Владимир Колычев - Наркомутация
Прокурор нервно заходил по кабинету.
– Но он же все отрицает, – будто себе в оправдание сказал он.
– Конечно, отрицает. Было бы удивительно, если бы он брал вину на себя.
Доказательств его вины у следствия нет. Зато у него есть железное алиби, это раз. На месте преступления не осталось никаких зацепок, по которым можно выйти на непосредственных исполнителей…
– Да, я в курсе…
– И Двупалый тоже в курсе. И не без вашего, между прочим, участия. Вы не применили к нему меру пресечения. Поэтому у него есть все основания считать, что против него нет веских улик…
– Но ведь их в самом деле нет.
– Развяжите нам руки, и они появятся.
Прокурор долго и с подозрением смотрел на Степана.
– Знаю я, что это такое – развязать вам руки, – с сомнением покачал он головой.
– И что это такое?
Степан приготовился выслушать вчерашние упреки. Но Грудник не стал вдаваться в полемику.
– Санкцию на Двупалого я вам дам, – махнул он рукой. – Занимайтесь им вплотную. Появятся мало-мальски обоснованные основания для задержания, дам санкцию на арест. Только прошу вас, чтобы все было строго в рамках закона.
Чтобы никакой грубости…
– Я все понимаю, – кивнул Степан. – Все будет в рамках. Обойдемся без грубости… Но и в задницу этого типа целовать не будем…
Когда Степан выходил из кабинета, Грудник остановил его. С благодарной улыбкой, без всякой неприязни сказал:
– А за то, что вчерашних воров нашли, спасибо! Считайте, я ваш должник…
«А если должник, – подумал Степан, – то нужно отдавать долги». А от окружного прокурора ему нужно одно – чтобы не совал ему палки в колеса.
Глава десятая
Село Рыбинка, двести пятьдесят километров от Москвы. Федот думал, что им с Ромой придется добираться туда в грязи по карданный вал. Но нет, из районного центра туда вела отличная асфальтированная дорога. Было видно, что за ней следят и регулярно ремонтируют. Новенькая «девяносто девятая» «Лада» шла легко, будто на крыльях летела. Вокруг расстилался чудный пейзаж. Аккуратно вспаханные поля, зеленеющие перелески.
На полпути показался указатель.
– Совхоз «Мичуринский», – прочитал Рома. – А вон и мичуринцы стоят.
Одна юннатка очень даже ничего…
На автобусной остановке стояли две женщины. Одна уже в годах, вторая совсем молодая. Легкая кофточка, короткая юбка, туфли на высоком каблуке.
Довольно симпатичная девчонка. Только лицо у нее какое-то потухшее. Во взгляде полное безразличие ко всему.
Зато засуетилась другая. Увидела машину и замахала рукой – остановитесь! Эта одета похуже. Платок на голове, грубый свитер, длинная юбка.
В руке потрепанная сумка из кожзаменителя. Обычная деревенская женщина, которой перевалило за сорок.
– Подвезем? – спросил Федот.
Рома не понял, зачем он это спросил. Ведь уже сбавил ход, взял вправо, причалил машину к островку остановки.
Женщина заискивающе заулыбалась, открыла заднюю дверцу.
– Не в Рыбинку? – с надеждой спросила она.
– В Рыбинку, – кивнул Рома. – Садитесь… Сначала в машину забралась молодуха. Движения вялые, заторможенные, в глазах пустота. Ни на Федота, ни на Рому даже не взглянула.
– Садись, Лушенька, садись, доченька, – поторопила ее женщина.
Вот это, значит, кто. Мать и дочь.
– Говорю же тебе, не называй меня этим дурацким именем, – ненадолго ожила молодуха.
И с какой-то приглушенной злостью посмотрела на мать.
– Не буду, не буду, – примирительно закивала женщина.
Но дочь ее уже не слушала. Снова ушла в себя. Рома мельком прошелся по ней взглядом. Глаза будто сами по себе скользнули по ногам. А ножки-то ничего.
Фотомодель может позавидовать. «Эх, кобель!» – пронеслось в голове. Никак не может он забыть свою холостяцкую жизнь. Все на амурные подвиги тянет. Всякий раз приходится сдерживать себя.
Он отвернулся, какое-то время смотрел на дорогу, стремительно уходящую под колеса. Наконец не выдержал. Не оборачиваясь, спросил:
– Не боитесь к незнакомым мужчинам в машину садиться?
– А чего бояться? – не поняла женщина.
Святая наивность.
– Дочка у вас молодая, красивая. Вдруг в лес завезем?
Наконец-то до нее дошло. Занервничала она. Рома спиной уловил волны страха от нее.
Обернулся. Обнадеживающе улыбнулся.
– Да вы не бойтесь. – Он достал свои «корочки». Раскрыл их. – Мы из милиции…
– А-а, из милиции, – сразу расслабилась женщина. – А чего тогда спрашиваете?
