Марина Серова - Тридцать минут под прицелом
— Отдайте! Вы не смеете это читать. — Громушкина вскочила и попыталась вырвать у меня из рук бумагу.
Разумеется, отдавать отчет я ей не собиралась, поэтому между нами возникла драка. Должна заметить, что Вероника первой бросилась на меня с кулаками. В принципе я без особого труда могла бы сразу повергнуть ее, но комната была так тесна, что у меня возникли опасения, не ударится ли моя противница, чего доброго, головой об угол стола или невысокого сейфа.
В общем, сначала я только отражала ее удары, причем одной рукой, потому что во второй был отчет. Жалость к сопернику не может привести ни к чему хорошему. Громушкина, имеющая серьезное преимущество в росте, настолько обнаглела, что разок заехала мне кулаком по голове. Естественно, я не стерпела и перешла в атаку. Имитируя удар кулаком в лицо, я тем самым отвлекла внимание Вероники и нанесла ей удар левой голенью по правой ноге.
Громушкина потеряла равновесие и стала падать, причем именно так, как я и предполагала: секунда-другая, и она должна была удариться головой об угол шкафа. Пришлось выпустить отчет, схватить обеими руками Веронику за вязаную кофточку и задержать падение. После этого я усадила ее обратно за стол и спросила:
— Ну что, выпустила пар? Надеюсь, у тебя больше нет желания продолжить поединок?
— Можете подавиться моим отчетом. Думаете, что выборы — это борьба? Нет, это — спектакль: чей сценарий окажется лучше, тот и победит. Андрюша — плохой человек, может быть, поэтому я и пошла работать к его сопернику. Он Наташку не уберег. Если бы пошел с ней на вечеринку, ничего бы не случилось, а у него гонора слишком много!
— Ты сама себе противоречишь, Вероника. Сначала утверждала, что Басманов собственноручно убил Наталью, а теперь говоришь, если бы он был рядом с женой, то трагедии не произошло бы. Ну что молчишь? Сказать в свое оправдание нечего?
— Я знала, если Андрюша не виновен, то его не посадят, а вот с креслом мэра он может пролететь, — пояснила свою позицию Вероника. — Знаете, я ни о чем не жалею. Вы делаете свою работу, а я — свою. Только о каком покушении вы говорите, не пойму. Ничего такого не было и в помине…
— Как же, поверила я тебе! Покушение — это уже статья. Очень серьезная статья.
— Правда, звонок был, журналистка была, а покушения не было. Кстати, Зеленкина отказалась писать по нашему заказу, сказала, что фактов мало, а интервью с вами получилось неинтересным. Так что вы не очень-то зазнавайтесь!
Я наклонилась и подняла с пола отчет. Громушкина больше не пыталась отнять его. Я преспокойно подошла к двери, открыла ее и, смерив «черную пиарщицу» презрительным взглядом, вышла прочь.
«Что ж, моя тезка оказалась неглупой девочкой, а вот у Вероники не хватило смелости признаться в покушении. Конечно, это ведь уже не игрушки, за это и срок можно схлопотать». Я все дальше удалялась от предвыборного штаба. Итак, мой клиент не пытался водить меня за нос, а значит, он свою жену не убивал.
* * *— Послушай, дорогая, жду тебя здесь, жду, а ты пропала на целый час. Что ты с ней сделала? — спросил меня Папазян, когда я села в машину.
— С кем?
— С короткостриженой.
— Ничего. Просто поговорили.
— У тебя такой вид, что я подумал: ты ее наголо побрила. Ха-ха-ха. Шутка, — сказал, расплываясь в улыбке, Папазян.
— Гарик, как хорошо, что я тебя к этому делу подключила! Теперь я знаю, что Басманов чист…
— Танюша, это дело надо отметить, — лукаво прищурившись, сказал Папазян. — Как насчет коньячка? Золотая ты моя…
Я посмотрела на часы: маленькая стрелка миновала три часа. На этот раз время работало на меня.
— Гарик, тебе пора на работу, иначе твое начальство будет метать громы и молнии. — Я заметила, как опечалился Папазян, который, вероятно, совсем забыл о том, что у него есть основная работа и на шестнадцать ноль-ноль назначено важное совещание. — Я отвезу тебя в горуправу.
— Вот так всегда, — сетовал Папазян. — Гарик нужен всем только для того, чтобы следить, добывать информацию, повышать раскрываемость преступлений. Никто не скажет: «Гарик, ты очень интересный человек, давай посидим с тобой, выпьем коньячка, ну и так далее…»
— Гарик, ты очень интересный человек. Мы как-нибудь посидим с тобой, выпьем, но сейчас нам надо работать: и тебе, и мне…
— Ты всегда так говоришь: потом, потом, но ни разу это потом не наступало. Вот возьму в следующий раз и не буду тебе помогать! Папазян свою цену знает. — Гарик звонко щелкнул пальцами и на какое-то время замолчал. Когда же мы подъехали к отделению милиции, он снова подал свой голос: — Танюша, может, я пошлю к черту свое начальство, и мы поедем к тебе? Сладкая ты моя…
— Гарик, я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были неприятности на службе. Знаешь, я просто-напросто не прощу себе, если ты по моей милости получишь выговор или не получишь премии… Как-нибудь потом посидим с тобой, обещаю, а сейчас тебе надо идти.
