Михаил Ежов - Лестница страха
Казимов отключил телефон и завел мотор. Кротиков был прав: в городе полно людей, умеющих завязывать узлы. Однако так ли их много среди тех, кто мог подбросить листовки в школьные туалеты?
Дознаватель взял диск с подборкой Листа, загрузил в лоток и нажал Play. Салон заполнился музыкой. Это была симфония «Фауст», которую Казимов любил больше всего. Он нажал на педаль, и машина выехала на дорогу.
После ухода Казимова Смирнов отправился к начальнику отдела. Тот пил чай из кружки с надписью Evil Tomcat, которую сам же переводил как «Злобный кошак». Справа от начальника стояло блюдце с крекером в виде рыбок.
— Ну? — вопросил Павел Петрович, поднимая глаза на вошедшего. — Как продвигается?
— Мы выяснили потенциальных жертв.
— Уже? Как?
Смирнов рассказал о своем посещении школы.
— Значит, пятеро?
— Пока да. Возможно, другие дети тоже захотят избавиться от своих родителей.
— Что ты предпринял?
— Обзвонил всех и предупредил об опасности. Я думаю, может, организовать охрану? — предложил Смирнов, заранее зная, что услышит в ответ.
— Ты знаешь, сколько нас осталось после аттестации? — поморщившись, спросил Павел Петрович. Это была его больная тема.
— Знаю, — уныло кивнул Смирнов.
— Ну вот. Кого я отправлю? Все при деле. Преступлений-то меньше не становится. Что предупредил — молодец. Пусть не открывают дверь кому ни попадя. Кстати, ты вроде говорил, что жертвы знали убийцу. Так выясни, кто у них общий знакомый.
— Возможно, преступник просто представился тем, кому все доверяют, — возразил Смирнов.
— Кем? Газовщиком?
— Проверка счетчиков, полиция — обычно эти слова действуют как «Сезам».
— Ну, во всяком случае, проверка счетчиков точно! — усмехнулся Павел Петрович. — Ладно, делай как знаешь. А людей не дам.
— Да понял уже.
— Ты проверил алиби учителей?
— Нет пока. Поручу это Дымину.
— Давай. — Павел Петрович сделал глоток чая. — И поживее.
Следователь кивнул:
— Понял.
— Все, иди.
Вернувшись в свой кабинет, Смирнов набрал номер бывшего мужа Мироновой.
— Дмитрий Степанович? Старший лейтенант Смирнов беспокоит.
В трубке послышалось шипение.
— Можете сегодня подъехать в отдел? Лучше всего после обеда. Ну да, часам к трем.
Голос Миронова едва пробивался сквозь треск помех.
— Отлично, буду ждать! — крикнул Смирнов, разобрав слова согласия, и отключился. — Проклятье! — не выдержал он, со злостью швырнув телефонную трубку.
Демон, поселившийся в телефоне, явно решил напакостить и изо всех сил мешал разговору. Что ж, ничего удивительного: одно зло помогает другому. Вот только никакие бесы не помешают ему, Смирнову, докопаться до истины и схватить убийцу — если это возможно в принципе.
Следователь встал и надел куртку. Часы показывали без четверти час — пора идти на обед. Смирнов запер кабинет и вышел на улицу.
Убийца — сомнений в этом больше не было — взял нож для разделки мяса и пару секунд его рассматривал. Жертва с ужасом наблюдала за ним, не в силах даже закричать — ее рот был заклеен скотчем.
В комнате было полутемно — убийца задернул шторы, но зажег ночник. В желтом электрическом свете его черное лицо демона выглядело еще более зловещим. Жертва дернулась, но руки и ноги были надежно зафиксированы. Оставалось лишь вознести молитву Господу — в последние оставшиеся минуты жизни попросить об отпущении грехов.
Убийца приблизился, поигрывая ножом. На его жутком лице застыла холодная улыбка садиста.
Следователь отправился в ближайшую забегаловку на углу. Он бывал там примерно трижды в неделю. Забравшись в дальний угол, он уселся на коленкоровый диванчик и отодвинул подальше пепельницу. Тем не менее ее вид вызывал у него мучительное желание закурить.
Смирнов отвернулся и встретился взглядом с официанткой.
— Здравствуйте. — Девушка протянула ему меню.
— Спасибо, — кивнул Смирнов, раскрывая картонную книжицу.
Через десять минут он уже уплетал солянку с подовым хлебом и представлял, как перейдет к жареной свинине в сладком соусе.
Но гастрономические фантазии занимали мысли Смирнова недолго. Не успел он расправиться с первым блюдом, как его разумом уже завладело расследование, которое вели они с Казимовым.