– Я не спрашиваю, я предупреждаю. Потому что в самом деле опасно садиться в машину к незнакомым мужчинам. Если бы все женщины это знали, то, поверьте, преступлений на сексуальной почве было бы гораздо меньше…
– На какой почве? – не поняла женщина.
– На сексуальной…
– А где эта почва? – забеспокоилась она. – Вы же нас туда не повезете?
– Запросто, – снова ожила молодуха. – Ты думаешь, менты все такие правильные? Да сейчас в лес завезут и…
Она не стала вдаваться в подробности, не объяснила, что, по ее предположению, с ней могут сделать. Тускло посмотрела на Рому – без страха, без упрека. Но с предупреждением.
– Только учтите, я так просто вам не дам. По стольнику с каждого и хоть сейчас…
– По сто долларов? – из интереса спросил Рома.
– Ага, доллары! – Она презрительно скривила губы. – Тут хотя бы сто рублей заработать…
– Доча, что ты такое говоришь? – всполошилась мать. – Как ты можешь?
Но та на нее ноль внимания. Снова ушла куда-то в свой мир. Куда-то…
Рома уже знал, в каком мире она сейчас обитает. Под кайфом девочка. Под наркотическим кайфом. Не так давно дозу приняла. Если перевести на сленг наркоманов, кумарит ее.
В улете Луша. Только это не мешает ей нет-нет да возвращаться к действительности. Себя вот предложила. По сто рублей с каждого. О будущем девочка заботится. Жизнь у наркоманов такая – в постоянной заботе о дозе насущной. Это сейчас ей хорошо, а скоро может быть плохо. Если денег на дурь нет. Если она крепко на игле сидит, то любую часть своего тела за дозу подставит…
– Сто рублей ей надо, – всхлипнула женщина.
Ее глаза уже были полны слез.
– Мы с отцом за нее пятьсот долларов отдали…
– Идиоты потому что, – сквозь зубы процедила «доча». – Лучше бы мне эти бабки отдали…
– Ну да, как же, чтобы я родному дитю деньги на наркотики давала, – мать отвечала дочери, но обращалась к Роме.
– Значит, вы знаете, что ваша дочь на игле сидит?
– Конечно, знаю… Сначала не знала. Пока деньги пропадать не стали.
Потом вещи… А потом шприцы нашли, какой-то белый порошок в пакетике…
– Героин?
– Героин, – обреченно вздохнула женщина. – Он самый… Бедная Луша…
– Да сколько раз тебе говорить, не Луша я! – снова выползла из своей раковины девчонка.
– И как же тебя зовут? – с печальной иронией посмотрел на нее Рома.
– Не твое дело, мент! – окрысилась она.
– А все-таки?…
– Лулу, понял, да?
– Круто! – откровенной насмешкой отозвался Федот.
Но Луша-Лулу уже снова вознеслась в свои кумарные облака.
– Бедная девочка, – всхлипнула несчастная мать. – Ничто ей не помогает…
– А что должно было помочь? – спросил Рома.
– Да она в клинике лечилась. В частной, наркологической. Мы сейчас как раз оттуда едем. Из города. Курс лечения закончился…
– Фу-ты ну-ты! Частная наркологическая клиника, курс лечения. А ваша дочь снова под кайфом. Что же это такое?…
– Вот и я не знаю, что это такое. Обещали помочь. Пятьсот долларов взяли…
– А результат – ноль?
– Получается, так. Я вчера вечером ее из клиники забрала. У сестры моей в городе переночевали. Утром просыпаюсь, а Луша уже…
– А Лулу уже кайф ловит, – ехидно рассмеялась девчонка. – А знаешь, какой кайф?
– Дозу где взяла? – спросил Рома.
– А тебя это не колыхает, мент! – брызнула ядом деревенская Лулу.
– Кто ж тебя так со старшими разговаривать научил? – с упреком покачал головой Федот.
– А папа с мамой, понял!…
– Ну ты и дрянь! – Женщина не выдержала и со всей силы влепила своему родному чаду пощечину.
Так звонко, что Роме показалось, будто у него самого в ушах зазвенело.
– Надоела, дрянь, надоела! – рыдала мать. И еще раз «приголубила» дочь.
Как ни странно, Лулу не сопротивлялась. Просто закрыла лицо руками, засмеялась – смех беззвучный, истерический.
– Не знаю, что с ней делать! – Женщина и сама была близка к истерике. – Не знаю… Может, вы подскажете?…
– Давно это с ней? – Рома озабоченно насупил брови.
– Да уже, наверное, с год…
– Наркотики где берет? В город ездит?
– В город?! – нервно усмехнулась мать. – Да у нас в Рыбинке этой гадости полно… Раньше молодежь самогон хлестала. А сейчас другая напасть – наркотики. Эту дрянь разве что в магазине не продают…
– Интересно…
– Что ж тут интересного? – оторопело посмотрела на Рому женщина. – Страшно, да. Очень страшно. Кругом одни наркоманы. Да и алкашей хватает…
