Алёна Белозерская - Мир не для слабых женщин
– Я все-таки могу составить тебе компанию. Только играть мне придется своей тростью.
– Очень смешно, – скривился Вилли. – Но я здесь не для того, чтобы звать тебя клюшкой помахать. Есть серьезный разговор.
– Тогда говори, – сказал Тамм, пристально глядя на Вилли, который мялся с началом. – Выпить хочешь? Может, это развяжет твой язык.
– Хочу! – Вилли облизал губы и покосился на Берта.
Он скованно чувствовал себя в присутствии этого молодого человека, однако не стал просить Тамма о разговоре наедине, потому что тема касалась и помощника Эдуарда. И все же, когда рядом находился Берт Майер, Вилли всегда было не по себе. Наверное, потому, что тот был слишком уж сдержанным, вежливым и никогда не позволял себе фамильярностей – в отличие от самого Вилли, который терпеть не мог условностей, отличался экспрессивными манерами и не менее «выразительным» поведением.
– Ты знаешь, что моя теща два месяца тому назад, слава тебе Господи… – Вилли с благодарностью посмотрел на потолок, – свалилась с лестницы и переломалась вся, к чертям?
– Впервые слышу об этом. – На губах у Тамма появилась легкая усмешка. – Вилли, прости, не знаю, что мне делать: смеяться или приносить тебе свои соболезнования?
Пельман громко захохотал.
– Еще! – скомандовал он, протянув пустой стакан, и крякнул от удовольствия, когда ему налили больше половины. – Смейся! Это хорошая новость. Так вот, я этого вампира в юбке отправил подальше. Если быть более точным, определил ее в клинику в Любляне.
– В Словении? – удивился Тамм. – Зачем так далеко?
– Если бы в Антарктиде имелась хотя бы одна плохенькая лечебница, я заказал бы самолет, чтобы доставить туда любимую тещу. Но пришлось подчиниться жене, которая нашла для своей обожаемой мамы специализированный центр в Любляне. Смею сказать, вовсе не дешевый. В нем проходят лечение люди с повреждениями спинного мозга, с заболеваниями костно-суставной системы, с мышечными расстройствами. В общем, такие, как моя теща. Нервы, кстати, там тоже лечат.
– Это все, конечно, интересно, – протянул Тамм, – в особенности твои познания в области медицины. На моей памяти ты еще не употреблял подобных слов – чаще матерился. Но я не понимаю, к чему эта прелюдия?
Вилли Пельман поднялся и прошелся по мягкому ковру, полностью поглотившему звук его шагов.
– Неделю назад в Любляну летала моя дочь, проведать бабку, – сказал он каким-то странным голосом, в котором слышались виноватые нотки. – Она вернулась растерянная и испуганная. Сказала, что видела в центре Кристину…
– Повтори! – потребовал Тамм, и лицо его внезапно побагровело.
Вилли шагнул вперед и остановился перед приятелем, внимательно вглядываясь в его единственный глаз.
– Я посчитал, что моя дочь ошиблась, – продолжил Вилли. – Но она клялась, что узнала Кристину. Ты ведь помнишь, что девочки учились в одном классе? Я все еще не верил ей и решил убедиться сам, прежде чем сказать тебе. Вчера я вернулся домой…
– И?
Глаз Тамма увлажнился, и Берту показалось, что босс сейчас расплачется, но он ошибся. Уже через секунду всякие признаки волнения с его лица исчезли. Тамм вновь выглядел спокойным и невозмутимым.
– Рут не ошиблась, – сказал Вилли. – Это действительно Кристина. Только она находится в центре под чужой фамилией и… уже не та.
– Что значит – «не та»?
– Эдуард, – Вилли взял друга за руку, – думаешь, там – курорт, и здоровые люди, такие, как мы, проходят SPA-процедуры? Нет. Это реабилитационный центр, где находятся одни лишь калеки. И Кристина – одна из них. Она не в себе из-за ранения в голову: не говорит, ничего не понимает и… прикована к инвалидному креслу.
Эдуард Тамм молча выслушал страшные новости о падчерице, исчезнувшей четыре года тому назад. Все это время он искал ее, и вот девочка нашлась. Только не о такой концовке мечтал Тамм! Конечно, он хотел наказать Кристину за то, что она сделала, однако сейчас он чувствовал, что может сию минуту умереть от горя, слушая, во что превратилась жизнь его любимицы.
– Кто оплачивает пребывание Кристины в клинике? – глухо спросил он.
– Думаю, об этом тебе стоит поговорить с ее лечащим врачом, – уклонился от ответа Вилли. – Я оставлю адрес клиники, номера телефонов и имена врачей.
– Я благодарен тебе…
– Не стоит, – отмахнулся Вилли. – Тем более что я принес горькие вести. А теперь – не стану задерживаться. Наверняка ты желаешь остаться один.
