Михаил Черненок - Жестокое счастье
13. ЖЕНИТЬБА ВАДИМА ФАРФОРОВА
В Новосибирске Антон Бирюков отыскал магазин "Хрустальный башмачок", рядом с которым в сером многоэтажном доме по улице Гурьевской находилась квартира Фарфорова. За время работы в уголовном розыске Бирюкову много раз доводилось входить в чужие квартиры незваным гостем, и поначалу при каждом таком визите он испытывал неловкость. С годами это прошло, но чувство "незваного гостя" все-таки осталось, Дверь открыл невысокий мужчина с загорелым лицом и окладистой бородой. Наморщив широкий обветренный лоб, он снизу вверх уставился на Бирюкова, одетого в штатский костюм, и резко шевельнул сутулыми плечами, как будто поправил за спиною тяжелый рюкзак. - Фарфоров Вадим Алексеевич? - спросил Антон. Мужчина несколько секунд помолчал: - Да, я Фарфоров Вадим Алексеевич, А кто вы? Бирюков достал удостоверение: - Начальник уголовного розыска, из района. - Пожалуйста, входите, - смутился Фарфоров. Просторная комната, в которую он провел Бирюкова, походила на уголок геолого-минералогического музея. Чего только здесь не было! Оригинально устроенный из прозрачно-слюдянистых кирпичиков электрический камин, красные и оранжевые сердолики, крупные куски ярко-зеленого малахита, яшмы всевозможных тонов и узоров, отшлифованные до глянца пластинки белоснежного мрамора и красновато-черного гранита. Камни загромождали двухтумбовый письменный стол, зa которым на стене висел увеличенный портрет бородатого хозяина квартиры. Камни лежали на пианино, книжных полках, подоконниках и на полу по краям пушистого яркого ковра, устилающего всю комнату. - Вы геолог? - обращаясь к Фарфорову, спросил Антон. - Да, геолог. Вот мои документы... - Фарфоров вдруг занервничал, достал из ящика стола паспорт и удостоверение личности. - У меня безупречная репутация... Можете справиться в тресте... - Разговор будет о вашей жене. - Ирина совершила преступление? - Трудно сказать... Фарфоров указал на одно из кресел: - Садитесь, пожалуйста, - и опустился в кресло напротив. - Меня интересует прошлое Ирины, - усевшись, сказал Антон. Широкий лоб Фарфорова бугристо наморщился. - Стыдно признаться, но ее прошлого, можно сказать, я не знаю. Будем взаимно откровенны: что случилось с Ириной? Если не скажете правды, отвечу тем же... Фарфоров смотрел на Бирюкова взглядом уставшего, мучительно переживающего человека. Создалось щекотливое для Антона положение: с одной стороны, чтобы установить с Фарфоровым контакт, надо было сейчас же сказать ему о смерти жены, с другой - откровенность - могла оказаться преждевременной, Антон пошел на компромисс: - Вадим Алексеевич, я окажу вам правду, но прежде прошу ответить на несколько моих вопросов. Согласны? - Согласен, - чуть подумав, сказал Фарфоров. - Когда вы узнали, что ваша жена уехала в райцентр? - Несколько дней назад. - Точнее? Фарфоров зажал в кулак бороду. - Точнее... Последние три месяца я был в нарымской тайге. В Новосибирск прилетел неделю назад - Ирины уже дома не было, хотя я ее предупредил телеграммой, - И она получила эту телеграмму? - Да, получила, - Фарфоров на несколько секунд отлучился на кухню. Вернулся оттуда с телеграфным бланком. - Вот эта телеграмма валялась под кухонным столом. Можете прочесть. "Иришка буду завтра жди целую твой бородатый папочка", - прочитал Антон. Подняв на Фарфорова глаза, спросил: - Ирина называла вас папочкой? - Да... То ли дурачилась, то ли из стыдливости, что я намного старше ее. - От кого узнали, что Ирина в райцентре? - Позавчера отыскал Лелю Кудряшкину - Иринину подругу. Леля дала телефон какой-то Галины Тюменцевой из райцентра. В конце дня дозвонился до этой Галины. Она сказала, что моей жены у нее нет и никогда не было. - И вы поверили? - Не поверил, но в райцентр не поехал. - Почему? - Вначале хотел поехать, но передумал. Зачем больше двух часов томиться в электричке, если тебя не хотят видеть?.. - с обидой проговорил Фарфоров и побагровел. - Больше не отвечу ни на один вопрос, если не скажете, что случилось с Ириной. - Ирина утонула, - тихо сказал Бирюков. Морщинистый лоб Фарфорова стал быстро покрываться испариной, словно в квартире наступила жара. Какое-то время он недоумевающе смотрел на Антона... - Что?.. Как?.. Нет! Вы шутите.., - К сожалению, это правда. - Как