Наталья Солнцева - Пассажирка с «Титаника»
– Спасибо. А второй случай?
– Спустя три недели после певицы. Мужчина средних лет, менеджер. Умер во время лекции по сетевому маркетингу. Они снимают зал кинотеатра «Факел» для своих посиделок. Было полно людей – сетевики пригласили их, чтобы рассказать о продукции, которую они продают, обрисовать перспективы бизнеса. В общем, обычная замануха. Мужик говорил, говорил, потом побледнел, дернулся, запнулся на полуслове – брык! – и готов.
– Опять сердце?
– Судя по заключению эксперта, да.
– Ты мне очень помог, – поблагодарил Лавров. – Сочтемся.
Он задумался и чуть не прозевал нужный поворот. Стоматолог, ресторанная певица и менеджер. Что их связывает? Кроме скоропостижной смерти, ничего.
«Все они умерли на глазах множества свидетелей, – сообразил он. – Фактически это была публичная кончина».
Лавров оглянулся проверить, нет ли за ним «хвоста». Нельзя терять бдительность. Глория зря предупреждать не станет.
– Кому нужен человек без определенного места работы, который от скуки забавляется частным сыском? – пробормотал он, поглядывая в зеркало заднего вида.
Ресторан «Магриб» внешней отделкой смахивал на восточный дворец. Арочные украшения на фасаде, розовые колонны, окна из цветного стекла.
Лавров вошел в зал и уселся за свободный столик. Меню пестрело экзотическими названиями. Он предпочитал европейскую кухню, но решил сегодня сделать исключение. Прошло минут пять, прежде чем к нему приблизился официант в полосатых штанах и атласной рубахе навыпуск.
– Принеси-ка мне лагман, любезный… и чего-нибудь остренького.
Официант говорил по-русски с акцентом. Он предложил на выбор несколько блюд. Сыщик кивнул наугад и приготовился ждать.
В зале было несколько обычных столиков и таких, за которыми можно есть полулежа. На диванах с бархатными подушками разместилась веселая мужская компания. Парни успели набраться и требовали подать им кальян, но администратор ссылался на борьбу с курением.
Лавров подозвал его и спросил про певицу. Когда, мол, будет музыка?
– У нас играют только вечером, после семи часов. Группа «Бухара». Живой звук, восточные инструменты.
– Мне сказали, здесь поет красивая женщина. Я хочу заказать у вас вечеринку для своих друзей. Они любят танец живота. Будет танец?
– К сожалению, в группе нет женщин, – вежливо улыбнулся администратор. – Но ребята – профессионалы. Вам понравится.
– Без танца живота не пойдет.
Администратор занервничал. Он развел руками и извинился.
– Могу я поговорить с вашей певицей? – капризно настаивал Лавров. – Дайте мне ее телефон. Я журналист. У меня связи во многих изданиях и раскрученный блог в инете. Хотите, чтобы я ославил вас на всю сеть?
– Черный пиар – тоже пиар, – философски изрек администратор, однако счел за лучшее не злить «журналиста». Мало ли чего тот потом настрочит, а отдуваться придется ему за то, что не уладил ситуацию мирным путем. – Впрочем, раз вы требуете…
– Требую! Требую!
– Певица у нас больше не работает. Она… умерла.
– Боже! – изобразил скорбное изумление Лавров. – Такая молодая? Я бы хотел…
Подвыпившая компания разбушевалась, к ним подбежал официант. Назревал конфликт, и администратор засуетился.
– Простите, я должен идти. Поговорите с подругой покойной Наны. Я позову ее, если вы не против. Она вам все объяснит.
Он поспешил к недовольным посетителям, а сыщику принесли заказ. Занявшись едой, Лавров поглядывал на администратора. Тот увещевал разгневанных клиентов, потом позвонил куда-то. Через десять минут к столику «журналиста» подошла миловидная барышня восточной наружности. Она была одета в белую блузку и синюю юбку до колен.
– Вы хотели поговорить о Нане?
Поскольку певица уже не могла уличить его во лжи, он сказал:
– Нана обещала петь на вечеринке для моих друзей, я заплатил ей вперед. Как теперь быть?
– Никак, – смутилась барышня. – Наны больше нет. Она умерла два месяца назад. Вы не знали?
– Нет. Я сожалею, но… а что с ней случилось? Она заболела?
– Нана не жаловалась на здоровье, много работала. Особенно по ночам. Вероятно, это сказалось на ее сердце. Ей стало плохо во время выступления. Был полный зал людей. Нана пела, потом начала задыхаться, побледнела и упала.
– Странно.
– Я была в шоке, когда узнала.
– Вы не видели, как это произошло?
– Я работаю в гостинице, расположенной этажом выше. Мы с Наной дружили. Она приехала в Москву, а я договорилась с хозяином «Магриба» о прослушивании. Нана ему понравилась, и он взял ее. Ужасно, что все так закончилось!
