Екатерина Гринева - Сногсшибательный мачо, или Правило первого свидания
– Да.
– Как ваша фамилия?
– Громова Джульетта.
– Сейчас посмотрю в списках.
– Мне некогда. Она ждет меня.
– Порядок есть порядок.
Он пробежал глазами белый лист с фамилиями:
– В списках вас нет.
Я чуть не взвыла.
– Но мы с ней договаривались.
– Ничего не знаю. Звоните ей. Вот телефон, – он придвинул ко мне аппарат, cтоявший на столике. – Это внутренний телефон. Набирайте через четверку. Вот ее номер.
Дрожащими руками я набрала номер Виталины. После третьего гудка я услышала, как сняли трубку и около моего уха раздался металлический голос Виталины:
– Виталина Царькова слушает.
– Виталина Николаевна, – торопливо заговорила я. – Это Джульетта, подруга Ларисы. Она сегодня разговаривала с вами…
– Я помню, – оборвали меня. – Ты где?
– Внизу.
– Поднимайся наверх. Мой кабинет на втором этаже. Третья дверь справа. Жду.
Повесив трубку, я посмотрела на охранника.
– Все в порядке. Виталина Николаевна меня ждет.
– Она сказала вам, где ее кабинет.
– Да.
Не дожидаясь лифта, я понеслась по широкой лестнице на второй этаж.
Прежде чем войти в кабинет, я постучалась.
– Входите, – услышала я.
Кабинет у Виталины был просторным: светлые стены, светлая мебель. Около окна – большой аквариум. Еще в глаза мне бросились яркие красочные картины с видами нашего города. На полу был серо-бежевый ковролин.
Виталина сидела за столом и что-то писала в блокнот.
Не глядя на меня, она бросила:
– Проходи сюда и присаживайся. Одну минуту. Сейчас я закончу срочное поручение, тогда и поговорим.
Виталина закончила писать и подняла голову.
– Привет! Выкладывай, что там у тебя, только быстро и кратко. Мне уже скоро надо убегать.
Каждый раз, глядя на Виталину, я удивлялась, насколько непохожими могут быть родные сестры. Одна – четкая целеустремленная, деловая. Баба с яйцами, говорят про таких. Вторая – настоящая размазня. Милая, хорошая, но каждый может из нее веревки вить, не прилагая к этому даже особых усилий.
Я рассказала Виталине о центре «Казанова» и о том, что я познакомилась с парнем, а он – слинял. Но, по моим данным, он как-то связан с этим центром, и я хотела бы разыскать его. А выход только один – познакомиться с руководителем центра под видом журналистки. Я жить без него не могу и прошу Виталину помочь мне…
Мой сопливый бред Виталина слушала без всякого выражения на лице, как будто сводку погоды.
– Ну ясно, – протянула она. – Вляпалась в очередное дерьмо и, вместо того чтобы вздохнуть с облегчением и жить дальше, ты с упорством, достойным лучшего применения, пытаешься это дерьмо разыскать. – Она покачала головой. – Смотрю я на вас с Лариской, вроде бы не дуры, сообразительные, современные, а если копнуть…. – Она замолчала. Мне показалось, что ей хотелось сказать – «полные идиотки». – Ладно, не об этом сейчас речь.
Зазвонил телефон.
– Да, Виталина Царькова слушает…
Из краткого разговора я поняла, что речь шла о рыбном комбинате, который не прошел санэпидемиологического контроля.
Повесив трубку, Виталина обратилась ко мне.
– Я когда по телефону разговаривала, то думала о твоем предложении. – Как она делала два дела одновременно, я представить себе не могла! – Такой репортаж был бы нужен и актуален. Но сможешь ли ты сделать такую статью или серию очерков?
– В школе по сочинениям у меня были пятерки.
Виталина фыркнула.
– Забудь об этом. Пиши кратко, выделяй главное. Составь предварительный список вопросов и придерживайся его – так будет легче следовать намеченному плану. Когда соберешь материал, я пошлю тебя к Маше Ивановой, она поможет тебе его обработать. Договорились? Пропуск тебе сделают, я сейчас распоряжусь насчет этого. Диктофон дам из личных запасов. Веди себя уверенно, не тушуйся. Наглость, апломб, море-по-колено и пошли-все-на-фиг. Поняла? Все. Если что, звони… – Она достала из ящика стола визитку и подчеркнула телефон внизу.
– Это мой сотовый. На самый крайний случай.
Я кивнула.
– Спасибо.
– Спасибо будешь говорить, когда гонорар получишь. Все. Иди.
Я вышла из кабинета Виталины, малость прибалдевшая, с миниатюрным серебристым диктофоном в руках – Виталина показала, как им пользоваться. Я подумала, что Лариска – дура. Я, имея такую сестру, непременно куда-нибудь бы выбилась… А она работает в своем магазине и даже не пытается оторвать задницу от насиженного места и как-то изменить судьбу. Виталина права – мы полные идиотки, которые плывут по течению жизни и ничего не собираются менять.