же... Как же о такой жестокой правде вы можете столь спокойно говорить? - почти прошептал Фарфоров. Бирюков встретился взглядом с немигающими глазами Фарфорова: - Видите, Вадим Алексеевич... Сотрудникам уголовного розыска нередко приходится говорить людям жестокие слова, однако это вовсе не означает, что мы жестоки. Работа наша такая... Являемся к незнакомым без приглашений и, большей частью, с бедою, хотя сами этих бед не делаем. - Да-да, я понимаю... - словно соглашаясь с неизбежностью внезапно свалившегося горя, сказал Фарфоров. - Где и как это произошло с Ириной?.. Бирюков уклонился от ответа: - Сейчас в этом разбираемся. Думаю, вы нам поможете. - Чем же я могу помочь? Три месяца меня не было дома. Как Ирина здесь жила, почему уехала в райцентр - для меня такая же неизвестность, как и для вас. - Вы почти год жили с ней под одной крышей... Фарфоров болезненно усмехнулся; - Под одной крышей мы находились совсем мало. Я геолог-поисковик. Моя работа не позволяет сидеть в городе. - Ирина не высказывала по этому поводу претензий? - Напротив. По-моему, ее даже устраивали мои длительные командировки. Мне уже под сорок, Ирине позавчера исполнилось девятнадцать. Разница, как видите, существенная... - Это сказывалось в ваших взаимоотношениях? - Видите ли... - Фарфоров ладонями сдавил виски, - Я не успел Ирину понять. Она решительная... Волевая... Часто сумбурная, с душой нараспашку. Собственно, как женщина Ирина еще не состоялась, и я утешал себя надеждами на будущее... - Ссорились часто? - Что? - Фарфоров явно не расслышал вопроса. - Если вам трудно сейчас говорить, Вадим Алексеевич, я могу подойти позднее, - сказал Бирюков. - Нет, нет, спрашивайте, пожалуйста. - Фарфоров попытался взять себя в руки. - Мне хуже остаться одному... - У вас с Ириной бывали ссоры? - Никогда... Я взрослый человек и знал, на что иду, дав согласие на брак. - Вы не оговорились, Вадим Алексеевич?.. Обычно согласие на брак дает женщина. Фарфоров поморщился: - Не оговорился. Инициатором нашего брака была Ирина. - Как вы с ней познакомились? - У Ирины, по-моему, все знакомства были случайными. В кинотеатре "Мир" наши места оказались рядом. Смотрели фильм "Женщина, которая поет". После кино разговорились. Мнения совпали. Вдруг Ирина спрашивает: "Вы богатый человек?" - "Относительно". - "Можете одолжить сто рублей?" - "При себе таких денег нет, но зайдем домой, одолжу". - "У вас очень строгая жена?" "Я не женат". - "Идемте!" Пришли в эту квартиру. Ирина заинтересовалась моей коллекцией минералов, как любознательный ребенок. Я не мастер плести разговоры, особенно с девушками, поэтому передал ей деньги и пожелал всего доброго. На следующий день улетел в командировку. Вернулся через месяц, В почтовом ящике записка: "Как отдать вам долг? Позвоните по телефону... Спросите Ирину Крыловецкую". Набрал указанный в записке номер телефона. Ответил женский голос. Позднее я узнал, что это была Леля Кудряшкина подруга Ирины. Короче говоря, через час после моего звонка Ирина заявилась сюда. Положила на стол деньги и спрашивает: "Хотите, стану вашей женой?" Признаться, от столь бесцеремонного предложения я растерялся, пробормотал что-то о ее родителях. Мол, ках они на это посмотрят... Ирина заплакала: "У меня нет родителей, я детдомовская..." - Фарфоров помолчал. - Вам это неинтересно?.. - Внимательно слушаю, Вадим Алексеевич, - ответил Антон. - Собственно, больше добавить почти нечего... Упоминание о детском доме отозвалось во мне. Я ведь тоже вырос не у родитетелей. Словом, на следующий день мы с Ириной подали заявление в загс, и через месяц нас зарегистрировали. На свадебном банкете в основном были мои друзья. Со стороны Ирины - только Леля Кудряигкина... - Мочки ушей Фарфорова ярко зарозовели. Он нервно дернул плечом, задумался. Внезапно очнувшись, заговорил снова: - О том, что Иринина мама Алла Константиновна Крыловецкая живет в Новосибирске по улице Дмитрия Донского, мне стало известно лишь через полгода после свадьбы... Оказалось, у них произошел серьезный конфликт, и последний год перед совершеннолетием Ирина вместе с Кудряшкиной снимали крохотную комнатенку в частном доме на улице Тургенева. Иными словами, Ирина не жила с матерью. - Как отнеслась к вашему браку Алла Константиновна? На лице Фарфорова