Лавров слушал и понимал, что зря тратит время. Здесь он ничего не добьется, как и в клубе. Нужно подойти к делу с другой стороны. Но с какой?
– У Наны были враги?
– В Москве? Не знаю… разве что завистники. У нее был муж, но они давно развелись. Он остался в Грузии.
– Полицию вызывали?
– Как же иначе? И полиция, и медики пришли к единому мнению: Нана умерла от сердечной недостаточности. А почему вы спрашиваете?
– Профессиональное любопытство. Я журналист.
Собеседница изменилась в лице, напряглась. Давать интервью она не собиралась.
– Не пугайтесь. Я пришел сюда не в качестве корреспондента. Мне очень жаль Нану.
– Ей не исполнилось и тридцати лет! Она была красивая и талантливая. Хотела сделать карьеру, выйти на большую сцену. Строила планы…
Глаза женщины покраснели и наполнились слезами. Она выглядела молодо, хотя ей наверняка не меньше тридцати. Хрупкая, черноволосая, длинноногая. На пальцах – золотые кольца, но среди них нет обручального.
– Вам не приходило в голову, что Нану могли отравить?
– Нет, что вы! Зачем?
– Из зависти. Синдром Сальери. Слыхали? Насыпать яду талантливому конкуренту, чтобы убрать его с дороги.
– Отравление? Нет. Этого не может быть.
– Значит, никто не заподозрил убийства?
– Я же говорю вам, у Наны сдало сердце. Внезапно. Врач-реаниматолог сказал, что такое бывает. Хотя… по ресторану потом ходили разные толки.
– Какие?
– Вы же не будете писать об этом?
– Даю вам слово, – с чистой совестью заверил ее Лавров.
– Ну хорошо… в зале была одна дама, которая твердила, что видела убийцу. Ее никто не слушал. Она пыталась что-то объяснить полицейскому, но тот отмахнулся. Дама выпила, ей могло показаться. Никто не обратил внимания на ее болтовню.
– Но вы обратили?
– Не знаю, почему я это запомнила. На всякий случай. Я даже взяла у нее телефон. Никто ей не верил, и она с радостью продиктовала мне номер. Я пообещала, что мы встретимся и все обсудим.
– Она говорила, как выглядел предполагаемый убийца? Что он делал?
– Мы не успели толком поговорить. В тот вечер мне было не до того, а потом, когда я узнала заключение врачей, нужда во встрече отпала.
– Телефон свидетельницы у вас сохранился?
– Думаю, да. Ее зовут Ольга. Сейчас я посмотрю. Минуточку…
Она достала мобильник и отыскала номер. Лавров записал.
– Нану уже не вернешь, – с горечью молвила подруга певицы. – Когда умирает молодой здоровый человек, это порождает слухи и домыслы. Несправедливо, что Нана ушла так рано.
– Надеюсь, Ольга согласится встретиться со мной?
– Сошлитесь на меня. Скажите, что это я прислала вас.
– Прошло много времени. Боюсь, Ольга уже забыла ваше обещание.
– А вы ей напомните.
Роман вышел из ресторана в отличном расположении духа. Что ни говори, а традиционные оперативные методы дают результат.
Он взглянул на часы. Еще оставалось время заскочить в «Факел» и побеседовать с кем-нибудь из сетевиков.
В кинотеатре его постигло разочарование. Ни один из тех, кого он расспрашивал, ничего существенного не сообщил.
– Прискорбный случай, – сетовал коллега покойного. – Кто бы мог подумать, что Макс умрет у всех на глазах. В публичной смерти есть что-то неприличное.
Он перечислял достоинства Макса и сокрушался по поводу его безвременной кончины. Однако об убийстве не заикнулся, как Лавров ни намекал. Люди на редкость ненаблюдательны. Ольга, телефон которой он чудом раздобыл, являлась исключением из этого правила.
Он вышел на воздух и набрал ее номер. К вечеру похолодало. Небо затянула серая пелена. Зажглись фонари.
– Ну, возьми трубку, – бормотал Лавров. – Возьми!
«Абонент недоступен», – вежливо сообщил механический голос…
* * *Дневник Уну
Сенька, сын лесника, вывел меня на трассу.
– Лови попутку, – сказал он. – Тебе в какую сторону? На Москву?
– Ага, – кивнула я.
Не признаваться же, что мне все равно, куда ехать. Нет у меня надежного пристанища. Домой я не вернусь, у лесника больше оставаться нельзя. Хозяин меня ищет, с ног сбился. Вот-вот выйдет на мой след.
– Так ты из столицы? – удивленно присвистнул мальчишка. – А выглядишь простецки. Почти как мы с батей.
– Я в Москву недавно переехала. Из глубинки.
