала с нашатырным спиртом!
Со страхом я приподняла ковер. Линолеум, на котором он лежал, вспучился и выпирал теперь из-под ковра неровными буграми. На ламинат в коридоре мне даже не хотелось смотреть: он пошел пузырями, причем о том, чтобы как-то их замаскировать, и речи быть не могло. Помимо всего прочего, растворитель вонял просто дьявольски! Да, запах «Ускользающего обмана» он забил насмерть, но легче мне от этого не стало. Я понимала, что ночь, проведенная в квартире, наполненной подобным ароматом, обеспечит мне прямую и скорую дорогу в отделение токсикологии одной из наших городских больниц.
Обреченно я взирала на изуродованный пол, чувствовала, как пульсирует в жилах кровь, и еле сдерживалась, чтобы не выматериться вслух на всю квартиру.
К реальности меня вернул звонок сотового телефона, и только сейчас я осознала, что он буквально надрывается уже в течение нескольких минут. Нажав кнопку, я устало сказала:
– Да…
– Таня, ой, ну, слава богу! – голос Людмилы Захарченко был таким бодрым, словно она проснулась лишь полчаса назад и выпила подряд две чашки кофе. – А я уж подумала, что ты сменила номер, а меня забыла об этом предупредить. Ну что, ты едешь?
– Еду, – мрачно откликнулась я.
– Тогда называй место, я полагаюсь на твой выбор!
Видимо, частный детектив, живущий во мне, «перешибал» все остальные ипостаси моей личности. То есть он был сильнее, чем Таня-человек, Таня-друг и даже Таня-женщина. Потому что я сразу же подумала о деле Ирмы Линдгардт и решила одним выстрелом убить сразу двух зайцев – порою у меня это получалось великолепно.
– Давай встретимся в кафе «Эльф» через двадцать минут, – предложила я Людмиле.
Она не стала спорить, и я пошла наконец переодеваться.
Людмила, разряженная в белую блузку с откровенным вырезом, обнажавшим верхнюю линию ее пышного бюста, и в обтягивающие ее аппетитные бедра вельветовые брюки, сидела за столиком, обмахиваясь листком с меню, словно веером, несмотря на то что в «Эльфе» было абсолютно не жарко. Кафе и впрямь оказалось достаточно милым по обстановке, хотя и довольно стандартным. Что ж, попробуем, так ли хороши подаваемые здесь блюда, как мне описали Виктория и Виолетта.
Мы сделали заказ, в ожидании которого Людмила болтала без умолку. Она рассказала мне и о своем втором муже, с которым развелась год тому назад, вспомнила и первого, который, кажется, был не против возобновления отношений с нею, а также о мужчине, претендующим на роль ее третьего супруга… Поведала о своей работе в отеле «Богемия», о клиентах и работниках, о новинках моды и шоу-бизнеса.