Дома я задумалась. Теперь передо мной горел зеленый свет, и я могла идти в «Казанову» под прикрытием журналистского удостоверения. Но что-то останавливало меня. Это был внутренний страх, что я ввязалась не в свое дело. Не проще ли все оставить как есть и отойти в сторону? Я благополучно вышла из одной передряги, так почему я так упорно стремлюсь угодить в другую? Мне что, не хватает экстрима, или я сумасшедшая идиотка, которая от нечего делать ищет приключений на свою голову? Но в глубине души я знала, что ни первое, ни второе предположение неверны.
Просто судьба делала свой очередной зигзаг, и я не могла ей сопротивляться. Водоворот событий уже нес меня туда, где я должна быть по всем представлениям и раскладу капризной судьбы-злодейки. Кроме того, я знала, что «Бандерас» не тот тип, который бросает слова на ветер. Рано или поздно он объявится в моей жизни и снова потребует пленку, о которой я не имела ни малейшего представления. И вряд ли мне удастся убедить его, что я не имею к этому никакого отношения. Значит, как ни крути, судьба толкает меня найти концы и начало этой истории. Другого выхода нет.
Кастелаки Арнольд Сабитович встретил меня вполне приветливо. Если только под приветливостью можно понимать оскал, отдаленно напоминающий улыбку, и внимательный сверлящий взгляд, которым он время от времени одаривал меня.
В комнате, где сидел Кастелаки, царил настоящий бедлам. Постоянно входили и выходили люди, звонил телефон, а сам Кастелаки умудрялся одновременно разговаривать с входившими, отвечать на телефонные звонки, слушать меня и подавать реплики. Он был точно таким же, как и на фотке в Интернете: начинающий лысеть дядечка лет сорока. Одет Кастелаки был в темно-синюю майку с надписью на груди: «Fack me».
– Значит, вы хотите сделать статью о нашем центре?
– Или серию статей, – поправила я. Мне был нужен предлог, чтобы ходить сюда подольше. – Да. Я думаю, это будет интересно.
– Естественно. Популяризация наших идей крайне необходима. Как вы себе представляете процеcc сбора материала?
– Ну… – Я заерзала на стуле, обитом ярко-красным бархатом. – Я могла бы присутствовать на лекциях, а потом сделать краткую выжимку из материала, так сказать, заинтересовать читателя.
Арнольд спокойно кивнул.
– Идея неплохая! Чем больше последователей – тем больше клиентов.
В эту минуту в комнату заглянул высокий блондин в красной майке и что-то сказал Кастелаки, низко наклонившись к нему.
– Хорошо. Пусть приходит. Мы сохраним конфиденциальность и разрулим его проблему. Возьми телефон, я позвоню ему чуть позже.
– Вы даже не представляет себе, cколько человек записалось к нам в первый же день! Все хотят решить свои проблемы, и немедленно. У нас есть поэтапные методики, есть ускоренные занятия, есть форумы по отдельным проблемам. Например, парень был на первом свидании и теперь не знает, когда пригласить девушку на второе: сразу или подождать, немного ее помучить. Много вопросов по тактике соблазнения, здесь есть свои ньюансы… Словом, работы много.
Я потерла кончик носа.
– А преподавателей у вас хватает?
– Преподавателей? – Мой вопрос, казалось, удивил его. – Конечно, у нас квалифицированный персонал.
Я хотела задать вопрос о Паше Арсеньеве, но подумала, что могу насторожить его или спугнуть. Пока еще было не время задавать этот вопрос. Пока…
Я сглотнула.
– Когда у вас начинаются занятия?
– Они идут у нас тремя потоками. Думаю, что вам интересен будет курс для начинающих. Приходите завтра в семь.
– Хорошо, – кивнула я. – Приду.
Кастелаки уже потерял ко мне интерес и стал просматривать телефонную книжку сотового. Я поняла, что мне пора отчаливать. Деловые люди слишком ценят свое время, а Кастелаки, несомненно, принадлежал к их числу.
При выходе из комнаты я столкнулась в дверях с блондином в красной майке, он посмотрел на меня сверху вниз и устремился к Кастелаки.
На улице я перевела дух. Когда я задала вопрос о преподавателях, на лице Кастелаки ничего не отразилось. А ведь мог бы сказать: «У нас, к сожалению, недавно случилось трагическое ЧП – преподавателя убили». Хотя если трупа нет, то об убийстве говорить никто не может. А вот о том, что преподаватель внезапно исчез, Кастелаки сказать мог. Хотя я для него лицо постороннее, и возможно, что он не захотел выносить сор из избы. Это их внутреннее дело, и посвящать меня в него совсем необязательно.
