Марина Серова - Клад белой акулы
Встречали меня довольно приветливо. Охотно знакомились, предлагали посидеть в садовой беседке или выпить чайку на кухне и даже болтали на разные темы. Но к моим вопросам по поводу взрыва относились недоуменно, на разные лады высказывая осторожную мысль, что происшествие случилось из-за досадной поломки, вовремя не устраненной по причине давней потери хозяина дома и кормильца семьи.
Светлана старалась держаться со мной легко и приветливо. Я подобное настроение всячески поддерживала, резонно полагая, что крупицы ценной информации обычно попадают к детективу именно из потоков непринужденного приятельского трепа. Но общение выходило не слишком гладким. Видимо, периодически женщина вспоминала, что я не ее подружка, а вражеский агент, и настораживалась, замыкалась в себе.
Соседи тоже, может, и имели бы сказать что-нибудь интересное про семью Облонских. Но не стали, так как рядом была Светлана. Правда, все дружно сходились на мысли, что врагов у женщины с детьми нет и быть не может. Потому что они живут, как выходит, может, и небогато, но тихо, мирно, поддерживая с окружающими хорошие отношения.
Засыпая поздним вечером в прохладной сырой комнате, я краем уха слушала, как Валерия с Ниной перешептываются в своей кровати, обсуждая, как невестка «довела усадьбу до ручки». Прислушивалась, как Ричик, деловито обходя территорию, грозным рыком прогоняет соседских котов со двора, а те спешно ретируются, надрывно мяукая. Завтра обязательно нужно поговорить с Катей и Олей. Расспросить девочек, кто из знакомых был вхож в их дом все эти годы. Кого злобный питбуль воспринимает как своего и спокойно пропустит на территорию усадьбы? Думаю, список будет невелик, но с этими людьми обязательно нужно пообщаться. Если взрыв – диверсия, они автоматически становятся главными подозреваемыми.
Потом я неспешно планировала мероприятия на завтрашний день. Первым делом нужно съездить в газовое хозяйство. Прочесть акт проверки, ознакомиться с выводами специалистов и поговорить с инспекторами, которые ее проводили. Вдруг окажется, что соседи правы. Котел за годы эксплуатации так сильно износился, что рано или поздно должен был рвануть. И этот день просто настал. А ушлая тетка, придав происшествию нужный угол и присовокупив выдуманные подробности, поспешила обвинить во всем родню. Похоже, Светлана умеет виртуозно манипулировать дочерьми, настраивая их против Леры с Ниной. А тут такой повод замечательный подвернулся, не упускать же, в самом деле?
Еще нужно заглянуть в полицейский участок Центрального района. Дело в том, что даже за короткое время пребывания в Ростове, ведя расследование для госпожи Полянской, я обзавелась там парочкой знакомых, которые не откажут девушке в невинной просьбе и помогут навести справки о бывших заключенных по фамилии Раевские. Я не то чтобы не доверяла Валерии, подвергала сомнениям ее слова или ждала подвоха. Просто предпочитаю все проверять самостоятельно. Вдруг окажется, что сведения женщины неверны и кто-то из дальней родни все еще жив? Тогда можно допустить мысль, что информация о кладе все же просочилась в стан соседей, и теперь они устраивают диверсии, намереваясь если не уничтожить Облонских, то окончательно перессорить их между собой или запугать, вынудить женщин покинуть территорию усадьбы, чтобы самим заняться поисками ценностей.
Да, несмотря на уверения Валерии с Ниной, убежденных в виновности Светланы, представители семьи Раевских казались мне очень перспективными подозреваемыми. Живя годами бок о бок с Облонскими, они легко могли разведать все тайны. Должны были знать расположение домов и устройство вытяжных колодцев, а также примерные даты возведения всех построек. И вдобавок имели связи в преступном мире. Значит, налицо и мотив, и возможности. А тот факт, что Валерия уверена в смерти всех представителей семьи, пока не говорит ни о чем. Как я поняла, она не присутствовала на похоронах лично. Значит, может и ошибаться.
* * *Утром следующего дня сестры Облонские, едва позавтракав, с энтузиазмом занялись разорением клумбы. Некоторое время я с улыбкой наблюдала за процессом. Потом, видя, что у девушек все под контролем, решилась оставить их без опеки и отправилась по делам.
Чуть ранее, перед завтраком, я перекинулась парочкой фраз с Валерией, а потом для всех провела краткий инструктаж по соблюдению правил безопасности. Они были предельно просты. Не покидать участок, не впускать незнакомцев, постоянно быть на виду друг у друга. А в случае чего – запираться в доме и незамедлительно звонить мне.
