Марина Серова - Смерть наяву
Мне удалось обойти здание кругом. Я внимательно изучила возможные пути проникновения внутрь — во-первых, главный вход, потом — заднее крыльцо, еще окна на обоих этажах. Судя по тому, что решеток не было, они запирались изнутри железными шторами.
Хозяин дома был, скорее всего, очень крутым деятелем. Настолько крутым, что был уверен: никому в голову не придет забираться в его обиталище, именно поэтому тыл особняка, выходящий к лесу, в отличие от фасада, не был огорожен забором.
— Через полчаса обещал быть, — донеслись до меня тихие голоса с торца здания.
Я затаилась за толстым стволом дуба. Отсюда мне хорошо было видно, как двое мужчин — те самые, что привезли сюда Роальда, — курили на улице.
— Со всеми? — спросил другой. — Ну а мы чего тут торчать будем?
— Нам еще на таможню, в администрацию и в банк, — подтвердил другой. — Мы и так потеряли много времени с этим типом.
— Парня приказал привезти хозяин. Но ведь он не отменял нашу трассу на сегодня, — согласился его собеседник. — А у нас уже цейтнот.
— Значит, едем. Я пойду проинструктирую Роберта, а ты выводи машину. Смотри не разбрасывай окурки, а то Кахи прибьет на месте.
Второй кавказец кивнул и заспешил к «Линкольну». Первый появился через несколько минут, и я услышала, как хлопнули дверцы машины.
Ловящий на своем корпусе солнечных зайчиков «Линкольн» уже отъезжал, когда я заметила, что на втором этаже чуть приоткрылось окно.
В проем высунулась круглая физиономия, изрытая оспинками. Мужик торопливо закурил, с наслаждением глубоко затягиваясь и аккуратно стряхивая столбики пепла в бумажный кулечек.
Закончив это занятие, он плевком загасил сигарету, смял кулек и исчез из поля зрения. Раму окна, как мне удалось заметить, он не прикрыл до конца. Вот этим проколом мы и воспользуемся.
«Вот что значит запреты! — думала я, подбегая к дому сзади. — Похоже, у хозяина бзик насчет курения, и домочадцы смолят только в его отсутствие. А раз нарушен один запрет, то на другой обращают меньше внимания, поэтому этот тип и позабыл закрыть окно как положено».
Я стояла прижавшись к стене возле широкой водосточной трубы. На мое счастье, архитектор и с тыла набросал на наличниках окон разнообразные лепные украшения, и, прикинув, я убедилась, что смогу забраться на второй этаж без особых проблем.
Я ухватилась за подоконник, подтянулась на руках, затем поставила ногу на картуш в виде цветочной корзины, и, снова подтянувшись, была уже на уровне второго этажа.
Теперь переступить со скобки, поддерживающей водосток, на макушку сатира… И вот я уже стою на карнизе возле окна.
Осторожно потянув на себя раму, я вкатилась внутрь и распласталась на персидском ковре, который заглушил шум моего вторжения.
Полежала несколько секунд, прислушиваясь. Вроде все тихо.
Теперь оставалось добраться до двери и провести рекогносцировку помещения.
Вот черт! Дверь оказалась запертой. Как я ни дергала ручку, она не поддавалась.
Я быстро осмотрела комнату в надежде найти какой-нибудь предмет, который можно было бы использовать в качестве отмычки.
Но, как назло, такового под рукой не обнаружилось. Обстановка скорее напоминала интерьеры Останкинского дворца, нежели комнату в загородном доме.
Среди диванов, сработанных под антиквариат, и бюро из красного дерева вряд ли можно было надеяться найти коробку с гвоздями или ломик.
Впрочем, у меня было кое-что при себе. Отстегнув булавку, на которой держалась бирюзовая брошь, я осторожно ввела иглу в скважину замка и, как опытный взломщик, сосредоточилась на еле внятных мышечных ощущениях руки. Ага, кажется, поддается.
Замок, крякнув, открылся. Но меня ждал новый сюрприз — кроме английского замка, дверь блокировалась и сбоку и сверху.
Это препятствие, конечно же, тоже можно устранить, но время, время!..
И я приняла неординарное в такой обстановке решение. Если гора не идет к Магомету, то остается лишь пригласить в гости самого Магомета. Которого, как я услышала, звали Робертом.
Для начала я достала из кармана брюк пачку «Мальборо» и, выудив сигарету, закурила. В три затяжки с сигаретой было покончено. После каждой из них оставался длинный столбик пепла, который я осторожно стряхивала на пол перед окном.
Потом я с силой ударила рамой о косяк — как будто налетевший порыв ветра распахнул окно, и теперь створка будет биться о дерево, пока окно не запрут как следует.
Когда я дважды повторила этот маневр, в коридоре раздались торопливые шаги.