Папазян безропотно попрощался со мной и отправился на нудную планерку. Я проводила его взглядом и завела мотор.
Признаться, на месте Папазяна ни за что не стала бы помогать кому-то просто так, за красивые глазки. Но, к счастью, каждый из нас на своем месте, поэтому и впредь, скорее всего, ничего не изменится: Гарик будет живо откликаться на все мои просьбы, надеясь на ласку и внимание, а я буду ему это обещать, но вряд ли сдержу свое обещание.
Глава 11
Перекусив в первом попавшемся бистро, я поехала дальше, в фирму «Тарпластмет», чтобы разузнать, не отлучался ли Лева Казинец с вечеринки. Честно говоря, я плохо представляла себе, с кем лучше поговорить на эту тему, все-таки Лева был родственником директора, а мои вопросы могли натолкнуть на определенные выводы.
Впрочем, когда начинаешь планировать все до мелочей, обдумываешь каждое слово, как правило, все идет наперекосяк. Жизнь порой преподносит такие сюрпризы! Вот не думала — не гадала, а встретилась сегодня с Громушкиной и сразу выяснила, кто так рьяно пытается направить мое расследование по ложному пути: Запорошин Роман Афанасьевич, давний недруг Басманова.
«Подумать только — меня, Татьяну Иванову, частного детектива с незапятнанной репутацией, хотели сделать орудием в этих гнусных политических играх! Этого не будет никогда! В лепешку расшибусь, но выясню, кто убил Наталью Басманову!» Я остановилась около «Тарпластмета» и решительно открыла дверцу своей «девятки».
Колокольчик звонко оповестил о том, что я вошла в здание. Из-за выставочного образца металлической двери показался уже знакомый мне менеджер, но, завидев меня, он состроил недовольную мину и снова скрылся из вида. Рассматривая пластиковые окна, подвешенные в воздухе на тросах, я потихоньку приближалась к лестнице на второй этаж.
— Туда вход воспрещен, — послышалось за моей спиной.
Оглянувшись, я увидела испуганное лицо менеджера. Нетрудно было понять, что мой вчерашний визит не прошел бесследно: кого-то он сильно озаботил, и впредь меня здесь видеть не хотели. Несколько секунд я решала, что же мне делать: идти напролом или попытаться что-то выяснить у этого симпатичного молодого человека. Пожалуй, я бы выбрала второй вариант, но вряд ли менеджер выставочного зала мог ответить на мои вопросы. Тем более что он работает в фирме недавно и не всех сотрудников знает по именам. Поймет ли он, что меня интересует Лева Казинец? Знает ли он, что творится наверху? Короче, я решила любыми путями подняться на второй этаж и поговорить с самим директором, если тот, конечно, окажется на месте.
Сделав вид, что отказалась от своей затеи, я переключила свое внимание на самую дорогую из представленных здесь металлических дверей: еще вчера ее заоблачная цена бросилась мне в глаза. Бдительность молодого человека вроде бы притупилась: он принялся расхваливать молодой супружеской паре надежность замков двери среднего класса. Едва он повернулся ко мне спиной, как я тихонько попятилась назад и мышкой прошмыгнула на лестницу.
— Я же вам сказал, туда нельзя! — крикнул он мне вдогонку. — Там служебные помещения. Немедленно спуститесь вниз!
Похоже, ничего другого и не оставалось, потому что путь к кабинетам преградила грозная вахтерша. Не драться же с ней!
— Опять ты! Обманщица! Вот я сейчас милицию вызову. — Бабулька пригрозила мне рукой. — Уходи отсюда подобру-поздорову!
— А в чем, собственно, проблема? Что это вы так переполошились? — спросила я с усмешкой.
— Как это, в чем проблема? Откуда нам известно, кто ты такая и что здесь вынюхиваешь. — Вахтерша настолько обнаглела, что толкнула меня в плечо. — Уходи!
Двери в коридоре пооткрывались, из них выглянули несколько любопытных лиц. Я решила сыграть на публику.
— Что значит вынюхиваю? Выбирайте, пожалуйста, выражения. Я занимаюсь расследованием убийства вашей сотрудницы и чувствую, что это кого-то здесь напрягает. Вы хотели милицию вызвать? У меня тоже появилось такое желание — пригласить сюда следователя…
