Марина Серова - Свет клином сошелся
— Вероятно, еще не обжился здесь.
— Так он не местный?
— Местный, только учился несколько последних лет за границей. Антон, а тебе удалось раздобыть какую-нибудь информацию об интересующих нас лицах?
— Так, кое-что о Хазарове — его домашний адрес, номер телефона, марку и номер авто…
— Ясно, дальше того, чтобы расспросить как следует Веронику, ты не продвинулся.
— То есть тебе эта инфа не нужна? — обиделся Ярцев.
— Нужна, — примирительно произнесла я. — Антон, а что с Заломновым?
— Я с ним встретился. Санек сказал, что на территории завода сейчас налаживается производство новой линии, какой именно, держится в тайне. Сотрудников туда будут набирать новых. Больше он ничего не знает. Я попросил Заломнова держать меня в курсе, если появится какая-то информация.
— Скажи, а про нового владельца ты его спрашивал?
— Конечно, только он не знает, кто его теперешний хозяин.
— А кто управляющий?
— Обязанности директора исполняет Михальчук Александр Анатольевич. Кто он такой, местный или приезжий, тоже неизвестно. С ним пришла команда из трех человек, они как раз занимаются организацией нового производства. Старых работников туда не допускают, да и Хазаров после смерти Ивана Ивановича на химзаводе больше не засветился.
— А что ему там еще делать? Он свою миссию уже выполнил. А то, что происходит на заводе, как раз подтверждает нашу догадку о том, что там собираются производить наркотики.
— Согласен.
— Антон, ты сбрось мне данные на Хазарова по электронке, — попросила я своего одноклассника и отключила связь.
Получив от Ярцева письмо, я обнаружила один интересный факт — Руслан Хазаров жил рядом с Нечаевой. Их дома располагались напротив друг друга. Недолго думая, я позвонила своей подружке:
— Алина, привет! Какие у тебя планы на сегодняшний день?
— Пока никаких. Николашу я на работу уже проводила, теперь буду ждать его со службы.
— О, да ты прямо примерная жена!
— Вот это меня и пугает. Мы еще официально не оформили наши отношения, а я уже начинаю разочаровываться в семейной жизни. Знаешь, это такое болото! Боюсь, если дело и дальше так пойдет, я перестану следить за собой, разжирею, подурнею, и Николаша меня бросит.
— То есть тихое семейное счастье не для тебя?
— Похоже, что так, — вздохнула Нечаева.
— Мне кажется, тебе не хватает драмы, эмоционального накала.
— Не хватает, — подтвердила Алинка.
— Тогда тебе повезло, у меня как раз есть для тебя одно предложение.
— Какое? — заинтересовалась Алинка.
— Надо кое за кем последить.
— Полина, ты в своем репертуаре! — возмутилась моя подружка. — Я думала, ты предложишь мне пройтись по магазинам или, на худой конец, записаться на аквааэробику, а ты снова втягиваешь меня в свои игры.
— Заняться совместным шопингом я предлагала тебе на прошлой неделе, ты отказалась.
— Извини, просто в тот день Николаша приехал из командировки, мы столько дней с ним не виделись, — стала оправдываться Алинка.
— Что касается аквааэробики, то я сама на нее уже второй месяц не хожу — бассейн закрыли на летнюю профилактику.
— Ладно, за кем надо проследить? — неожиданно быстро сдалась Нечаева. Похоже, она устала от роли примерной жены-домоседки. — Пожалуй, я могу этим заняться. Конечно, в дневное время.
— За человеком, который живет с тобой по соседству. Собственно, поэтому я и обратилась именно к тебе с этой просьбой. Зовут его Хазаров Руслан, у него черный «Ниссан Жук». — Я назвала номерной знак этого кроссовера.
— Полька, что же ты мне сразу не сказала, что надо пасти именно его?! — крикнула в трубку Алина. — Я давно на водителя этого «Жука» зуб имею. Представляешь, он повадился ставить свое авто около нашего дома! Несколько раз он даже занимал место моего «Рено», поэтому мне приходилось ставить свою машинку в конце двора, а там за ней неудобно наблюдать из окна.
— Вот видишь, оказывается, Хазаров и тебе насолил.
— А кому еще? — поинтересовалась Нечаева.
— Ярцеву. Точнее, его невесте.
— Нике? — проявила свою осведомленность подружка.
— Так ты ее знаешь?
— Не так чтобы очень, но Антон мне ее представлял. Мы с Николашей встретили их месяца полтора назад в ресторане. Они там как раз свою помолвку отмечали. Наконец-то нашлась та, ради которой наш одноклассник решился выйти из отряда закоренелых холостяков. Кстати, Поля, а почему он не позвал нас на свадьбу?