Сработало!
Я отбежала за пузатое бюро, стоявшее напротив окна, и спряталась за ним. Надеюсь, все обойдется без крови…
Заскрежетал замок, и дверь отворилась. В комнату вошел встревоженный Роберт и быстро направился к окну, озабоченно качая головой.
Но, не дойдя до рамы с протянутой рукой, он увидел на полу пепел, ахнул и нагнулся.
Уж и не знаю, каким образом он хотел убирать его с паркета. Может, в ладошку, а может, был готов и слизнуть. Но главное — он все-таки нагнулся!
Бесшумной змеей я выпрыгнула из-за бюро и с силой ударила его ребром ладони за ухом.
Роберт застонал и был готов осесть на пол, но я не учла его габариты. Злостный курильщик уже поднимался с четверенек, когда я обрушила на его голову журнальный столик из мореного дуба.
Проверив карманы упавшего, я извлекла оттуда пистолет и связку ключей.
С трудом оттащив тело к шкафу, запихнула его внутрь на аккуратно сложенное постельное белье. Заперев дверцу, я на всякий случай придвинула к ней диван, чтобы Роберт не смог выбраться, когда очухается.
Выбежав из комнаты и захлопнув дверь, я быстро пошла по устланному ковровой дорожкой коридору, держа в руке снятый с предохранителя пистолет.
Особняк был совершенно пуст, и мне не встретилось ни души ни на втором этаже, ни внизу. Похоже, нейтрализованный мной Роберт на данный момент был его единственным обитателем.
Но где же Голицын?!
— Роальд! — закричала я, сложив руки рупором возле рта. — Роальд! Это я, Женя!
Откуда-то слева до меня донеслись глухие звуки. Кажется, это где-то возле кухни.
Я проследовала в направлении голоса. Так, где же это может быть?
Мойка, разделочная… А это что у нас за дверь? Без ручки, только со скважиной замка. Не дверь, а настоящий железный щит.
Неужели здесь?
Я перетряхнула связку ключей и, найдя нужный, вставила его в скважину. Дважды повернув, распахнула дверь, ожидая увидеть связанного по рукам и ногам Роальда Голицына с кляпом во рту.
Но ожидания меня обманули.
Руки-ноги Роальда не были отягчены путами, а вот рот действительно забит.
Комната оказалась тесной, но уютно обставленной и предназначалась, очевидно, для отдыха обслуги. На кожаном диванчике сидел Голицын и за обе щеки уплетал утиную ногу, обмакивая ее в сметанный соус.
— Привет! — пробормотал он с набитым ртом, салютуя мне свободной рукой.
Хм, а он без меня тут неплохо проводит время. И, похоже, совсем не волнуется.
Я прошла в комнату и остановилась напротив Роальда. Интересно, что он собирается делать? Может быть, сначала хочет закончить свою трапезу?
А ведь полчаса, о которых говорили мужики из «Линкольна», истекают уже через пять минут!
— Посмотри, там «Мартини-Россо» в бутылке еще осталось? — попросил Роальд.
— По-моему, нам пора, — стараясь сдерживать гнев, проговорила я.
— Но я…
Я молча взяла бутылку, выхватила у него из-под носа тарелку с едой и зашвырнула ее в мусорное ведро. Голицын в недоумении смотрел на мои действия, но возражать не попытался, лишь попросил:
— Бутылку только не выкидывай, ладно? Ну что, я готов…
Мы быстро вышли из дома и, бегом добравшись до лесопосадок, уселись в мой автомобиль.
— Что произошло-то? — спросила я, выруливая на тропинку, ведущую в глубь дачных построек, а не на шоссе, откуда я приехала.
— По-моему, нам в другую сторону, — озабоченно проговорил Роальд.
— Так надо, — скупо ответила я, стараясь ехать побыстрее.
В зеркальце заднего вида уже замаячил «Линкольн», подъезжавший к особняку. На мою машину наверняка обратили внимание, но сначала они должны зайти в дом. А вот потом уже пустятся в погоню.
— Что-что… Подошли двое с гор, прикинутые от Версаче, у одного ствол в рукаве, — объяснял Роальд. — Говорят: поедешь с нами, ничего не бойся. С тобой, мол, хозяин хочет поговорить.
— Кахи Палиашвили?
— Во-во, — кивнул Голицын. — Привезли сюда, спросили, не голоден ли. Ну, посадили в этот чулан, дали жратву и выпивку. Вот и все.
— А причина?
— Понятия не имею! — воскликнул Голицын, к тому времени незаметно завладевший бутылкой с мартини. — А тебе они тоже не сказали?
«Наивный ты мой! — умилилась я про себя. — Наверное, думаешь, что я поехала следом и меня вот так запросто впустили в дом!»