мелькнула печальная усмешка: - Теща оказалась всего на два года старше зятя. Отсюда можете представить, что произошло в ее душе, когда она узнала о замужестве своей единственной дочери... Но, к чести Аллы Константиновны... Она не стала закатывать истерик и поливать зятя грязью, выставляя в роли соблазнителя. Поначалу это меня даже насторожило. Подумалось, что теща, будучи далеко не старой женщиной, решила избавиться от повзрослевшей дочери. Потом лишь я убедился в глубокой ее порядочности. После гибели мужа она словно обет дала... - Кем был ее муж? - Летчиком-испытателем. - Какая же причина толкнула Ирину на брак с вами? - снова спросил Бирюков. - Сначала мне казалось, что ее привлекает материальная сторона. Когда перед загсом мы выбирали обручальные кольца, Ирина попросила купить ей бриллиантовый перстень и на радостях расцеловала прямо в магазине, воскликнув; "Я жестоко счастлива, Вадим!" - Почему жестоко? - Любимое ее словцо. - Значит, не материальная сторона... - Нет, По-моему, она запуталась в жизни, и брак был единственной возможностью обрести надежный тыл. - Фарфоров тоскливо посмотрел мимо Антона. - И потом, мне кажется, у Ирины были какие-то непонятные планы. Меня, конечно, она никогда не любила. При регистрации мне хотелось записать жену на свою фамилия". Ирина расхохоталась: "Вадим, ты сумасшедший! Мне стать Фарфоровой?.. Это ж все равно что Попкиной. Нет, Вадим, я останусь Крыловецкой! Фамилия женщину должна украшать". - Вы несколько раз упомянули Лелю Куиряшкину. Кто она? - Самая близкая подруга Ирины, по-моему, сожительница какого-то спекулянта импортными тряпками. Бирюков на всякий случай записал адрес Кудряшкиной, затем с разрешения Фарфорова осмотрел комнату Ирины. Здесь ничего не было лишнего. Узкая односпальная кровать, покрытая золотистого цвета пледом. Возле кровати на полу - пушистый коврик. Единственное окно прикрывала светлая шелковая, штора. Справа от окна стоял раскрытый секретер, В нем небольшая стопка школьных учебников и портативный магнитофон со множеством кассет. Слева трельяж с флакончиками и коробочками. Пестрота этикеток. К трельяжу сиротливо прислонилась гитара. На стене против окна красовался большой рекламный плакат Аэрофлота с портретом картинно улыбающейся стюардессы. Рядом на одной кнопочке держалась цветная фотография самой Крыловецкой в пляжном костюме. - Ирина когда-то мечтала летать, - показывая взглядом на плакат, тихо проговорил Фарфоров. Бирюков навернулся к нему: - Вадим Алексеевич, как вы сами расцениваете свое решение жениться на юной девице? - Учитывая мою заурядную внешность и возраст?.. - Нет, вашу работу. Постоянные командировки, на мой взгляд, далеко не радостное явление для мужчины, имеющего очень молодую жену, не обремененную к тому же жизненными заботами. Ирина где-нибудь работала или училась? - Она хотела поступать в торговый институт. Что касается моего решения жениться на ней.,. - Фарфоров, поправляя несуществующий рюкзак, нервно дернул плечом. - Не стану лгать. Я не был избалаван вниманием женщин, поэтому, когда Ирина заговорила о браке, настолько обрадовался, что совершенно не подумал о будущем... Паверьте, это была не корысть, а ошибка... Это было малодушие - не устоял перед юной красотой. - Вы сильна ревновали жену? - Ревность - не то слово. Я старался предостеречь Ирину от опрометчивых поступков... В мое отсутствие, как поговаривают соседи, сюда захаживали мальчики... - На этой почве конфликтов не было? - У меня хватало выдержки не делать из мухи слона. - Ирина часто выпивала? - При мне вообще к спиртному не притрагивалась. Что было без меня, сказать не могу. - Как встретиться с Аллой Константиновной? - Она отдыхает в Ялте. Сегодня же дам ей телеграмму, чтобы срочно возвращалась в Новосибирск. Ох, как все это... Жестоко... Сутулые плечи Фарфорова совсем опустились, а глаза словно остекленели. Геолог, безусловно, был потрясен свалившимся горем, но на протяжении всего разговора ни единым словом не заикнулся о том, как и при каких обстоятельствах погибла его молодая жена. Это насторожило Бирюкова. Расставаясь с Фарфоровым, Антон уже с самого порога спросил: - Вадим Алексеевич, значит, позавчера вы в райцентр не приезжали и жену там не видели? Фарфоров нервно дернул плечом: - Нет, нет! Что вы!..