— Дело в том, что свадьбу отменили — у Ники траур, — пояснила я. — Недавно ее отца вынудили покончить с собой.
— Кто? Почему?
— Алина, это не телефонный разговор.
— Скажи, а Хазаров имеет к этому какое-то отношение? — Нечаева продолжала докапываться до сути.
— Самое непосредственное.
— Вот с этого и надо было начинать! — патетично заявила моя подруга. — Все, считай, что я уже сижу на хвосте у его «Жука».
— Алина, будь предельно осторожна. Этот человек тесно связан с людьми, с которыми ты предпочитаешь не общаться, — я напомнила ей наш прошлый разговор.
— Поняла. — По одному этому слову было понятно, что решимости у моей добровольной помощницы поубавилось, но она пока не дошла до нулевой отметки.
Я должна была предупредить Нечаеву, с кем ей предстоит иметь дело, в целях ее же безопасности. А вот давать своей подружке другие советы по части слежки даже и не собиралась — она занималась этим не раз, причем весьма успешно.
— Удачи! — пожелала я ей и отключилась.
Едва мы с дедом отобедали, как раздался звонок домашнего телефона.
— Алло! — ответила я.
— Полиночка, добрый день! — поприветствовала меня Ромашкина.
— Здравствуйте, Александра Владимировна!
— Полина, ты сейчас не очень занята?
— Не очень, — ответила я, уже догадываясь, к чему клонит наша соседка.
— Вот и замечательно! — обрадовалась женщина. — Значит, ты сможешь скрасить мое одиночество. Вадик еще с утра уехал по делам в город. Домработница отпросилась у меня до завтра по семейным обстоятельствам. Так что я сижу дома совершенно одна, скучаю… Зайдешь ко мне в гости?
Подобные приглашения случались и раньше. Однажды я имела неосторожность принять его и едва ли не весь день просидела у Ромашкиной, слушая ее мемуары, которые ничего, кроме зевоты, у меня не вызывали. В следующий раз я отправила к соседке деда. Его хватило только часа на два — он обыграл Александру Владимировну во все известные ей карточные игры и поспешил откланяться. Затем мы с Аришей отказывались от приглашений нашей соседки под самыми благовидными и не очень предлогами. Но сегодня у меня просто язык не повернулся сказать тете Шуре «нет». Она ведь на днях оказала мне неоценимую услугу, одолжив на время свое инвалидное кресло.
— Конечно, Александра Владимировна! С радостью!
— Жду, — удовлетворенно произнесла Ромашкина и отключилась.
— Ариша, я иду в гости, — сообщила я деду, и тот сочувственно улыбнулся мне. — У меня будет к тебе просьба.
— Какая?
— Через полчасика позвони мне на сотовый. Это будет предлогом, чтобы сразу сбежать от тети Шуры. Иначе она будет терзать меня своим нудными рассказами до самого вечера, пока Вадим не вернется.
— Договорились.
* * *Ромашкина впустила меня в дом и проехала в просторную гостиную, где стоял белый рояль. Я последовала за ней.
— Присаживайся, Полиночка! Чаю хочешь? — предложила хозяйка соседнего коттеджа.
— Нет, спасибо, мы с дедом только что пообедали.
— Как Аристарх Владиленович себя чувствует?
— На тридцать лет.
Ромашкина улыбнулась моей шутке, после чего спросила:
— Полина, как-то вечером я слышала дивную музыку, льющуюся из ваших окон. Это была скрипка. Кто же это играл?
— Аришин приятель.
— Так это для него ты просила мое кресло? — предположила тетя Шура. В ответ я неопределенно мотнула головой. — А как зовут скрипача?
— Семен, — ответила я, понимая, что Ромашкина, которая сама была пианисткой, от меня не отстанет.
— Уж не Полетаев ли? — Александра Владимировна попала не в бровь, а в глаз.
— А как вы догадались?
— Не узнать манеру исполнения Семена Полетаева невозможно. Он — гений! Виртуоз! Неужели и его тоже парализовало? А как же он тогда добрался до вас? Давно ли Аристарх Владиленович познакомился с ним? — Соседка буквально забросала меня вопросами.
Сначала я хотела ей соврать, но потом поняла, что не стоит этого делать. Ромашкина была женщиной общительной. Вадик не раз мне жаловался, что еле успевает пополнять счет ее мобильного телефона. Все, что тетя Шура услышала бы от меня о своем старом знакомом, она непременно стала бы пересказывать своим многочисленным приятельницам. Мое вранье могло бы довольно быстро всплыть на поверхность.