Вилли подошел к Тамму, похлопал его по плечу, прощаясь, и направился к выходу, на ходу допив виски и поставив стакан на высокую тумбочку у двери. Берт ошеломленно глядел ему вслед, потом повернулся к Тамму, который сквозь огромные окна рассматривал сад, при этом явно что-то обдумывая.
– Странно получается: мы искали ее по всему миру, а она оказалась почти рядом. Господи! – воскликнул он и безвольно поник в мягком кресле. – Моя дочь – калека. И в этом виноват он! Максим убил мою девочку…
Берт промолчал, не стал напоминать Тамму о том, что Кристина сама сделала свой выбор. Кроме того, она все еще была жива.
– Привези ее, – послышался тихий голос.
Берт кивнул.
– Боюсь, что это не последние новости на сегодня, – сказал он и, вытащив из кармана пиджака несколько фотографий, протянул их Тамму.
Тот без тени интереса просмотрел снимки.
– Хочешь сказать, что Слава изменяет жене с этой девицей? – спросил он. – Считаешь, что это должно меня взволновать?
– Ее зовут Мария, – начал Берт, но Тамм прервал его.
– Займись возвращением моей дочери, – приказал он, бросив фото на столик, стоящий рядом с креслом. – Хочу, чтобы она была дома, и как можно быстрее!
– Разумеется, я сделаю все, о чем вы просите, – голос Берта стал ледяным, – но сейчас позвольте мне продолжить. Эта девушка – сестра Максима!
Тамм дернулся в кресле и схватил один из снимков. Пристально вгляделся в лицо дамы, дарившей улыбку его сыну.
– Как оказалось, что Слава знает о ней? – воскликнул он. – А тебе когда об этом стало известно? И откуда эти фото?
– Шеф безопасности Зеллер прислал.
– Вы следите за моим сыном?!
– Позвольте мне все объяснить.
– Не торопись, мой мальчик, – Тамм поднял руку вверх. – Это подождет. Сейчас для меня важнее всего дочь. Верни ее домой! А затем я заставлю Вячеслава объясниться: отчего он водит дружбу с сестрой человека, который едва не убил меня и превратил Кристину в инвалида?
– Думаю, этому есть объяснение, – отозвался Берт. – Слава никогда не вел себя опрометчиво.
– Он должен был рассказать, что у него в руках находится близкий Максиму человек! Почему мой сын молчал?
– Я не знаю.
– И я, – покачал головой Тамм. – Но узнаю, даже если мне придется пойти на крайние меры.
Берт замолчал. Он понял, о чем именно говорит Тамм. Когда дело касалось его чести, он не делал уступок ни чужим, ни близким. Несколько лет тому назад два его самых близких и любимых человека покушались на его жизнь. Больше Тамм не верил людям, никого не подпускал к себе, лишь Берт иногда бывал свидетелем его боли. Только ему Тамм позволял видеть себя слабым, не испытывая при этом смущения, ведь именно Берт спас хозяина в тот день, когда сердце Тамма разбилось навсегда.
– Убью ее, – сказал Тамм, глядя прямо перед собой.
Берт посмотрел в его исполненный жестокости глаз и уточнил:
– Кого именно?
– Обеих, – Тамм потянулся за стаканом виски. – Сначала Кристину – за то, что она из нас двоих выбрала своего любовника и взорвала мою машину. Потом – сестру Макса, раз уж я не могу найти его самого.
Часть вторая
Глава 7
– Калинина, ты изменилась!
Подруги вышли из подъезда и остановились на ступеньках. Услышав от Симы это высказывание, Маша в недоумении повернулась к ней:
– Я не заметила, что стала другой. Интересно, в чем именно я изменилась? – с улыбкой спросила она.
– Даже не могу объяснить. – Сима задумалась.
За годы дружбы с Калининой Арифулина привыкла видеть рядом с собой мягкую и спокойную Машу, всегда во всем сомневающуюся и просящую о поддержке. Нынешняя Маша по меньшей мере удивляла. Настойчивая и, главное, непредсказуемая, она пугала, потому что превратилась в другую женщину, незнакомую и далекую. Настораживало Симу и то, что изменения эти произошли за очень короткий срок. В Калининград улетела прежняя Мария Калинина, а вернулась новая. Встречая подругу в аэропорту, Сима сразу же отметила перемены – стоило лишь заглянуть Маше в лицо. Даже жесты ее стали другими, прежним осталось лишь светившееся в ее глазах веселье. И именно это «слишком хорошее настроение» раздражало Симу больше всего.
– Ты стала странной!
– Да! – воскликнула Маша. – Все изменилось.
– Ты права, подруга. Именно это меня и беспокоит. В твоей жизни произошли изменения, и ты реагируешь на них необычным образом.
– Тебя волнует, что у меня хорошо на душе?