Почему «принцесса»? Что может означать женский род? Убийца пытается сбить полицию со следа, изображая из себя женщину? Это смешно. Никто на это не купится, ведь очевидно, что преступник мужчина: у кого еще хватило бы сил удерживать пропитанную эфиром тряпку на лице жертв? Да и пользование монтажной пеной не согласуется с образом женщины-убийцы. Не говоря уж о том, что в Сибари активной, связывающей стороной является мужчина. Смирнов достал блокнот и пометил себе прояснить, как может быть связано слово «принцесса» с Сибари или с символикой девяти. Привычка записывать у него появилась с годами, когда он понял, что не может держать в голове все, что нужно: дел было много, и запомнить целую кучу деталей не удавалось.
Бармен включил висящий над стойкой телевизор. Какая-то бойкая ведущая принялась радостно рассказывать о новостях из мира музыкальной тусовки. Смирнов с неприязнью посмотрел на телевизор и тут же отвернулся. Не хватало еще, чтобы демоны его заметили.
Следователь отодвинул пустую тарелку из-под солянки, вытер рот салфеткой и остановил взгляд на пепельнице. Затем быстро достал сигарету, сунул в рот и полез за зажигалкой. Какого черта?! Он хочет курить! В конце концов, он никому ничего не обещал, так что…
Смирнов замер, вытащил сигарету и с отвращением бросил на стол. Нет, так не пойдет. Он решил бросить, и не поддастся!
Подошла официантка, чтобы забрать грязную посуду.
— Сейчас принесу второе, — пообещала она.
Смирнов невольно проводил ее взглядом, и ему вспомнились искореженные конечности сестры, торчащие из-под пресса. Кровь текла по стальным стенкам на пол, собираясь в темные лужи. Все это напоминало жертвоприношение на древнем алтаре. Его передернуло, и он зажмурился, стараясь отогнать видение.
К дьяволу! Он схватил сигарету, вытащил зажигалку и поспешно закурил. Откинулся на спинку дивана, глядя в потолок. Ему так не хватало этого дыма! Но теперь все в порядке: он дышит ровно и размеренно, движения привычны, и скоро он успокоится. Так бывало не раз, и теперь никотин его тоже не подведет.
Официантка поставила перед Смирновым тарелку и положила завернутые в салфетку вилку и нож.
— Приятного аппетита.
— Спасибо, — ответил полицейский, выдохнув облако дыма.
Он придвинул пепельницу и развернул столовые приборы.
Мысли вернулись к недавним убийствам. Смирнов достал мобильник и набрал номер Дымина.
— Алло, это я. Слушай, проверь алиби химика и классного руководителя шестого «А». Не то чтобы прямо подозреваю, но для очистки совести. Ага, спасибо. Только побыстрее, ладно? Ну давай.
Смирнов выключил мобильник и принялся за еду. Мясо было жестковато, но ему нравилось впиваться в него зубами и рвать на куски. Когда-то он хотел так же терзать горло того, кто убил его сестру, но теперь все иначе. Прошло слишком много времени, и он успокоился. Только демоны остались. Это и неудивительно, ведь, в конце концов, именно они во всем виноваты.
Смирнов машинально перекрестился и достал еще одну сигарету. Подумал и положил обратно. Хватит. Это уже будет перебор. Он закончил обед, расплатился и вышел. На часах было без двадцати два.
— Кончится когда-нибудь этот дождь?! — пробормотал следователь, поднимая воротник куртки.
До отдела было недалеко, и он не стал брать машину, так что пришлось бежать через дворы. Капли были редкие и мелкие — скорее морось, — так что промокнуть он не успел.
— Тебя ждут уже, — предупредил дежурный. — Миронов. Вызывал такого?
Смирнов кивнул:
— Давно пришел?
— Да только перед тобой. Вон там сидит.
Следователь заглянул за угол, где была комната ожидания. Там возле зарешеченного окна расположился грузный мужчина лет сорока, темноволосый, одетый в футболку навыпуск и кожаную куртку. Лицо у него было красное, щеки покрыты рытвинами, вроде тех, что бывают после фурункулеза.
Он повернул голову и заметил Смирнова.
— Дмитрий Степанович? — поинтересовался следователь.
— Да. — Толстяк поднялся. Штаны сидели на нем нелепо, галоши закрывали ботинки почти целиком, в карманы явно было что-то напихано.
— Старший лейтенант Смирнов. Пойдемте.
Он провел посетителя к себе в кабинет.
— Садитесь.
Смирнов достал бланк допроса и положил перед собой.
— Имя, фамилия, отчество? — спросил он, беря ручку. — Это просто формальность. И можно ваш паспорт?
Толстяк полез во внутренний карман куртки.
— Миронов Дмитрий Степанович, — сказал он через несколько секунд, протягивая паспорт.
