Этьен Годар - Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней
— Эдуард, прикажите охране, чтобы все стояли на месте и ничего не предпринимали без приказа.
Валера, двигаясь как автомат, взял в руки рацию и над застывшими цепями автоматчиков, над пустынным парком, над безмятежной гладью парковых прудов, по огромной связи разнеся его голос:
— Всем оставаться на своих местах и ждать распоряжений. Всем оставаться на своих местах и ждать распоряжений.
Он передал рацию Рагуле и сказал:
— Повторяйте это каждую минуту, пока не будет другого приказа.
Валера посмотрел на полковника Мартена и тот безошибочно прочел немой вопрос в его глазах.
— Судьбу Бомона пусть решает министр. Я не буду этого делать…
Полковник Мартен сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду и снял трубку телефонного аппарата, напрямую соединенного с кабинетом министра.
— Господин министр, я должен вам сообщить, что президент Нджала мертв, — сказал он, услышав в аппарате голос министра.
— Нет, господин министр, — сдавленным голосом сказал Мартен, — президента Нджала убил не Бомон, а инспектор Фарж.
— Фарж? Инспектор Фарж? Вы что — шутите? — недоуменно спросил министр.
— Это не шутка, господин министр, фарж оказался жертвой махинации Бомона…
Министр молчал.
— Всем оставаться на своих местах и ждать распоряжений. — разносилось по громкой связи.
Министру вспомнились слова старого инструктора Пикара, сказанные им на том памятном ночном заседании в службе безопасности:
— Джосс Бомон один окружит вас всех. Окружит и сведет с ума!
— Старик был прав, — думал министр. — Он хорошо знает своего ученика. Все произошло именно так, как он сказал…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
СМЕРТЬ ДЖОССА БОМОНА
Жослен окинул взглядом пустой кабинет Нджала. На полу валялась недочитанная «Матен» со статьей о предварительных итогах визита президента Малазийской республики во Францию. Зиял пролом разбитого окна…
Бомоном вдруг овладело чувство пустоты, усталости и облегчения, словно он сбросил ношу, которую тащил на себе долгодолго. Он повернулся и вышел из апартаментов Нджала.
Ни в коридорах, ни на лестнице никого не было. Служба безопасности выполняла условия договоренности с уже покойным президентом. Бомон спустился на первый этаж и распахнул двери. Во дворе замка он увидел солдат, на крышах и башнях виднелись снайперы, но проход к балюстраде и дальше, к полю, где стоял вертолет, был открыт.
По громкой связи с интервалом в минуту повторялся приказ полковника Мартена:
— Всем оставаться на своих местах и ждать распоряжений.
Джосс прикинул расстояние до вертолета. Тот стоял на зеленой лужайке метрах в трехстах от него как огромная яркая птица с бело-красным оперением, готовая взмахнуть крыльями.
— Триста метров, пятьсот шагов, пять минут. За это время все будет решено. — подумал Бомон и пошел к балюстраде мимо цепей автоматчиков своей уверенной, неторопливой, легкой походкой.
— Господин министр, — прервал молчание полковник Мартен, — скажите мне, что я должен делать?
Министр не отвечал.
— Я жду ваших распоряжений, — повторил Мартен.
— А что сейчас происходит в Шато де Ферьер? Какая обстановка? Где находится Бомон? — спросил министр.
Мартен посмотрел в окно. Он увидел как Джосс прошел nepBjio линию оцепления и вышел на балюстраду.
— У замка стоит вертолет, готовый к взлету, — ответил полковник, — и Бомон сейчас идет прямо к нему.
— Делайте то, что считаете нужным, — уклончиво произнес министр.
Тем временем Джосс миновал вторую цепь автоматчиков и вышел на лужайку.
— Всем оставаться на своих местах и ожидать распоряжений, — вновь повторил Рагуле по громкой связи.
— Господин министр, — с упорством настаивал Мартен, — для дальнейших действий мне необходима ваша санкция. В конце концов, я нахожусь в вашем прямом подчинении. Итак, что я должен делать?
— Но ведь в. Шато де Ферьер находитесь вы, а не я, — говорил министр, — вы знаете оперативную обстановку. Вам, полковник, на месте виднее, какие могут быть варианты?
— Сейчас их только два, — ответил полковник Мартен, — или мы отдаем приказ убить Бомона, или — даем ему уйти.
— Они оба плохие, — сказал министр, — Неужели вы не можете задержать Бомона, не убивая его?
— Поздно, сейчас уже поздно, господин министр. Бомон миновал цепи охраны.
На замковом поле, метрах в восьмидесяти от вертолета, стояли Валера, Виктор, мадемуазель Дорис Фри-дериксен и чернокожий пилот.