Сама я отправилась в газовое хозяйство, по дороге обдумывая вчерашний разговор с Валерией и сегодняшние планы сестер, а также выводы, сделанные накануне. Когда я снова попыталась начать размышлять над этим делом, мгновенно возникло ощущение, что я распыляюсь, рассеиваю внимание и путаюсь в хитросплетениях родственных связей, тайн, недомолвок и взаимных претензий членов этой семьи. Словно вижу перед собой туго переплетенный большой змеиный клубок и пытаюсь ухватить за хвосты сразу нескольких из ядовитых гадов. Ну ничего, разберемся. В конце концов, рано или поздно картина прояснится и все встанет на свои места. И потом, решать сложные задачи всегда занятней.
Зная крючкотворство некоторых российских служащих, я отправилась прямиком к начальнику газового хозяйства, где с помощью неоспоримых аргументов и тонкого психологического давления убедила мужчину, что расследовать досадное происшествие в доме Облонских в наших общих интересах. А также завершить поиск виновного во взрыве оборудования. Начальник внял моим доводам и санкционировал полный доступ к актам, документам и выводам своих экспертов.
На изучение всех бумаг и расспросы специалистов, выезжавших на место происшествия, ушло довольно много времени. Зато теперь всяческие сомнения можно смело отбросить в сторону. Вывод специалистов был однозначен: «Взрыв в доме Облонских произошел не по воле случая и не по причине неисправного оборудования. Некто заложил вытяжную трубу плотной кирпичной кладкой, укрепленной цементом».
На основе бесед с экспертами я могла сделать несколько выводов. Во-первых, злоумышленник прекрасно понимал, что и зачем делает. Во-вторых, был, скорее всего, не один. В-третьих, он или они являются близкими знакомыми Облонских. По крайней мере, вхожи в дом. От себя могу добавить, что все задумал и провернул человек решительный, неглупый, аккуратный и с довольно крепкими нервами. Мне просто не терпится свести с поганцем личное знакомство. Но, похоже, он временно свернул деятельность и затаился. Пока непонятно, по какой причине. Может, его что-то насторожило. Может, просто выжидает, осторожничает. А может, все еще прозаичней: злоумышленник знает про существование клада, но не предполагает, где его искать? Значит, он обязательно объявится, но немного позже. Что ж, это ничего, я терпеливая, могу и подождать. И обязательно буду настороже.
По дороге в отделение полиции я созвонилась со старшим лейтенантом Ильей Никоненко, чтобы предупредить его о своем приезде. Как я уже упоминала, несколько месяцев назад мы со старлеем вели одно дело. С той лишь разницей, что Илья пытался обвинить Ромку Полянского в убийстве, а я – снять эти обвинения с парня. В ходе расследования удалось найти и арестовать настоящего виновника. При моем активном участии, разумеется. И хотя мы с Ильей начинали знакомство как соперники, расстались без взаимных претензий. Если не друзьями, то хорошими приятелями. По крайней мере, так полагала я, тем неожиданнее была реакция старшего лейтенанта.
– Евгения, только не говори, что ты снова по мою душу! – взмолился он вместо приветствия, едва взяв трубку.
– А что, собственно, тебя так испугало? Снова торопишься, закрываешь дела, толком не разобравшись? – язвительно парировала я.
– Вроде нет. Хотя… Знаешь сколько у меня дел в текущем производстве?! Тут хочешь или не хочешь, станешь торопиться. Да и вообще, сколько можно тот случай вспоминать?! Договорились же! – Теперь обиделся он.
«Вот тебе на! – мелькнула мысль. – Ты же сам первый начал!»
– Прости, наверное, это рефлекс. Так, э-э-э… Что ты хотела?
– Нужно справки навести о нескольких рецидивистах. Через официальный запрос долго будет, а мне…
– Нужно срочно, – подсказал старлей.
– Конечно, как всегда.
– А что за народ? Воры? Грабители? Бандитизм?
– Нет. Думаю, скорее, хранение, перевоз, может быть, сбыт наркотических веществ. У меня есть фамилии, имена, адрес регистрации и примерные даты рождения.
– Все местные, ростовские?
– Да.
– Этого будет достаточно, давай, подъезжай.
Помня о пристрастии старшего лейтенанта к пирожным, а также видя, что время давно перевалило за обеденное, я заскочила в небольшую кондитерскую, расположенную неподалеку от отделения полиции, и явилась в кабинет Ильи с коробочкой свежей выпечки.