— Джосс! — окликнул Бомона Валера, когда тот поравнялся с ними.
Бомон на минуту остановился около них.
— Ну, что ж, — сказал он, — Розен мертв, президент Нджала мертв. А что касается моей персоны, то там, — он показал рукой на окна штаба охраны, из которых торчали дула винтовок, — по-моему, идут бурные переговоры с Парижем…
— Хочешь, я отвезу тебя в Орли? — пристально глядя в глаза Жослену, спросила Дорис.
— Как-нибудь в другой раз, мадемуазель, — улыбнулся Джосс и на прощанье махнул рукой. — Еще увидимся..
Он повернулся и пошел к вертолету, до которого оставалось несколько десятков шагов.
Дорис сделала движение, будто собиралась идти за ним, но на ее плечо легла тяжелая рука лейтенанта Валера. Дорис обернулась и он молча покачал головой в ответ на ее умоляющий взгляд.
А голос Рагуле продолжал греметь над полем, замком, над окаменевшими цепями охраны:
— Всем оставаться на своих местах и ждать распоряжений.
Но добиться их от министра безопасности полковнику Мартену никак не удавалось. Он весь вспотел и уже почти кричал в телефонную трубку.
— Решайтесь, господин министр, решайтесь, речь идет уже о секундах…
— Видите ли, полковник, — колебался тот, — в этой проблеме есть два аспекта. Один аспект уголовный, а другой — политический. После тех разоблачений, которые Бомон сделал в прессе, его смерть может быть истолкована общественным мнением…
Но время, отведенное на сомнения, уже истекло.
— Так должен я его остановить, или нет? Да или нет, господин министр? Времени осталось только на одно cлово! — потеряв терпение, закричал полковник Мартен, — Бомон уже у вертолета!
Перед Джоссом стоял яркий бело-красный вертолет. Над ним сияло ясное голубое весеннее небо. Впереди был Париж, вся Франция и весь мир. Оставалось только открыть дверцу и вспрыгнуть на сиденье…
— Остановите его. — сказал министр, наконец принявший решение.
— Это ваш приказ? — не веря своим ушам, переспросил Мартен.
— Да, полковник, я даю вам приказ остановить Бомона. — медленно, чеканя слова, произнес министр и положил трубку.
— Остановите его, — схватив рацию, скомандовал Мартен и его слова разнеслись над замком по громкой связи.
Оксильер Фарж выстрелил первым, вслед за ним ожили застывшие цепи автоматчиков, снайперы на крышах и тишину разорвали десятки очередей.
После первых выстрелов Жослен споткнулся и медленно повернулся лицом к замку, чтобы увидеть откуда придет его смерть и какая она…
И вдруг белый замок Шато де Ферьер тронулся с места и поплыл, как громадная птица, отражаясь в глади старых прудов… Он почувствовал нестерпимый огонь в груди и увидел, как раскололся над ним синий купол небес, как вырвались из него потоки ослепительного неземного света.
Через мгновение боль ушла, он почувствовал странную, им доселе не испытанную легкость…
Джосс навзничь упал у вертолета на зеленую траву, широко раскинув смуглые руки. Автоматные очереди смолкли. Дорис оттолкнула руку Валера, пытавшегося ее удержать и побежала к Жослену.
И когда она опустилась на коленях на траву рядом с ним, она увидела его открытые мертвые глаза, глядящие в весеннее небо. Они были по-прежнему ярко-голубые, как оно…
Айра Левин
МАЛЬЧИКИ ИЗ БРАЗИЛИИ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Ранним сентябрьским утром маленький двухмоторный самолет, в окраске которого мешались чернь и серебро, приземлился на дальнюю посадочную дорожку аэропорта Конгонхас в Сан-Пауло; сбросив скорость, он развернулся и остановился у ангара, где в ожидании его уже стоял лимузин. Трое мужчин, один из которых был в белом, выйдя из салона аэроплана, сели в машину, которая от Конгонхас направилась к белым небоскребам центра Сан-Пауло. Минут через двадцать лимузин остановился на Авенида Ипиранга перед «Сакаи», японским рестораном в виде храма.
Трое мужчин бок о бок вошли в холл «Сакаи», украшенный красными лаковыми панелями. У обоих из них, белокурого и брюнета, в темных костюмах, под которыми чувствовались тренированные мышцы, был агрессивно-настороженный вид. Третий, что шел между ними, был постарше и субтильнее; он был весь в белом, от туфель до шляпы, если не считать лимонно-желтого галстука. Рукой, затянутой в белую перчатку, он держал чемоданчик темной кожи и не без удовольствия насвистывал какую-то мелодию.
